– Наверное, насчет него, – ответил Гуров. – Большая там сумма?
– Внушительная. Иконы все подлинные, четырнадцатый, шестнадцатый века. Собирать коллекцию еще дед его начал, Сысоева этого. Сталина пережили, войну, советские времена. А вот воров пережить не смогли.
– Я так понял, улик там никаких не обнаружено? – спросил Гуров. – Орлов говорил, что сейчас у нас несколько дел таких в работе – крупные кражи, важные люди и абсолютный ноль в плане следов и отпечатков.
– Да, дельце довольно-таки загадочное. Там не то что следов и отпечатков, там даже малейшего беспорядка не было. Стул не передвинут, салфетка на столе не потревожена. Не говоря уже про дверные замки.
– Все цело?
– Разумеется. Полное ощущение, что это сами хозяева вошли, забрали свои иконы и спокойно вышли.
– А что, они у него просто так вот лежали в тумбочке?
– Нет, конечно. Коллекция находилась в отдельной комнате за пуленепробиваемым стеклом. Рама закрывалась на ключ, ключ всегда находился у хозяина. На связке вместе с другими – от квартиры, от машины и прочее.
– И рама была не повреждена, просто открыта?
– Именно. Кто и как мог это сделать, непонятно. Сам Сысоев с женой в этот день ночевали на даче, если не ошибаюсь, у своих знакомых. Впрочем, это можно уточнить. А когда вернулись на следующее утро, обнаружили вот такой вот сюрприз.
– И никто ничего не видел?
– В том-то и дело! – с чувством воскликнул Степанов. – Оно еще было бы неудивительно, если бы это был обычный дом. А то ведь элитная постройка, консьерж, видеокамеры кругом понатыканы.
– И здесь видеокамеры, – вполголоса пробормотал Гуров. – Просто нравится этим ребятам с ними работать. Послушай, Алексей Николаевич, а эти видеокамеры не отключались случайно? Ненадолго.
– В ночь ограбления? – хитро прищурился Степанов.
– Ну да.
– Нет, Лев Иванович, такого подарочка они нам не оставили. За этими камерами у них там специальный человек следит. Круглосуточно. Так что, если вдруг какой сбой, сразу заметит и куда следует доложит. А это грабителям, сам понимаешь, не нужно.
– Да, доклады «куда следует» им точно ни к чему. Но как же они умудрились пробраться в квартиру? Ведь видеоматериалы ничего подозрительного не зафиксировали, правильно я угадал?
– Правильно, – ответил Степанов. – Если бы зафиксировали, то преступники давно бы уже в камере сидели. А так… Кроме постоянных жильцов, которые и без камер все давно в лицо известны, никто в подъезд не заходил и в лифте не поднимался.
– А камеры и в лифте стоят?
– Обязательно.
– На каком этаже живет этот чиновник?
– Этаж последний, и это, на мой взгляд, единственный путь, которым воры могли проникнуть в комнату. Учитывая высоту, окна они не закрывали, стояла только сетка. Но тут тоже есть свой нюанс. Там с крыши идет такой наплыв, типа козырька. На мой взгляд, преодолеть его не так-то просто. А если еще на руках у тебя целая коллекция икон… не знаю. Да и стекло это… Ведь ни царапины даже нет. Не знаю…
– Кроме самого Сысоева и его жены, кто-то еще живет в квартире?
– Постоянно нет. Дети давно взрослые, у всех свои семьи, живут отдельно. Приходят только уборщицы прибираться да иногда повар. Точнее, повариха. Всегда в присутствии хозяев. В общем, непонятно.
– Крышу осматривали?
– Само собой. Но что там можно найти? Не песок, сам понимаешь, следов не останется. Снаряжение, если и было у них какое, тоже, конечно, там не бросили.
– А уж иконы и подавно? – улыбнулся Лев.
– Вот именно.
– Камер на крыше нет?
– Нет. Но какой смысл их там ставить, если внизу все подходы насквозь просматриваются? Вертолет той ночью точно к дому не подлетал.
– Да, загадка, – медленно проговорил Гуров.
– Еще какая, – отозвался Степанов. – А тебя с чего вдруг это дело заинтересовало? Тоже что-то похожее в работу дали?
– Да вроде того, – рассеянно ответил Лев. – Послушай, Алексей Николаевич, а ты не можешь мне этот материальчик на почту скинуть? Я бы на досуге еще посмотрел. Подумать-то здесь точно есть о чем.
– Отчего же, могу, – просто ответил Степанов. – Посмотри, подумай. Если чего надумаешь, не забудь поделиться.
– Обязательно, – пообещал Гуров. – Как знать, может быть, при сравнении моей информации с твоей какая-нибудь заветная ниточка и покажется. За нее и раскрутим оба дела.
– Твоими бы устами, – улыбнулся Степанов.
Попрощавшись с коллегой и еще раз напомнив, что с нетерпением ждет «посылку», Лев направился к следующему «адресату».
Хронологически второе крупное ограбление «без признаков вора» произошло в апреле, а занимался им Геннадий Калинин, молодой, но очень активный и смышленый следователь.
– Здорово, Гена, – приветствовал его Гуров, войдя в кабинет, который Калинин занимал на двоих с другим следователем, так же, как и он со Стасом.
– Здравствуйте, Лев Иванович. Чему обязан счастьем видеть вас в сей скромной обители?
– Эх, вот это ты завернул! Будь проще. Я по делу зашел. Дело по украденным драгоценностям на несколько миллионов должно быть у тебя в разработке. Какой-то там важный парень недоглядел.
– Это вы про Белкина? – подумав секунды две, спросил Калинин.
– Наверное. Там еще проблема с отсутствием улик обязательно должна присутствовать. Меня сегодня только нераскрываемые дела интересуют.
– Вон оно что. Не иначе, у вас какой-нибудь ключик к этим делам припасен. Честно говоря, он здесь очень не помешал бы. В деле Белкина действительно абсолютно не за что зацепиться.
– Что-то подсказывало мне, – пробурчал себе под нос Гуров. – Так что там с этим Белкиным, расскажи поподробнее. Что за парень, откуда побрякушки, как так вышло, что их у него увели из-под носа.
– Вот это точно вы сказали, Лев Иванович, – усмехнулся Геннадий. – Точно, что из-под носа. Главный нюанс этого дела в том, что до сих пор точно неизвестно время ограбления. Известно только, что в сейф, где хранились драгоценности, несколько дней никто не заглядывал, а когда заглянули, уже ничего не обнаружили.
– Надо же, как интересно. А за эти несколько дней случалось так, что в доме никого не было?
– В том-то и дело, что нет. У этого Белкина дома постоянно целая бригада тусуется. В основном друзья жены. Это у него третий брак, девушка раза в три моложе. Ну, или в два. Сам-то он уж полтинник разменял, а ей, кажется, тридцати еще нет.
– Балует?
– А то. Если побрякушек на несколько «лимонов» накупил, наверное уж, в черном теле не держит. Да и грех не побаловать. Баба – как с обложки. Просто фотомодель.
