Человек думал про взвесь. Голос на флешке угрожал, что приготовит ей такую – мало не покажется.
Уж не та ли это взвесь, которой брызнули из пульверизатора в лицо Инге? Если это так, то картинка понемногу начинает проясняться.
Выходит, у Инги тоже рыльце в пушку, если верить услышанному. Она распылила какую-то «взвесь» в квартире этого самого Шатрова? Если он после этого надолго угодил в тубдиспансер, то взвесь, похоже, состояла из бактерий туберкулеза!
Петр вдруг вспомнил тему кандидатской диссертации Ревенчук – «Туберкулезное поражение голосовых связок». Инга сама об этом говорила, когда они вчера танцевали. Похоже, одно с другим стыковалось.
Но Сбитнев – орел! С виду – увалень, дескать, не трогайте меня, я закончу свои туалетные съемки и свалю с турбазы, больше вы меня не увидите. Камера в туалете – видимо, для отвода глаз. Главная цель – возмездие. Шатров ему заплатил круглую сумму, чтобы он поквитался с Ревенчук.
Петр вспомнил перепалку между Сбитневым и Ингой во время вчерашнего застолья. Психологически верная тактика, все были свидетелями. Спор между толстым и тонкой, между мясоедом и вегетарианкой. Вечные, как мир, темы для дискуссий. Из-за этого не убивают! Никто никогда бы не подумал на уролога. А вот поди ж ты!
Правда, внутри Петра шевелился червячок сомнения: не тот Сбитнев человек, чтобы перепутать флешки. Энтони – чертовски продвинутый юзер, многим сисадминам даст фору, хотя по специальности и врач-уролог. Разве мог такой человек перепутать флешки и вручить Петру фактически стопроцентный компромат на себя! С трудом в это верилось.
Однако факт оставался фактом. По всей вероятности, уролог решил подстраховаться и на всякий случай записал во время разговора по телефону голос Шатрова. Поступок, кстати, весьма характерный для Сбитнева, в его стиле. Этот туберкулезник небось живет сейчас и не подозревает, что давно ходит по краю бритвы. Свой голос уролог предусмотрительно из записи вырезал. Зачем светиться?
Все выглядело логично, кроме самой флешки, неизвестно откуда взявшейся в кармане сыщика.
В новую версию вполне вписывалась и история с уликами. Получалось, что и шприцы, и очки, и маски, и пульверизатор Сбитнев собственноручно сложил в пакет и спрятал до поры до времени под лиственницу.
Спрятал и начал присматривать, чтобы никто их случайно не украл. Выследив Петра, забрал пакет из березового дупла и надежно перепрятал. А потом позвонил: дескать, не дергайся, сыщик, у меня – все под контролем.
Порнуха из облака
Размышления прервал очередной звонок. Номер звонившего был Петру незнаком.
– Извините, это Петр Фролов? – поинтересовались на том конце провода после дежурных приветствий. Убедившись, что разговаривает именно с тем человеком, который ему нужен, незнакомый мужчина начал не спеша излагать суть дела: – Меня попросила с вами связаться Инга Ревенчук. В том случае, если в десять утра она не будет отвечать на звонки. Я ей звонил, но все тщетно. Она просила переслать вам ссылку на видео, что я, собственно, и делаю. Я лишь выполняю ее просьбу, никакого отношения к тому, что изображено на видео, я не хотел бы иметь. Ссылку сброшу эсэмэской чуть позже.
– Скажите хотя бы, как вас… – начал Петр, но вскоре понял, что разговаривает с пустотой. Собеседник отключился.
Открыв видео по пришедшей через минуту ссылке, сыщик споткнулся, едва не угодив в лощину, в низинах которой еще густо лежал туман.
Отчего-то вспомнился американский фильм ужасов «Сонная лощина» с Джонни Деппом в главной роли. Там всадник без головы отрубал головы жителям небольшого селения с одноименным названием.
Запись, которую сыщик начал смотреть, производила не менее жуткое впечатление, чем фильм. Анжела и Цитрус – оба в масках, в красных пионерских галстуках – откровенно издевались над третьим – мертвецки спящим Буйкевичем. Причем одет Стас был почему-то в костюм гибэдэдэшника. В фуражке, со спущенными брюками, бедняга стоял в коленно-локтевом положении, в котором проктологи обычно смотрят прямую кишку, а урологи делают массаж предстательной железы. Цитрус же откровенно насиловал парня. Камера не «стеснялась» откровенных ракурсов, фиксируя самые уязвимые места – вплоть до кровавых разводов на простыне.
Большего унижения для Буйкевича придумать было невозможно.
Оператором, по всей видимости, выступала главная зачинщица оргии – Инга. До конца Петр это безобразие смотреть не захотел, ему стало откровенно жаль Стаса. Еще несколько минут назад он готов был с ним разбираться по-мужски, теперь же сыщик стоял в нерешительности посреди июньского леса и пытался унять сердцебиение.
Да, досталось парню…
Что из двух злодеяний выглядело более изуверским, сыщик судить не брался. И то, что Буйкевич сотворил год назад с Ингой, и то, как она этой ночью надругалась над ним, – Петр почему-то был в этом уверен – на небесах заслужит справедливую кару. Там, наверху, воздастся обоим. Причем Инге очень скоро, Стасу – чуть позже. Но – неотвратимо, от этого никуда не деться.
Другой вопрос – мог ли Буйкевич сразу после такой экзекуции пойти и отомстить, причем – жестоко, по самому высшему разряду? Изощренно распылить перед носом Инги смертельную взвесь, а Цитрусу хладнокровно вонзить в сонную артерию яд. Потом вернуться к себе в комнату и благополучно уснуть.
Сыщик вдруг поймал себя на том, что делает уже второй круг, обходя лощину. В голове привычно, словно дозировка какого-нибудь бета-блокатора или ингибитора АПФ
[8], всплыла мысль о том, что надо будет, он сделает и третий круг, и пятый, пока не разберется, мог ли Стас после того, что над ним сотворили, совершить возмездие.
Как ни трудно было представить себя на месте Буйкевича, Петр попытался это сделать. Итак, он, врач-травматолог, был только что изнасилован, унижен, размазан по кровати, будучи не в силах оказать сопротивление.
Стоп! Действие транквилизатора быстро не проходит. Потом сохраняется какое-то время, возможно, достаточно длительное. А при убийстве Инги и Цитруса требовались четкая координация, реакция, точность движений. Нет, вряд ли у него получилось бы.
Если только…
Петр вдруг почувствовал колющую боль в ступне, уселся на небольшом пне, снял ботинок, носок, все перетряхнул. Спустя минуту продолжил путь, не теряя нити рассуждений.
…Если только все не было задумано именно так изначально. Предположим, Стас добровольно пошел на это, притворился, что загружен транквилизатором, дал себя изнасиловать. На самом деле он не принимал никакого снотворного, сохранял хладнокровие, четкую реакцию и координацию.
Когда все расслабились, разошлись по своим комнатам и никак не ожидали удара, он его нанес. Сокрушительно – как Майк Тайсон Клиффорду Этьену на ринге в 2003 году. Но если Этьен остался жив, то Инга с Валери уже не оживут никогда. Такая вот безрадостная формулировка.
