– Какой еще вопрос? – прищурилась девушка.
– Вы пили вчера у себя в номере точь-в-точь такую же минералку, какая была на праздничных столах. Чем та, что на столах, вам не угодила?
– Вижу, просто так вы не отвяжетесь! – возмущенно бросила Анжела. – Где у вас допросная… или как там – пыточная? Ведите меня туда! Хотя, подождите, я должна взять телефон.
В этот момент скрипнула дверь той самой комнаты, где колдовал над ноутбуком Сбитнев.
– Петро, у меня все готово, можешь зайти посмотреть, – буркнул он, не обращая внимания на Монро. – А я – покурить на десять минут.
– Хорошо, сейчас зайду. Вернее, мы зайдем.
Оказавшись в комнате наедине с доктором, девушка вообще забыла про халатик, который грозил распахнуться шире всех допустимых пределов. В подобной ситуации сыщику было сложно сосредоточиться. В голову начали лезть ненужные мысли относительно того, что герою романов Агаты Кристи было значительно проще: в его возрасте женские прелести интересуют совсем не так, как, к примеру, в сорок лет.
– Вы всерьез полагаете, что я поднималась попить водички? – низким грудным голосом произнесла Анжела, чуть наклонившись к сидящему за ноутбуком сыщику. – Вы либо совсем не знаете женщин, либо искусно притворяетесь. Порой просто необходимо побыть одной, понимаете, а я – интроверт, кстати.
– Что же тогда вы, уважаемый интроверт… – Петр понял, что ситуацию надо срочно брать под контроль. Он с трудом отыскал концы пояса ее халатика и принялся их завязывать. – …так поспешно захотели вернуться потом к гостям?
Самое интересное, что Анжела не мешала ему решать пикантный вопрос с поясом, даже принялась с интересом наблюдать за его неумелыми попытками. Почувствовав, как ее коленка настойчиво упирается в его бедро, Петр подумал, что сейчас самое время заглянуть в комнату Элле. Но бог миловал: ему удалось выполнить задуманное без осложнений.
– Потому я захотела вернуться, – хорошо поставленным голосом, словно вынося вердикт в суде, начала Монро, – что находиться с вами в одной комнате – уже не одиночество, далеко не одиночество! Какой смысл? Именно поэтому я и поспешила вернуться в кают-компанию!
– Где вы находились с часу ночи до утра?
– Со своим любимым в постели, разумеется, – часто заморгав, призналась Анжела. – Он может подтвердить. Вам сказать, чем мы занимались? Я не прочь описать в деталях.
– Спрошу непременно у Стаса, – буднично отреагировал Петр, пытаясь отодвинуться от девушки. – Сами понимаете, необходимо, чтобы он подтвердил. Это, по крайней мере, понятно… Чисто по-человечески. А что вас связывает с Цитрусовым? Я заметил вашу перепасовку взглядами. Вы о чем-то друг другу телепатировали.
Как ни странно, едва полы халатика сомкнулись, скрыв от сыщика провокационные ракурсы, девушка стала намного серьезней и спокойней. Она уселась на предложенный Петром табурет, закинула ножку на ножку и принялась рассказывать. После того, как полы халатика снова расползлись в стороны, Петр пожалел, что предложил девушке присесть.
– Мы с Валеркой были просто друзьями, одноклассниками, сидели за одной партой. Когда-то давно, в другой жизни. Он вроде даже как ухаживать за мной пытался, но… не как за девушкой.
– Интересно, – замотал головой Петр. – Что значит «не как за девушкой»? А как за кем?
Озорно прищурившись, Анжела сложила ладошки лодочкой перед собой, словно собиралась нырнуть в воду.
– Постараюсь… Другие парни были озабочены этим делом, как бы специально терлись, стремились словно невзначай пощупать. И чувствовалось, что это им в кайф. А Валерка, даже если прикасался – ему это было по барабану. Это было настолько явно. Я вначале обижалась, но потом привыкла. О том, что он не такой, как все, я узнала потом. После окончания школы. Мы расстались по моей инициативе, оставшись друзьями. Я поняла, что роман никуда не движется, не развивается…
– А тебе хотелось чувствовать себя рядом с ним женщиной, – попытался вызвать девушку на откровенность Петр. – Ты видела, как у других, и…
– Типа того, – кивнула Монро, эффектно поменяв положение ног. – Но, подчеркиваю, мы остались друзьями. У нас ведь ничего не было, терять было нечего, претензий никаких. Увидев его на празднике, я просто искренне обрадовалась. А Стас поначалу вроде как ревновать задумал.
Петр почувствовал, что в этом направлении он больше никаких подробностей не добьется, сделал пометку в своем блокноте и решил перевести разговор на другое.
– Какие у тебя были отношения с Ингой Ревенчук?
– Не скажу, что мы были подругами, но примерно месяц назад она мне вдруг позвонила и предложила прогуляться. Бывает такое настроение… Может, никто с ней больше не пошел, а мне делать было нечего. Посидели в кафешке, поели мороженого… Хотели сходить в кино на 3D-сеанс, но подходящего фильма не нашли, а на блокбастеры всякие не хотелось. Решили прогуляться по Парку культуры, как раз аттракционы включили.
Скрипнула дверь, в проеме показалась голова Антона. Петр сделал ему предостерегающий жест – не мешай. Изобразив недовольство, уролог нехотя ретировался.
– Продолжай. – Петр слегка прикоснулся к плечу девушки. – О чем вы говорили во время прогулки?
– О разной ерунде, – девушка наморщила лобик, припоминая. – Насколько я поняла, ей требовалось просто выговориться. Ее что-то мучило, а что, я так и не поняла.
– О мужчинах вы беседовали?
– Беседовали, но как-то абстрактно, отвлеченно. Без конкретных имен. Типа, все мужики сво… И так далее, в этом ключе.
– Можно сделать вывод, – перебил ее Петр, пытаясь вытащить из диалога хоть какую-то конкретику, – что у нее случилась неудача на личном фронте, какой-то разрыв?
Монро ненадолго задумалась, томно прикрыла глаза и провела ладошкой по коленке, при этом Петр смог рассмотреть ее шикарный маникюр, потом произнесла с ноткой загадочности и какой-то неуверенности:
– Я бы сказала, ее постигло глобальное разочарование. В жизни, в мужчинах, в чем-то основополагающем, понимаете? А выбрала она меня потому, что мы знакомы относительно недавно. Она в больнице появлялась набегами, диссертация все-таки, и я работаю без году неделя. Возможно, не совсем знакомому человеку ей было легче высказаться, вывернуть душу наизнанку. И еще…
Девушка вдруг замолчала и отвернулась к окну. Словно что-то вспомнила и не хотела, чтобы Петр об этом узнал.
– Если не хочешь, не говори, – поспешил он прийти ей на помощь.
– Нет уж, скажу, – она повернулась к нему, и он разглядел в ее глазах слезы. – Мама много болела, потом умерла, когда я была маленькой, поэтому я ее практически не помню. Меня воспитывал отец. Полгода назад отца не стало… Катастрофа: какая-то сволочь сбила его на пешеходном переходе и скрылась. Так и не нашли… Инга как-то об этом узнала…
– Узнала и подумала, – решил сыщик продолжить ее мысль, – что есть что-то общее между потерей близкого человека и тем состоянием, которое было у нее перед вашей прогулкой.
