– Он контактировал с Беровевым лично? – сразу стал серьезным Гуров.
– Представь себе! И что теперь скажешь по поводу доказательств? Вот они – все перед тобой. На блюдечке с голубой каемочкой. Но неукротимый сыщик Стас Крячко никогда не останавливается на достигнутом. Выйдя на этого человечка, я начал раскручивать тему и выведал от него такое, что тебе лучше слушать сидя.
– Так я сидя и слушаю, если ты заметил.
– Вот и слушай. Поскольку к упомянутому человечку я явился не с улицы, а вышел на него через очень хороших людей, он моментально проникся ко мне безоговорочным доверием. А уж когда я сказал, что хочу с его помощью кое-что приобрести, так и просто полюбил как родного. Поскольку предполагаемая тема нашего разговора была довольно интимной, я решил продолжить беседу в каком-нибудь приличном заведении, где подают хорошее вино. Пришлось, конечно, потратиться…
– Если хочешь намекнуть на возмещение убытков, даже не надейся, – тоном, не допускающим возражений, прервал Гуров. – Я тебе этого «человечка» не заказывал, что ты там выведал от него, не знаю, насколько необходимо было тащиться с ним именно в ресторан, не в курсе, поэтому…
– Да ладно уже, успокойся. Зачастил. Я давно в курсе, что натура у тебя жлобская, поэтому на возмещение даже не рассчитывал. Да и вообще… В целом расходы, пожалуй, окупились. Знаешь, что он мне рассказал?
– Скажи, узнаю.
– Оказывается, наши с тобой предположительные догадки оказались не в бровь, а прямо в глаз. За бутылочкой очень недурного шартреза я шепнул на ушко этому парню, что хочу купить картину, и назвал одну из тех, что увели у Развалова. Сказал, что в курсе о том, будто экспонат в данный момент, так сказать, находится на нелегальном положении, и надеюсь на этом немного сэкономить. Поняв, что я в доску свой, парень стал откровенным до чрезвычайности и поделился со мной самым сокровенным. Оказывается, я не первый, кто заинтересовался этими картинами. Он уже вел переговоры для одного человека и совсем было договорился, но тут неожиданно появилось непредвиденное обстоятельство. Бывший хозяин экспонатов узнал, кто его «освободил» от части коллекции, и вышел на сцену с конкретными претензиями. Он требовал вернуть все на место, Бероев не соглашался, ситуация накалилась. В таких условиях, как сам понимаешь, заключать договоренности о сделках было весьма проблематично. Как покупать картину, когда непонятно, у кого? С кем договариваться о цене? С Бероевым или с Разваловым? В общем, та сделка у него, к сожалению, сорвалась, и начинать процесс снова, уже для меня, он, по его словам, пока не готов.
– А с Разваловым он тоже был знаком лично?
– Насколько я понял, нет. Но он знал людей, которые могли вывести на него. От них-то, кстати, он и узнал о последнем печальном происшествии.
– И тебе, как своему лучшему другу, конечно же, тоже сообщил?
– Обязательно! Если бы ты видел итоговую цифру на счете, ты бы не спрашивал. Под большим секретом и будучи уже немного подшофе, человечек сообщил мне, что Игорь Развалов недавно скоропостижно скончался, но о причине смерти история умалчивает. Так что вопрос о купле-продаже его картин в ближайшее время вообще поднимать не планируется.
– На фоне трагедии нескромно? – усмехнулся Лев.
– Официальная версия приблизительно такая, но реально, думаю, дело в другом, – ответил Стас. – В этом тесном мирке, где все свои и все всё про всех знают, секретов в сухом остатке бывает немного. Вслух они, конечно, не скажут, но в глубине души наверняка догадываются, кто и по какой причине убрал Развалова. Так что могу только повторить – угадали мы с тобой не в бровь, а прямо в глаз.
– Нет, мне это нравится! – состроил недовольную мину Лев. – Главное – мы с тобой. Кто угадал-то, вспомни. Тебя там и близко не было.
– Значит, вот так вот, да? Вот она, твоя благодарность. За мои неустанные труды, за создание изощреннейших комбинаций, за собранные доказательства. Вот так, значит?
– Хороши труды – в кабаках винцо попивать. Он на протокол готов говорить, «человечек» твой?
– Шутишь? Он и мне-то и после бутылки вина еле-еле наговорил. Протокол ему! Нет бы порадоваться, что хоть какая-то информация есть, что версии подтверждаются, что расторопный напарник фактики в клювике принес. Куда там! Обязательно нужно повыпендриваться, претензию свою заявить. Протокол ему!
– Но, Стася, согласись, если эта ваша интересная беседа с «человечком» нигде не зафиксирована, реальной ценности для следствия она не имеет. Где они, эти твои «фактики»? Только в твоем личном пересказе всей этой истории?
– Почему же в моем личном? Диктофоны у нас, к счастью, пока еще никто не отменял.
– Так это все у тебя записано на диктофон?
– Ну а ты как думал? – теперь уже готовый обидеться всерьез, проговорил Стас. – Ты думал, я после всех титанических трудов по поиску этого жука антикварного на такую вот эпохальную встречу пустой отправлюсь? Обижаешь, Иваныч! Мы все-таки не в скаутов играем.
– Так никто и не говорит про скаутов, – поспешил успокоить его Гуров. – Так, значит, у нас теперь есть запись, где прямым текстом говорится о том, что Развалов знал, кто именно его ограбил, и хотел добиться, чтобы ему вернули картины. Получается так?
– Получается, – угрюмо буркнул Стас. – Стараешься тут, из кожи вон лезешь, а в итоге… никакой благодарности.
– Ладно уж, не бурчи, – улыбнулся Лев. – Как маленький. Я, между прочим, тоже без дела не сидел. И кое-что насчет доказательств могу и со своей стороны добавить. У нас ведь не только «антикварная» линия. Есть еще сообщники.
– Только не говори мне, что ты раскрутил горничную на показания. Все равно не поверю.
– На показания я ее пока не раскрутил, но произвести кое-какие конкретные действия уже заставил. Думаю, осталось лишь немного поднажать, и она самолично выведет нас на Бероева.
– Ух, ты! Это как же она нас выведет? Так за ручку и приведет?
– Не за ручку, конечно, а вот приблизительно так, как вывел тебя на нужную информацию этот твой «человечек». Девушка эмоциональная, и, похоже, с реальной угрозой того, что ее могут вычислить, пока еще ни разу не сталкивалась. Сегодня она получила намек на возможность такой угрозы и не на шутку занервничала. Стала звонить своему парню, подняла тревогу. Ну, и все прочее в таком духе.
– Какому еще парню?
– Да, кстати, про парня тоже довольно интересно. Он увлекается альпинизмом и работает там же, в «Хозяюшке». Скорее всего, один из тех, кто занимается внешними работами.
– Моет слуховые окна? – многозначительно взглянул Стас.
– Именно. То есть и тут у нас все тепло и семейственно. Девочка выходит на замену, узнает особенности «внутреннего режима» и обычное повседневное расписание хозяев. Кроме этого, по мере необходимости выполняет и некоторые специальные поручения. Подбирает ключи, меняет замки, узнает секретные коды. Всю собранную информацию она передает любимому, и тот, пользуясь ее наработками, осуществляет уже конкретные действия. Проникает в квартиру на последнем этаже, дежурит «на подхвате», чтобы было кому передать украденные драгоценности, или готовит спортивную сумку для трех миллионов наличкой.
