Можно считать, что именно в этом веке рождается брак по любви. Историк Эрик Карлсон, изучавший сельские брачные практики в городах и деревнях тюдоровского периода, убедительно демонстрирует, что «ключевым критерием была любовь»
[129]. Соображения статуса и финансов по-прежнему руководили выбором пары в кругу мелкого и титулованного дворянства, однако представители этих групп составляли лишь 10 % населения, и даже там случались браки по любви. В крайнем случае женщины из высшего общества имели право вето в выборе будущего мужа и могли выделить того из кандидатов, кто нравился им больше.
Сельская молодежь была относительно свободна в выборе партнеров и имела множество возможностей для этого. Девушки и юноши могли видеться как во время массовых сборищ, так и с глазу на глаз – в полях, лесах, парках, в хлеву, у источника и на загородных дорогах. Они встречались на рынках, ярмарках, в церкви, а также в пивной после службы. Многие работали вместе, будучи, например, слугами или подмастерьями. Как правило, они уже к пятнадцати годам покидали отчий дом и селились в доме работодателя, а значит, взрослели быстрее и становились независимыми раньше, чем современные подростки, которые и после двадцати обращаются к родителям за поддержкой.
Четыре века назад большая часть английской молодежи работала, чтобы обеспечить себя средствами для проживания и в будущем обустроить свое собственное хозяйство. Мужчины женились между 24 и 30 годами. Женщины выходили замуж между 22 и 27 годами. Около 10 % населения вовсе не вступали в брак
[130]. Средний возраст невесты был 24 года, жениха – на три года больше. Для невест из высшего круга возраст вступления в брак был ниже и равнялся 20 годам. Представители дворянства спешили составить удачные партии своим дочерям, пока те были еще молоды.
Период ухаживания был, наверное, одним из самых беспечных в жизни женщины. Ей могли оказывать внимание сразу несколько ухажеров. Однако это не значило, что родители автоматически соглашались с ее выбором. Они могли выражать неодобрение по-разному: быть с женихом холодными и немногословными, накладывать прямой запрет на встречи, в крайних случаях даже прибегать к телесным наказаниям или сажать дочь под замок. Иногда отец заявлял, что неповиновение дочери отразится на величине ее приданого
[131]. Поскольку родители по большей части заботились о счастье и благополучии своих дочерей и одним из самых важных шагов в жизни молодых был выбор супруга, им было важно вмешаться до того, как невеста и поклонник поклянутся друг другу в верности. В отличие от множества стран континентальной Европы, в Великобритании согласие родителей официально не требовалось для заключения брака, но на практике церковнослужители требовали его, особенно если молодожены были младше 21 года.
В основе помолвки долгое время оставался древний ритуал соединения рук и произнесения клятв, известных как «обручение» («handfasting»). Эта популярная практика не исчезла и с приходом Реформации и Контрреформации. Действительно, такой обряд встречается и в XVIII, и в XX веке. Обручение изначально было торжественным, неразрывным контрактом и многим людям заменяло свадьбу. Происходило ли обручение в присутствии пары свидетелей, как на том настаивал церковный суд, или с участием священника, на чем настаивала церковь, или же без свидетелей, этот обряд не мог укрыться от Господа. Британцы и британки не давали ветреных клятв, поскольку верили, что делают это перед Богом. Теперь, во времена, когда слова бросаются на ветер и обещания легко нарушаются, нам может быть тяжело поверить, что они давались настолько серьезно.
Единой установленной формулировки для обручальной клятвы не было. Достаточно было пообещать принять другого человека в качестве обрученного или названного мужа или жены. В молитвеннике содержалась версия обручальной клятвы, которую начали использовать некоторые пары, хотя многие по-прежнему предпочитали изобретать собственные формулировки или ритуалы, порой совершая помолвку импульсивно и без свидетелей, что было чревато проблемами в будущем, если один из партнеров пытался отозвать свою клятву.
Более предусмотрительные женщины просили своих отцов, родственников, друзей, начальников или церковнослужителей быть посредниками на публичных церемониях обручения, которые зачастую устраивались в домах или трактирах – словом, в присутствии как можно большего числа свидетелей, которые, если потребуется, смогут дать показания в суде. Как правило, знаком совершившейся помолвки был обмен кольцами или монетами. Иногда пара консумировала брак непосредственно после помолвки. Так поступили в 1598 году Элизабет Конт и Роберт Хаббард, утверждая, что таков обычай их графства
[132]. Сельские жители часто считали себя женатой парой сразу после помолвки и начинали жить вместе.
Общество в целом терпимо относилось к сексу между обрученными, если они успевали сыграть свадьбу до того, как родится ребенок. Возможно, по этой причине было принято откладывать свадебную церемонию не более чем на шесть месяцев после помолвки. Но некоторые не задумывались о свадьбе, пока не беременели, потому что, хотя помолвка и считалась достаточной для скрепления союза, лишь после свадьбы ребенок признавался легальным наследником. По существующим оценкам, 20–30 % невест шли к алтарю беременными
[133].
В семьях более высокого статуса и строгих моральных правил, прежде чем заняться сексом и поселиться вместе, молодожены должны были провести церковный свадебный обряд. Помолвленная пара попросту попадала в категорию «между одинокими и женатыми», между ними допускались некоторые вольности и на них лежало меньше ответственности, чем на супругах
[134]. У различных священников было разное представление о том, сколько должен длиться помолвочный период. Некоторые полагали, что он должен быть короток – около трех или четырех месяцев, чтобы лишний раз не искушать молодых начинать сожительство до свадьбы.
Свадьбы по традиции проходили в приходской церкви, которую посещали один или оба супруга. С середины XVI века «в церкви» значило не на паперти, а непосредственно перед алтарем. Молодые причащались и затем прилюдно произносили свои клятвы. Церемония, которую проводил англиканский священник, во многих словах и символах похожа на современную. Например, в ней уже присутствует обручальное кольцо, символизирующее неразрывные узы брака. Одна из деталей церемонии, которая ушла в прошлое, – поцелуй священника. Впрочем, протестантские священники в США даже в XIX веке еще целовали невест. За поцелуем священника следовали поцелуи родни и снимание подвязки
[135].
