– Считай это бонусом на первый раз. Дальше будет 50 на 50.
Викинг задумался. Не слишком-то хотелось ему влезать в очередные совместные дела с «южными», но – предложение и правда было слишком щедрым.
– И что же с нас требуется за такие деньги?
– Помощь в проведении мероприятия. Аппаратуру привезти-увезти, оборудование собрать-подключить, за порядком проследить, безопасность обеспечить… Чтобы никто не хулиганил, глупостей не наделал и всё было на должном уровне, как и полагается.
– А вы чего-то опасаетесь? – усмехнулся было Викинг. И тут же хлопнул себя по лбу от внезапно пришедшей догадки. – Кавказцы?
– Вот-вот. Что-то они притихли в последнее время после того, как мы их со спайсами разогнали. Сидят себе по норам, тихо-мирно, носа не кажут…Никаких тебе ответных ходов и прочих выходок. Не нравится мне это…Неужели и правда не сообразили, кто им хвост прижал? Или просто затихарились пока?
– Думаешь, затишье перед бурей?
– Если они надумают нам пакость какую устроить, то лучше места и не придумаешь. Вообще, любые массовые мероприятия – идеальный вариант для такого. Куча народу, толкучка, темнота… затеять какую-нибудь свару или там взрыв/пожар устроить – проще простого. А паника в толпе – страшное дело. И жертвы могут быть, и просто – испоганить разок мероприятие, и больше на него никто не придёт.
– Потому-то вы и решили позвать нас? Нужна помощь суровых северных братьев? Или просто хотите спихнуть на нас то, отчего самим страшно? Надеюсь, это не подстава, Найджел?
– Мы будем там – так же, как вы. Риск равный. Так что никаких подстав, просто лишняя страховка. У Аслана не так много бойцов, в основном, шушера одна. С одним клубом – ещё куда ни шло, но против двоих ему не выстоять. Так что если там будем и мы, и вы – против объединённых клубов у него шансов нет. Он это тоже хорошо понимает, и потому – даже не сунется…
– А ты, я гляжу, совсем стратегом заделался. Заранее всё просчитывать начал, на два хода вперёд. Не то, что раньше…, – усмехнулся Викинг.
Теперь уже Найджел вспыхнул и хотел было ответить грубостью, но сдержался:
– Да, я уже не тот легкомысленный мальчишка, как раньше. Но не думай, что я забыл прошлое. И если ты считаешь, что…
– Да, я до сих пор считаю, что тогда был прав. Хочешь это обсудить?
– Да ты тогда…
– Тише-тише, добры молодцы! Не горячитесь! – подал голос молчавший до этого Боярин, разводя готовых сцепиться друг с другом байкеров. – Коли уж пришли мы сюда не глотки рвать, но дело решать – так и вести себя надо соответственно… Аль не так я гуторю? Ну, нешто не правда?
Оба немного поостыли и отошли.
– В общем, наше предложение ты услышал. Решай – по рукам? Или разбежались? – всё ещё недружелюбно буркнул Найджел, переводя дух.
– Поговорю со своими. Проголосуем – и там видно будет. Как клуб решит…, – уклончиво ответил Викинг.
– Ну, дай знать, как надумаете…
– Обязательно.
Боярин с Найджелом проводили взглядами отъезжающий мотоцикл Викинга.
– Знаешь, вице-президент, а всё-таки никудышный из тебя дипломат. Уж скока лет минуло с той истории, а ты всё о прошлом…
– Такое не забывается.
– Эх, да…Были времена…У тебя тогда ещё древний «Урал» был эдакого паскудно цвета…
– Зелёного. Тёмно-зелёного, словно бутылочное стекло. Не такого уж паскудного, кстати…
И оба байкера рассмеялись, вспоминая что-то своё, понятное только им.
* * *
Светлана потёрлась щекой о подбородок Викинга и снова обняла его, прижимаясь ещё сильнее. Как же было хорошо и спокойно рядом с ним, как же она была счастлива в те редкие часы, когда они были вместе! Забывая обо всём на свете, растворяясь без остатка, теряя голову от счастья…
Если бы только не приступы совести потом и не это неотступное чувство вины пополам со страхом! Каждый раз после таких встреч она терзалась ещё несколько дней и не знала, как смотреть мужу в глаза. Но наступал новый день, недели разлуки становились невыносимыми, она скучала и рвалась снова встретиться. И это было сильнее страха, сильнее укоров совести, сильнее всего на свете!
Просто с ним она была счастлива. А без него нет. И это было никак не исправить…
Ей нравилось наблюдать, как менялся он рядом с ней. Как этот суровый и грозный байкер с внешностью северного варвара, превращался вдруг в романтичного подростка, нёс восторженную чепуху, пытался неумело шутить и флиртовать. С ней он был совсем другим – таким нежным, внимательным и заботливым, таким мягким – каким, наверное, его не видел никто из тех грозных собратьев, что ходили по струнке, стоило только ему чуть повысить голос.
«Интересно, а каким он был в детстве? Неужели тоже…?» – улыбнулась Света своим мыслям. И чуть слышно прошептала:
– Слушай, а расскажи про свою первую любовь? Когда ты по-настоящему в первый раз влюбился?
– Да вот ещё… Чего это вдруг на тебя нашло?
– Ну, пожалуйста… Или ты не хочешь делиться, потому что это слишком личное?
– Просто давно это было. Уже и вспоминать-то не хочу…
– А разве первую любовь можно забыть? Первое настоящее чувство?
Викинг пожал плечами и, казалось, погрузился в какие-то свои мысли. Света не торопила его. Даже сделала вид, что забыла про свой вопрос, успела сходить на кухню и налить себе кофе…
– Её звали Карина. Мы с ней росли в одном дворе. Вместе играли в какие-то детские игры, вместе пошли в школу…
Я помню её ещё смешной девчонкой с косичками, над которой мне нравилось подшучивать и прикалываться. Это уже потом, когда мы чуть подросли, общение стало другим – мы как-то сблизились, начали всё друг другу рассказывать, делиться какими-то своими личными тайнами, откровенничать…
Она выгодно отличалась от всех других моих тогдашних знакомых – никаких тебе жеманностей и кривляний, никаких этих девчоночьих штучек, всяких там ломаний и кокетства – нет, она всегда была открытой, простой и искренней. С ней было очень просто общаться, она со всеми держалась на равных, не строила из себя ничего, для мальчишек во дворе была «своим парнем». Мы как-то даже не замечали тогда, насколько она была симпатичной, хотя взрослые в один голос твердили: «Какая красавица растёт!» Но нам на это было пофигу в то время, да и она сама никогда не задавалась, не было в ней этой привычки к самолюбованию или стервозности, как это свойственно порой писаным красавицам… Может, за это мы её и ценили?
Мне всегда нравилось проводить с ней время – дурачиться вместе, участвовать в каких-то совместных детских забавах или просто болтать, рассказывать о своих переживаниях, делиться чем-то личным… Мы часто заводили откровенные разговоры по душам, проводили много времени вместе… но я понял, насколько мы сблизились, лишь когда её не стало – после школы она уехала в Москву. Учиться, а затем – жить и работать там.
