«Видимо, добить. Раз тогда не получилось»
– Егор, надо уходить, – серьезно сказал отец. – Поживешь пока у меня. Репортеры – это одно, но тут ребята посерьезнее.
«Есть еще кое-что» – написал я ему и показал идти на кухню.
Протянул три конверта и, пока он читал послания, написал:
«Каждые три часа. Звонок в дверь и никого. Только воздушный шарик, привязанный к конверту»
– Знаешь, кто это может быть?
Я помотал головой.
– Собирай самое необходимое. А я пока обмозгую, как нам незаметно отсюда выйти.
Через пять минут он уже звонил кому-то.
– Денис, привет. Помощь нужна. Приезжай как можно быстрее по адресу: Херсонская, семь. Тебе нужно, не вызывая подозрений, зайти в последний подъезд и выйти через него на крышу. Там встретимся.
Все это напоминало какую-то спецоперацию. Мы дождались следующего послания и в 18:10 вышли из квартиры. С собой у меня был рюкзак с деньгами, документами и зубной щеткой. Письма и лопнувшие воздушные шарики мы сложили в пакет, чтобы сохранить отпечатки, и тоже взяли с собой.
Поднялись на лифте на шестнадцатый этаж, а потом на чердак по железной лестнице. Это было непросто, мешал гипс на левой ноге. Пришлось подтягиваться на руках и опираться здоровой ногой. На люке висел замок, но отец легко открыл его шпилькой, которую достал из своего бумажника. Я поразился такой предусмотрительности. Видимо, следователь должен быть готов ко всему.
На крыше нас встретил Денис, и они вместе помогли мне спуститься на шестнадцатый этаж последнего, девятого подъезда нашего длинного дома. На улицу мы выходили по одному, через небольшие промежутки времени. Сначала отец, за ним я, потом Денис. Костыль пришлось оставить, чтобы меня не узнали. Я уже мог немного ходить без него, чуть подволакивая за собой больную ногу. Денис одолжил мне кепку, и я вышел, надвинув её на самые глаза.
Мы беспрепятственно сели в машину Дениса, и он отвез нас в квартиру отца, а улики забрал с собой в отделение, на экспертизу.
Ксюша сегодня писала мало. Они с Юлей собирались поехать в Красноярск, пройтись по магазинам и сходить в кино. Видимо, девочки были очень увлечены, и она всего пару раз отправила мне сообщения с поцелуйчиками, напоминая о себе. Я отвечал ей тем же. Решил ничего не рассказывать, чтобы не пугать девушку. Хватает того, что я сам напуган.
Скоро уже девять, время очередного послания, которое я не заберу. И эта маньячка заподозрит, что меня нет. Что она тогда сделает?
Вдруг получаю сообщение от Ксюши:
«Егор, ты где?»
«Я дома, милая. Собираюсь посмотреть фильм и лечь спать»
«Ты врешь. Потому что Я дома и тебя здесь нет»
Читаю – и внутри меня все леденеет.
Черт, Ксюша, зачеем???
* * *
Я жила у Юли в деревне. Все дела в институте сделала за три дня. Написала заявление на перевод, подписала обходной лист, собрала свои немногочисленные вещи. Вся моя одежда поместилась в один чемодан, правда, с помощью вакуумных пакетов. Плюс шкатулка воспоминаний, ноутбук, любимая кружка с Винни Пухом и сумка с исписанными тетрадками за прошлые семестры. Уже собиралась сдавать комнату и ехать в аэропорт, как Егор написал, что мне нельзя пока возвращаться в Москву. Я его не понимала, казалось, он преувеличивает возможные неудобства, но пришлось послушаться.
Поэтому решила съездить в гости к Юле, она давно звала меня. Заодно и попрощаюсь.
Здесь было хорошо. Свежий воздух и много зелени. Мы работали на грядках в их большом огороде, носились по полям за Юлькиной взбалмошной коровой, которая никак не хотела сама возвращаться домой, а вечерами запасались вкусняшками, смотрели бесконечные мелодрамы и дружно рыдали в голос.
У Юли была своя трагедия. Стас ей так и не позвонил. Она увешала его плакатами всю комнату, слушала днями и ночами песни «Глобусов» и вышивала для него картинку. Милого белого котенка с большим сердцем в лапках. Котенок должен был символизировать её, а сердце – её любовь. Юля решила, что Стас просто потерял её телефон, ведь записывал его на салфетке, сказав, что у него села батарея. Она приехала на их концерт третьего июля и выше всех прыгала в толпе фанаток, а когда потом протиснулась к нему и с сияющим лицом вручила подарок, он просто взял его, машинально расписался на щеке и отвернулся к другим. Сделал вид, что не узнал. Или не узнал на самом деле.
Мне было очень обидно за подругу. Я вспоминала все подарки от фанаток в квартире Егора и понимала, что эта картинка, которую Юля вышивала днями и ночами, скорее всего, будет просто пылиться в куче таких же забытых свидетельств любви сотен девчонок.
Конфеты и слезливые мелодрамы были нашей терапией. Ведь мне тоже было плохо, я ужасно скучала по Егору.
Я рассказала Юльке о наших отношениях, всё с самого начала. Она отреагировала, на удивление, спокойно, и заявила, что разочаровалась еще тогда, в Москве, и больше о нем не вспоминает и даже не слушает его песни. А вообще, все они напыщенные козлы, и она лучше найдет себе нормального парня в институте и будет его любить и обожать, а он обязательно будет отвечать ей тем же.
Я была не согласна с её мнением о Егоре, но полностью поддержала решение найти свое счастье поближе. Вообще, я всегда поражалась той легкости, с которой она меняла свои мнения, предпочтения и симпатии. Но Юля была милой и доброй девочкой, и я любила её как младшую сестру.
Вспоминаю свой сегодняшний кошмар и обхватываю себя руками.
Я видела поле и огромное стадо коров. Посреди стада стоял Егор и тянул ко мне руки. Коровы кружили вокруг него, и я никак не могла к нему подойти. Пробиралась между большими тушами, и меня по лицу задевали хвосты. Я жутко боялась, что меня ударят рогами, но упорно шла вперед. И никак не могла даже приблизиться!
Потом я увидела скотобойню. По огромному эскалатору ехали вверх коровы, одна за другой. Они по очереди исчезали в большой черной коробке, в которую сверху ударяла молния – и из коробки вываливалась очередная туша и падала на груду таких же бездыханных туш на земле. Я в ужасе смотрела на всё это и вдруг замечала на эскалаторе Егора. Он медленно ехал к черной коробке вместе со всеми и равнодушно смотрел перед собой. Я кричала ему и просыпалась. Три раза за ночь.
Юля меня успокаивала и поила ромашковым чаем с медом. Ложилась спать рядом со мной и обнимала, надеясь отпугнуть кошмары. Но они всё равно повторялись.
К утру я поняла, что Егору снова грозит опасность. А он или не видит ее, или не хочет замечать. Или не хочет рассказывать мне.
Я купила билет на ближайший самолет, собрала вещи и поехала с Юлей в Красноярск, как мы и планировали. Теперь мне было не до развлечений, но я пыталась отвлечься в ожидании рейса. Писала Егору пару раз, чтобы он ничего не заподозрил. Я не сказала ему, что приеду. Он бы отговаривал, я знаю. Просто чувствую, что должна быть рядом. Я люблю его и никому не позволю снова сделать ему больно.
