Пример Фанни Кембл позволяет судить о примитивном понимании брака на Юге. Это история о том, как попытка пойти против системы стоила женщине детей и мужа. О том, как переплетены судьбы белых женщин и их рабынь. И о том, как брак превращается в битву между супругами, придерживающимися разных убеждений, – сегодня такое тоже случается нередко.
Сколько браков в Викторианскую эпоху разрушилось в результате таких непримиримых противоречий? Даже сегодня, когда многие пары уже не стесняются выносить сор из избы, трудно измерить уровень несогласия между супругами. В своей классической книге «Южанка» Анна Фирор Скотт перечисляет основные причины для недовольства у женщин, среди которых – частые роды, груз домашних обязанностей, к которым относится и необходимость надзирать за рабами
[348].
Некоторые южанки дерзнули даже покуситься на институт рабства. В феврале 1839 года Savannah Telegraph опубликовал петицию, обращенную к законодательным органам штата Джорджия. Подписанная 319 женщинами, она призывала отменить рабство по всей территории штата. Законодатели Джорджии назвали документ «недопустимым вмешательством в вопросы, которые подобает обсуждать отцам, мужьям и братьям этих дам» и рекомендовали женщинам «получше послужить своему обществу, обратив все свои силы на поддержание очага, и перекраивать не законы, а одежду своих мужей и детей»
[349].
И в обществе, и в семейном кругу южанки были лишены права высказывать свое мнение, и степень патриархальности общества покажется нам теперь едва ли терпимой. Но было бы ошибкой думать, что брак был для женщин исключительно источником несчастья. В дневниковых записях, письмах и воспоминаниях, которые приводит Скотт, довольно часто можно найти свидетельства о счастливом браке. Фэнни Мур Вебб Бампас сделала у себя в дневнике такую запись от 9 марта 1842 года: «Как удобно! Как замечательно иметь спутника, товарища в радости и печали, на которого всегда можно положиться». Сьюзан Корнуэлл Шумейк писала 1 марта 1842 года: «Завтра исполнится тринадцать лет с того момента, как я замужем. Как незаметно бежит время, и как счастливо пролетели эти годы». Жена плантатора из Джорджии была благодарна за долгое замужество: «Благослови Господь моего прекрасного мужа и позволь нам быть вместе так долго, как только возможно ‹…› Мы старимся, но с годами наша любовь лишь растет. Мы делим радости и невзгоды уже двадцать три года»
[350]. Конечно, теперь, как и тогда, семейное счастье зависело от отношений между супругами.
В рассказах рабов от первого лица, как правило устных, также встречаются упоминания о долголетнем супружестве. И хотя язык их более груб, среди них попадаются понастоящему впечатляющие истории. Так, например, Минерва Венди из Алабамы рассказывала о мужчине, за которым была замужем 59 лет: «Мы поженились в июне, 59 лет назад. Старый белый священник Блекшир сказал, что мы с Эдгаром Бенди [Венди] теперь вместе, и с тех пор мы неразлучны»
[351].
Грубо говоря, в период до Гражданской войны белую замужнюю южанку от северянки отличало большее число детей, возможность использовать труд рабов, а также «южное гостеприимство», которое превратилось в культурное клише. И все же, помимо различий, у Юга и Севера было немало общего. На обе эти территории распространялось британское право, предписывавшее жене повиноваться мужу. И там и там большинство людей исповедовали христианство, а белые англосаксонские протестанты и там и там свысока смотрели на недавних иммигрантов из Ирландии и других католических стран. Состоятельные южанки посещали курорты на севере страны, такие как Саратога-Спрингз, и заводили друзей среди северянок, а иногда даже выходили замуж за их сыновей и братьев. Связи между семьями с Севера и семьями с Юга были прочными, пока их не разорвала Гражданская война.
Многие пары как на Севере, так и на Юге жили в уже сформировавшихся сообществах: в крупных или развивающихся городах, в маленьких деревенских общинах, между которыми существовало транспортное и почтовое сообщение. Но по мере того, как американцы продвигались на запад, они сталкивались с более суровыми условиями, которые становились настоящим испытанием для человека, а от женщины требовали таких качеств, которые жительницам востока страны не были ни знакомы, ни близки. Хрупкой, изнеженной женщине было просто не выжить на ферме в Индиане или, того хуже, на Орегонском маршруте. Физическая выносливость, твердость духа, отвага, изобретательность и даже независимость в некоторой мере требовались от женщин-первопроходцев.
Глава шестая.
Женщины фронтира в викторианскую эпоху
История первопроходцев, населивших американский Средний и Дикий Запад, чрезвычайно мифологизирована; те, кто сумел уцелеть, приправляют свои рассказы порядочной долей вымысла, так что порой исторические факты сложно отличить от фольклора. Больше всего информации о жизни замужних женщин мы можем почерпнуть из личных дневников, путевых заметок, писем и воспоминаний – тех разнообразных рукописных документов, которые сохранились в архивах по всей стране и лишь недавно начали привлекать внимание исследователей
[352].
Интересно, что во многих аспектах жизнь покорительниц Запада напоминала жизнь первых иммигранток – к примеру, в том, что касалось соотношения мужчин и женщин. Мужчины из восточных штатов, Канады и Европы числом превосходили женщин, и им очень недоставало женского общества. Они привозили своих жен и возлюбленных и энергично приглашали незамужних женщин, которым хватило бы смелости на такую авантюру.
