Смотрит на меня с сочувствием, а я старательно цежу бульон из кружки. Наконец, слышится шкворчание, и я облегченно вздыхаю и вытаскиваю конец трубочки изо рта.
– Вот и молодец, – радостно говорит Ксюша. – Теперь ты заслужил поцелуй.
Довольно улыбаюсь и облизываю губы, предвкушая свою награду.
* * *
После ужина я решилась сбегать в душ. Волосы уже грязные, да и тело влажные салфетки не спасают. Зашла в больничную санитарную комнату и ужаснулась. Старая ванна грязно-белого цвета и ржавый душевой шланг. Ладно, как-нибудь, помыться-то надо.
Вода бежала еле тепленькая. Ждать полчаса горячую у меня не было времени. Кое-как помыла тело, и, трясясь от холода, вернулась в палату. Утром попробую помыть голову.
– Ты не представляешь, какой там кошмар! В сто раз хуже, чем у нас в общаге, – жалуюсь Егору.
Он, нахмурившись, читает что-то в телефоне и, кажется, даже не слышал меня. Ладно, не буду мешать. Сажусь на свою кровать и тоже залезаю в интернет. Иногда поглядываю на Егора. Он явно рассержен. Сжал зубы и яростно тыкает пальцем в телефон. Может, увидел то интервью с продюсером? Мне не по себе. Чего он там себе сейчас надумает? Наверное, нужно его как-то отвлечь.
– Привет! – сажусь к нему на кровать и улыбаюсь. – А я уже вернулась. Миссия выполнена наполовину, но боец не теряет надежду! – весело говорю, и он вопросительно поднимает брови.
– Помыть голову не получилось. Там жуткая ванна и холодная вода, – объясняю Егору, и он сочувственно улыбается. Смотрит на меня задумчиво, а потом присылает сообщение:
«Можешь съездить ко мне. Я снимаю квартиру на Орджоникидзе. Помоешься и заодно привезешь мне планшет и кое-что из вещей»
Обдумываю его предложение. Боюсь так надолго оставлять Егора одного, но, с другой стороны, нормально помыться хочется. Да и вещи ему, наверняка, нужны. И как я об этом не подумала? В тумбочке лежат только телефон и ключи. Медсестра сказала, что его одежду выкинули, она была разорвана и вся в крови.
«В трусах я буду чувствовать себя увереннее» – снова пишет Егор, и я хихикаю.
– Вот это решающий аргумент! Ладно, завтра днем съезжу.
Глава 10. Стоит ли скрывать?
Проснулся опять с рассветом. Лежу и смотрю на Ксюшу. Сегодня у меня получилось повернуться на бок, и теперь я могу любоваться моей спящей девочкой и перебирать свободной рукой её рыжие кудряшки. Она опять придвинула свою кровать и крепко держит мою руку, будто боится, что ночью я куда-нибудь убегу. Не убегу. Теперь я не только безмолвный калека, но еще и полный банкрот. Зря ты связалась со мной, милая…
Вчера проверил свою банковскую карту и обнаружил всего пару тысяч. Удивился. А потом вспомнил, что деньги за последнее выступление украли. Я надеялся на них. Всё, что было заработано до этого, пришлось отдать в качестве компенсации Кокорину и тому клубу. Было очень обидно отдавать всё заработанное тяжелым трудом за каприз взбалмошной бабы. Такая вот расплата за собственную ошибку. Но я ведь знал, что на следующий день заработаю еще миллион. Я привык к такому. Те деньги, как сказал следователь, забрали грабители. Не думаю, что это были грабители. Они хотели меня именно избить и лишить голоса, а деньги, видимо, прихватили как бонус. Это не важно уже. Случилось и случилось. Но я корю себя за недальновидность. За то, что не оставил себе ничего на черный день, который так неожиданно наступил. Теперь мне нечем платить за аренду квартиры и не на что жить.
Почти в состоянии паники проверил электронную почту. Обнаружил письмо от Григория Ивановича, с копией тех бумаг, которые я, типа, подписал. Наконец прочитал их. И пришел в ярость. Эта скотина заставила меня отказаться от девяноста процентов страховой выплаты в пользу продюсерского центра! А это значит, что, если страховку и выплатят, мне отдадут лишь мизерную сумму. И когда это будет, неизвестно. У меня ничего не осталось, и в ближайшее время я даже не смогу заработать. Взять тоже не у кого. Никто из моих так называемых друзей даже не навестил меня в больнице. И я понял эту горькую жизненную правду: пока ты на коне, у тебя много друзей и все тебя любят. А когда ты вдруг становишься никем, ты никому уже не нужен.
Боюсь того, что сделает Ксюша, когда узнает правду. Не буду ей пока говорить. Я должен хоть что-нибудь придумать. Но в голову приходит только кредит. Оставляю онлайн-заявку на пятьсот тысяч. Возможно, что-то и выгорит, и поможет нам продержаться первое время, пока не получу страховку.
Нам… Ксюша ведь останется со мной? Она говорит, что любит меня. Но не испугают ли её новые трудности? Я не нужен ей был, когда был звездой и баловнем судьбы. А нужен ли буду, когда она поймет, что я теперь никто и у меня ничего нет? Ведь у нее своя жизнь в другом городе, учеба, в конце-концов…
Наверное, уйдет, так же как и остальные. И я пойму её. Наверное, пойму. А пока буду наслаждаться каждой минутой, проведенной с ней.
– Привет, – шепчет Ксюша и целует мою ладонь.
Улыбаюсь ей. Интересно, заметит?
– О, ты повернулся! Не больно было? – участливо вглядывается в глаза.
Дважды моргаю. Нет, моя девочка, оно того стоило.
* * *
Еду в автобусе до Орджоникидзе. Оказывается, это совсем рядом. Немного переживаю за Егора. Сегодня утром у него сел телефон и зарядка для него – первый пункт в моем списке. Вот только теперь он не сможет мне написать, если что. Но я, вроде, сделала там все, что нужно. Поставила возле него воду и вынесла утку.
Сегодня два раза давала ему бульон. Он так жадно его пил, несмотря на противный вкус. Наверное, организм восстанавливает силы и требует пищу. Надеюсь сварить ему нормальный бульон или хотя бы добыть соль, чтобы сделать вкуснее больничный.
Егор будто оживает с каждой минутой. Как убрали воротник и трубки, старается больше двигаться. Вертит головой, поворачивается на бок, шевелит пальцами ног. Как будто сам себя тренирует, желая быстрее встать на ноги. И это очень радует меня. Мне так хорошо с ним. Тепло от его улыбок, которые он щедро дарит мне. Тепло от его рук, которые постоянно норовят дотронуться до меня. Тепло от его губ, которые самые вкусные на свете…
Подхожу к полностью стеклянной голубой высотке и восхищенно присвистываю. Никогда не бывала в таких домах. Как-будто в будущее попала. Кругом стекло и блестящий металл. Прохожу огромный холл и поднимаюсь на пятнадцатый этаж. Чтобы воспользоваться лифтом, тоже нужно приложить особый ключ, как и к воротам, как и к входной двери.
Открываю дверь квартиры, одной из трех на этаже. И тут же затыкаю нос. Противно пахнет подгнившими цветами. Прямо на полу в большом коридоре, слева от двери, лежит целая гора букетов. Вхожу и замечаю справа три больших бумажных пакета с игрушками и конфетами. Потрясенно охаю. Подарки от фанаток. Он просто бросил их у двери.
Разуваюсь и прохожу в большую гостиную, соединенную с кухней. Из нее арка ведет в другой коридор с дверями. Прохожусь по всей квартире и открываю настежь высокие окна и все двери, чтобы проветрить. Здесь еще две комнаты: спальня и другая, полная какой-то аппаратуры, плюс ванная и туалет. Нахожу на кухне мусорные пакеты и заталкиваю в них пожухлые цветы. Отношу четыре объемных пакета к лестнице и сбрасываю в мусоропровод.
