В первые годы колониальной истории США женщин среди населения было так мало, что Виргинская компания предприняла неординарный шаг и стала отправлять в Америку корабли с незамужними девицами. С 1620 по 1622 год им удалось переправить в Новый Свет 140 женщин. За женщину – точнее, в качестве оплаты за ее перевозку – просили от 120 до 150 фунтов табака
[196]. В Чесапике (Мэриленд и Виргиния) в ранние годы на одну женщину приходилось 6 мужчин, а к концу 1680‐х – 3 мужчины
[197]. То же наблюдаем и в отношении рабов, которых начиная с 1619 года завозили в Виргинию: соотношение мужчин к женщинам было 3 к 2. Если в Великобритании был, так сказать, переизбыток женщин – в среднем на 9 мужчин приходилось 10 женщин, – то в Новом Свете они ценились выше, и их брали в жены, несмотря на величину приданого или происхождение. Женщины, приезжавшие работать по контракту, а также состоятельные вдовы при желании могли найти здесь мужа – и некоторые имели именно такое намерение.
Реклама представляла штат Мэриленд как райский уголок для служанок, которые желали найти себе мужа: «Женщинам, которые приезжают в этот край как служанки, здесь так легко найти себе пару, как нигде в мире; с корабля они сразу идут под венец…»
[198] Следуя примеру Виргинии и Мэриленда, которым удалось привлечь женщин, колония Каролина также указывала в своей рекламе: «Служанка или незамужняя дама, прибыв в сей штат, обнаружит, что тут все как в благословенные старые времена, когда мужчина выплачивал выкуп за невесту; если вы приличная дама моложе пятидесяти, найдется достойный господин, который пожелает сделать вас своей женой»
[199].
Дефицит невест уменьшал конкуренцию: женщина могла выбирать из нескольких мужчин. Например, жительница штата Виргиния миссис Сесилия Джордан, овдовев в 1623 году, тут же обручилась с его преподобием Гревилем Пули, но на том условии, что их помолвка останется пока в тайне, дабы вдова могла соблюсти приличия и посвятить скорби о покойном муже должное время. Однако Пули рассказал о помолвке. В отместку его невеста вышла за другого, и хотя он подал иск о несоблюдении обещания, нашумевшее дело было решено в пользу миссис Джордан
[200].
Другая жительница Виргинии, Элеанор Спрагг, имела двух женихов одновременно и в 1624 году была осуждена общиной «за ее неподобающие действия, а именно за то, что обещалась двоим сразу». Ее наказание было относительно мягким – публичное покаяние, но в будущем церковь обещала наказывать подобные действия штрафами и поркой.
Известно по крайней мере об одной женщине, которая так высоко себя ставила и считала себя настолько хорошей партией, что отказалась от традиционной клятвы покорности. Во время свадебной церемонии, состоявшейся в 1687 году, священник обратился к Саре Харрисон Блэр с традиционным вопросом: «Клянешься ли ты во всем слушаться своего мужа?» И она ответила: «Подчиняться ему не буду». Священник повторил вопрос дважды, но женщина твердила одно и то же, и в конце концов церемонию пришлось провести, согласившись на ее условия и изменив традициям
[201].
Остается только гадать, почему, если англо-американских женщин было так мало, переселенцы не заключали смешанные браки с индейскими или чернокожими женщинами. Нам известны случаи смешанных браков в Новой Франции, где также существовала проблема дефицита женщин. Один из первых жителей поселения Джеймстаун Джон Рольф не посчитал ниже своего достоинства жениться на Покахонтас, дочери вождя индейцев Поухатана. Неважно, насколько правдива легенда, согласно которой Покахонтас спасла Рольфу жизнь: этот брак стал важным событием в жизни не только Рольфа и его невесты, крещеной в христианскую веру, но и всего сообщества, явившись символом мира между народами.
После того как рабы стали работать на табачных плантациях в Виргинии, начали заключаться браки между ними и белокожим населением, о чем свидетельствуют редкие сохранившиеся документы
[202]. Похоже, что в начале колониальной истории США, когда статус рабов еще не был закреплен (в конце концов, в Великобритании они не были рабами), с приезжими из Африки обходились как с наемными работниками, и социальная дистанция между хозяевами плантаций и рабами не была очень велика. Но институт рабства развивался, и в рабах видели все меньше человеческого. Установился запрет на сексуальные отношения как с чернокожими, так и с индейцами. Уже в 1630 году некий Хью Дэвис был приговорен к «хорошей порке перед собранием негров и прочих за то, что осквернил свое тело и возлег с негритянкой, в чем он и признался в день субботний и чем навлек на себя гнев Божий и стал стыдом для всех христиан»
[203].
В 1661 году в Мэриленде был издан первый закон против смешанных браков, запрещавший браки между белокожей женщиной и чернокожим мужчиной
[204]. В 1691 году в Виргинии вышел закон о том, что колонисты не могли вступать в брак с чернокожими или индейцами, а те, кто нарушал его, изгонялись из поселения
[205]. В 1705 году подобный закон был издан в Массачусетсе. В том же году один автор, писавший об обычаях американцев, рассказывал, что примеру Джона Рольфа «последовали бы многие, что было бы лучше для страны», однако американцы боялись, что индейские женщины «вступят в сговор со своим народом с тем, чтобы уничтожить своих мужей». В 1717 году губернатор Виргинии Александр Спотсвуд писал своему другу в Лондон: «Я не знаю ни одного англичанина, который был бы женат на индианке»
[206]. Вероятно, он мог бы сказать то же самое и о рабынях, поскольку в промежутке между 1705 и 1750 годами в Пенсильвании, Массачусетсе, Делавэре и в южных колониях вышли законы против смешанных браков
[207].
