Но между строк в этих холодных заметках читается тоска по мужу. «Ах, если бы только сегодня я могла его увидеть. Как мне одиноко. Чувствую себя так, как будто у меня нет ни одного друга в целом мире» (15 апреля 1860 года). «Сегодня мне было так тоскливо, вот бы Чарльз был здесь» (16 мая 1860 года). «Ах! Как бы мне хотелось быть с ним рядом, но я не могу» (21 июля 1860 года). «Прошло два года с тех пор, как я в последний раз видела Чарльза» (21 февраля 1861 года).
Что стало с этой любящей женой, едва вступившей в третий десяток, которую разделяли с мужем три тысячи миль? Ее дневник вместе с портретом Чарльза и Марии Адамс хранится в архиве Калифорнийской исторической ассоциации, так что можно предположить, что она все-таки проделала долгий путь от берегов Атлантического океана к Тихоокеанскому побережью и наконец воссоединилась со своим мужем.
Многоженство у мормонов
Рассказ о женах на западе США не может обойтись без упоминания мормонов, которые отличались от всех остальных тем, что практиковали полигамию. Вопреки распространенному представлению, не все мормонские семьи были полигамны – по примерным оценкам, таких было лишь 15–20 %
[383]. В большинстве таких семей было всего лишь две жены и лишь в одной трети – три. Больше жен могли позволить себе только крупные церковные авторитеты, для которых количество жен и детей было свидетельством их приверженности мормонскому учению.
Согласно вере мормонов, чем больше у мужчины жен и чем больше у женщины детей, тем выше будет их награда после смерти. Браки, которые мормоны заключают в церкви, имеют силу и после смерти. Полигамия, или многоженство, была одной из главных догм для мормонов в период между 1852 (когда они поселились в Юте) и 1890 годами, когда президент церкви согласился подчиниться американскому законодательству, запрещавшему такую практику. По меньшей мере на протяжении сорока лет даже те жены, которые признавались, что сами предпочитают моногамные отношения, защищали многоженство, потому что это было предписано церковью и, как сказала одна жена, «это был единственный путь к спасению». «Если так повелел Господь, мы должны придерживаться полигамии», – утверждала другая
[384].
Типичная полигамная семья начиналась с того, что мужчина в возрасте около двадцати трех лет брал в жены девушку, которая была младше его на три года; этот брак считался его единственным законным браком. Спустя десять лет он брал вторую жену, которая была на десять лет младше первой. Третья жена тоже была двадцатилетней девушкой. Независимо от того, состояли они в полигамных или в моногамных отношениях, мормонские женщины, как правило, имели большое потомство, около семи или восьми детей
[385].
В зависимости от возможностей и желаний мужчины он мог поселить жен в разных комнатах дома или в разных домах, которые могли стоять довольно далеко друг от друга. Мормонским женам зачастую приходилось учиться жизни сообща, помогая и поддерживая других жен и детей своего мужа, которые родились от них. Иногда в таких семьях между женами устанавливались близкие, сестринские отношения, в особенности в тех случаях, когда мужчина брал в супруги двух сестер, но случалось, что женщины жили в разладе и вражде.
Если жена жила отдельно от своего мужа, она порой обладала невиданной независимостью. Она могла воспитывать детей так, как считала нужным: ее отношения с детьми были крепче отношений с супругом, потому что его она делила с другими женщинами и нередко он жил в другой семье или отлучался по делам церкви. Женщины у мормонов часто не были домохозяйками, и церковь одобряла для них поиск работы и приобретение финансовой независимости. В отличие от викторианских представительниц среднего класса, мормонки не были привязаны к домашнему очагу, они могли работать фермершами, швеями, заниматься бизнесом, некоторые становились медсестрами и врачами. Многие были задействованы в работе Общества милосердия – организации, основанной в 1842 году, деятельность которой была направлена на поддержание различных религиозных, благотворительных и культурных инициатив. В период между 1872 и 1914 годами наиболее прогрессивные мормонки учредили газету Woman’s Exponent, на страницах которой обсуждали самые разные вопросы, в том числе связанные с появлением на рубеже столетий типажа «новой женщины». Очевидно, что полигамные семьи мормонов – это отнюдь не просто «гаремы», служащие удовлетворению мужских желаний, какими они часто предстают в массовом сознании.
Воспоминания, которые оставила своим потомкам Мэри Энн Хэфен, живописуют жизнь женщины в полигамной семье в Юте и Неваде
[386]. Ее первый супруг, для которого она была второй женой, погиб, и родители заставили ее принять предложение Джона Хэфена. Однако у него уже тоже была жена, Сюзетта, не одобрявшая затею своего супруга. Зная о недовольстве Сюзетты, Мэри Энн долго не хотела давать свое согласие на брак, но, скрепя сердце и пролив немало слез, все же сделала это. Джон Хэфен впоследствии взял себе еще пару жен, а от Мэри Энн Хэфен у него было семеро детей.
Когда в 1891 году у нее родился шестой ребенок, Мэри Энн переехала в Неваду, оставив в Юте мужа и остальные его семьи. Так она сама рассказывает об этом:
В Санта-Кларе (Юта) было очень много поселенцев и не хватало земли. Так что мы решили, что будет лучше, если я со своей молодой семьей перееду в Банкервилл (Невада), где только недавно образовалось поселение и земля стоила дешевле ‹…›
Я понимала, что мне предстоит столкнуться с теми же трудностями, с которыми я сталкивалась в детстве; что мои дети вырастут в чужой земле и рядом с ними не будет их родных и что им тоже придется справляться с трудностями, сопряженными с переездом в другую страну…
Так скоро, как только смогли, мы высадили в поле кукурузу, сахарный тростник, хлопок, кабачки и дыни, а возле дома посадили овощи. Плетеный забор едва ли мог защитить огород от вторжения какого-нибудь отбившегося от стада теленка. Тем не менее мы собрали довольно богатый урожай в этот год. Альберт [сын Мэри Энн] выкопал три тутовых деревца и посадил их вокруг нашего дома, где не хватало тенька.
Поначалу Мэри Энн скучала по своей семье в Санта-Кларе и навещала ее каждый год. Сперва муж регулярно приезжал к ней. «Но, будучи священником в Санта-Кларе и имея еще три семьи, он не мог подолгу у нас задерживаться. Так что семерых детей я воспитывала одна», – рассказывала Мэри Энн. Мэри Энн родила «крепкого мальчугана весом шесть килограммов», а во время родов ей помогала жена местного мормонского священника, которая, как и полагается, приходила ухаживать за ней в течение первых десяти послеродовых дней. Где был в это время ее муж? Он приехал, лишь когда ребенок уже родился. Мэри Энн с простодушной гордостью пишет: «Доктора не было ни на одних моих родах, и я не обращалась к нему и впоследствии. Никогда я не платила больше пяти долларов за услуги акушерки».
