– Браво, Петр! У меня нет слов, – капитан похлопал сыщика по плечу. – У тебя однозначно призвание к этому делу. Кстати, как к тебе попала эта флешка и почему ты подумал, что она принадлежит Гридиной? Ведь досталась она тебе от Сбитнева.
Прежде чем ответить, Петр снова помассировал себе затылок, потряс головой, надеясь, что «колокольный звон» наконец-то стихнет. Не тут-то было…
– Сначала у Антона пропал ноутбук с флеш-кой, на которой была запись прошлогоднего праздника, – продолжил он медленно, словно картинка в его мозгу периодически то пропадала, то появлялась вновь. – Кому он мог понадобиться, кроме убийцы, которую к тому времени Сбитнев уже шантажировал… Потом компьютер и флешка у него снова появились, причем каким образом, Энтони мне не сказал. Когда я был в отрубе – Дамир меня огрел по голове трубой, – до меня донесся женский голос, который просил поквитаться с кем-то, кто украл важную улику. Когда я сложил одно с другим, вышло, что Сбитнев забрался в комнату Гридиной, чтобы выкрасть ноут, а заодно и флешку…
– Какая полезная вещь – эта туалетная съемка, – подал неожиданно голос Лунегов. – Надо взять на вооружение.
– Я тебе возьму! – крикнула Олеся. – Твое дело – трупы, вот в морге и устанавливай камеру.
Сморщившись, Петр продолжил:
– Антон к тому времени уже знал, что Гридина – убийца, туалетная съемка помогла. И мог флешки запросто перепутать – они похожи друг на друга, как две хромосомы. Анжела как раз могла незадолго до этого прослушивать флешку с голосом Шатрова. И – оставила ее в ноуте. Сбитнев зашел в номер и прихватил все, что считал нужным. Потом он, будучи уверен, что на флешке – прошлогоднее видео, не просмотрев ее, вручил флешку мне… А я, не глядя, хотел подарить ее Олесе. И лишь у Олеси хватило ума взглянуть, что там записано. Так что поаплодируем ей!
Ключ к замку.
Чагин подошел к Петру, положил руку ему на плечо:
– Теперь можешь сесть и перевести дыхание или выйти покурить. Я за тебя закончу, – повернувшись к аудитории, капитан развел руки в стороны: – Друзья мои, пока мы парились в пробке под Яйвой из-за этой катастрофы, я времени зря не терял, навел справки практически по всем теперешним обитателям турбазы «Макарьево». Узнал массу интересного. Благо Петро информацию мне скинул…
– Выходит, что Петро у нас, – с неприкрытой злобой глядя на Фролова, процедила прикованная к батарее Анжела, – и не Пуаро вовсе, а самый настоящий стукач.
Петр какое-то время стоял в растерянности, словно из него, как из шарика, выпустили весь воздух: говорил, говорил, и что теперь делать – непонятно. Не отвечать же на откровенную грубость Монро…
Он увидел свободный стул рядом с Эллой:
– Я, пожалуй, послушаю.
– И это правильно, – похвалил Чагин, что-то набирая на своем смартфоне. – Так вот, помнишь, я тебе рассказывал про заметку «Зацепиться за живое»?..
Услышав название статьи, Монро задергалась, словно у нее начался припадок эпилепсии:
– Докопались, суки! Крысоловы! Ненавижу!
– Именно докопались, – ответил Чагин, пережидая припадок Анжелы. – Именно здесь находился, так сказать, ключ к разгадке. Нашел я автора статьи, созвонился. Он мне рассказал все, что помнил по этому делу. Оказывается, девичья фамилия матери Анжелы – Бондаренко – точь-в-точь, как у пострадавшей девочки в далеком восьмидесятом. Той самой, которую принимали в октябрята и прикололи звездочку вместе с кожей. Десятиклассника, совершившего это, звали Роман Ревенчук. Это отец Инги. Так вот, спустя тридцать с лишним лет после того памятного приема в октябрята он случайно выпал из окна пятнадцатого этажа гостиницы…
– Это я его сначала напоила клофелином, – бесцветно сообщила Монро, глядя в одну точку, – а потом в окно вытолкнула.
– Да, в его крови был обнаружен клофелин, – подтвердил Чагин, подходя к девушке. – Вероятно, ты сперва его очаровала, он на тебя клюнул, как наш Дамир. Готов был выполнить все твои прихоти?
– Я не виновата, что все мужики такие, – пожала плечами Анжела, – как увидят что-то запретное, так у них крыша едет.
– Но тебе было мало наказать его самого, ты хотела отыграться еще на его дочери, изобразив нечто… ритуально-ностальгическое. И тут так удачно подвернулся доцент кафедры Денис Шатров, знавший наизусть все фильмы Хичкока. Вы придумали эту многоходовку, будучи любовниками… Я уверен. Правда, нигде не афишировали свои отношения, ведь все должно быть по Хичкоку. Вы – незнакомцы, никаких пересечений!
– По моей просьбе подняли дело о наезде на твоего отца полгода назад. Он тогда скончался в больнице от травм. Так вот, у Шатрова нет алиби на то время, уже найден сервис, где он исправлял вмятину на бампере, а вскоре он продал машину. Все совпадает.
– Так это Денис сбил моего отца? – возмущенно воскликнула Монро и хотела по привычке вскочить, но вовремя вспомнила про наручники.
– Это ты его сбила, – сурово глядя на девушку, заключил Чагин. – Полгода назад ничего доказать не смогли, но теперь, после признания Шатрова, трагедия приобретает иной смысл. Отец твой собирался развестись с матерью, которая постоянно лечилась в психбольнице после травмы, полученной в детстве. Да-да, той самой, со звездочкой. Психика у девочки все же надломилась, а после того, как ты родилась, и вовсе пошатнулась.
– Да, к сожалению, беременность и роды обостряют подобные вещи, – с грустью произнесла Пресницкая. – Как гинеколог заявляю.
– Я понимаю, какое это мученье, – продолжил Чагин, чуть заметно кивнув головой. – Жить с такой матерью в одной квартире – не сахар.
– Ни хрена ты не понимаешь, Крысолов! – произнесла Анжела так зловеще, что Петр испугался – не превратилась ли она в оборотня. Вдруг сейчас вырвет батарею с корнем и запустит ею в кого-нибудь.
– Можешь не описывать здесь подробности, поверь, я сочувствую… Но в чем виновата Инга? Дочь за отца не отвечает! Да и отец, в принципе, не виноват… А твой отец в пятьдесят лет влюбился, начал приводить в дом молодую женщину. Более того, собирался разводиться и заново жениться. При новом раскладе тебе после размена вашей трехкомнатной в центре светила максимум однокомнатная хрущевка в пригороде. Максимум, подчеркиваю! При очень удачном стечении обстоятельств. Ты это хорошо просчитала.
– Угу, ему скоро в могилу, а он любви захотел! – равнодушно усмехнулась Монро одной половиной лица. – В свое время надо было разводиться, а не сейчас! Сейчас поезд ушел. Ишь, раздухарился, старпер…
– В пятьдесят – и старпер? Это ты про человека, который тебе подарил жизнь? – не выдержала Хозяйка турбазы, вскочив со своего места. – Тебя убить мало после этого! Тварь неблагодарная! Ну и поколение…
Чагин, как показалось Петру, взглянул на Антонину Ильиничну с удивлением и растерянностью.
– Думаю, все поколение обвинять не стоит, – заметил капитан в раздумье, потом, словно очнувшись от наваждения, продолжил: – Шатров не хотел убивать Ингу. Он лишь хотел проучить ее. Она-то его не убивала!..
