– А я вот всё равно не понимаю, – удивилась Алиса. – Ты же, вроде бы, никаких претензий на Кристинку не предъявлял, она не твоя девушка, уверял, что чувств никаких нет, и вообще… Тогда какие проблемы? Что не так-то??? Или всё-таки…?
– Понимаешь, Алис…, – Найджел задумчиво почесал затылок, то ли сам чувствуя некоторую неловкость, то ли испытывая затруднения с тем, как донести до стороннего собеседника свою позицию. – Дело в том, что в мото-тусовке приняты свои негласные законы. Непонятные «простым смертным». И у нас работают именно такие обычаи, которые байкеры привыкли соблюдать в своей среде. Поскольку Кристинка изначально каталась со мной, я её «подобрал», привёл, устроил на работу у нас и т. д., то по местным понятиям она считалась моей… Кто девушку катает, тот её и… Да, взамуж я её не звал, если ты об этом, активности не проявлял, всё на уровне каких-то лёгких подколок и заигрываний, но тем не менее в коллективе само собой как-то сложилось мнение, что Кристинка – это «моё», и никто к ней никогда подкатывать и не пытался.
– Про такое я уже слышала. Багира рассказывала…
– Ну вот… Не то чтобы такая позиция была озвучена прилюдно и доведена до сведения всей общественности высочайшим рескриптом, нет. Это, скорее, эдакая неофициальная традиция в коллективе, принятая среди «своих» – если какой-то байкер какой-то девочке глазки строит и катает её томными летними вечерами на своём железном коне, если что-то у них там такое наклёвывается, то остальные ему не мешают, игру ему не ломают, даже наоборот подыгрывают при случае, ну или, по крайней мере, палки в колеса не ставят, и промеж них не встревают. Потому что не хватало нам ещё только промеж себя соперничество устраивать. Нам завтра, может, друг другу спину прикрывать, а тут такое дело… На крайняк, если уж совсем невмоготу, если сильно хочется, и ты считаешь, что имеешь право – подойди к человеку, поговори с ним тихонечко, мол, так и так, прокатить её до дому хочу, и всё такое прочее, ты против не будешь? И всё, никаких эксцессов, всегда такие вопросы решались тихо-мирно, полюбовно и без обид. Но за спиной своих товарищей тайно подкатывать яйки (т. е. пардон – колёса) к кому не следует, шифруясь и надеясь, что никто не заметит – это как-то не принято и считается за нехорошее поведение.
– Ладно-ладно, я поняла. Дальше-то что было?
– Окей, едем дальше. Несколько дней спустя. На площади поздним вечером мы снимаем видео-клип. Спорт-байки, девки, гонки, рёв моторов и шквал адреналина…а также куча заморочек для меня, как для одного из организаторов. Это вам веселье и развлекуха, а нам – работа! – показушно вздохнул Найджел.
– Ну да, ну да, бедненький…, – хохотнула Ольга. – Деньги-то кто с всего этого получает?
– И Кристинка тоже там? – перебила подругу Алиса. – Участвовала?
– Кристинка должна присутствовать на съёмках, у неё в клипе роль – небольшая, но важная. Но что-то её всё нет и нет. И тут она мне звонит и причитающим голосом сообщает, дескать, что-то там у неё такое приключилось, свекла взошла, вишня заколосилась, любимый хомячок рожает и кошка стулом подавилась, в общем, она где-то там на другом конце города и, скорей всего, опоздает и намного, потому как к назначенному сроку ей ну никак не успеть – ведь уже совсем скоро.
«Мать-мать-мать!!!» – привычно ответило эхо.
Я вообще страшно не люблю людей необязательных и безответственных. Может, потому что привык обычно дело иметь с байкерами, а у них как-то с этим делом шутить не принято. Байкеры свое слово держат. Сказал – значит, будет железно, в лепешку расшибется, но сделает. А с девушками как-то вечно всё – через одно место. Видимо, они считают, что раз они такие королевы, то можно их и подождать. Ну и что, что тут фотографы-видеооператоры, кран для съёмок, куча техники и людей (и всё с почасовой оплатой), это ж фигня, да?
Багира фыркнула по этому поводу, но возражать не стала. А Найджел продолжал:
– «В общем, так, – говорю. – Бросаешь к чертям собачьим все свои дела, достаешь из сумочки ковер-вертолёт (или откуда там ты его возьмёшь, мне пофиг), и чтобы к назначенному сроку ты была здесь! Я жду ровно 5 минут сверх того, и ни секундой больше. Не приедешь – поставлю на твою роль кого-нибудь другого. Я найду, если надо будет».
В ответ в трубке – слёзы-сопли и попытки уговоров. Ну, конечно, она ж понимает, что я своё слово сдержу, а роль терять ей не хочется, ведь если её заменят сегодня, то автоматически и во все остальные съёмочные дни будет играть не она, а ей так хотелось поучаствовать в съёмках, да и деньги опять же… В общем, страдашек на два ведра и блюдце. Я не слушаю, вешаю трубку. Вестись на такое нельзя, иначе будешь потом прощать это всю жизнь, и будет у тебя бардак и безответственность.
Иду к съёмочной группе, раздаю последние указания, жду «часа Х», мысленно прикидывая – кем бы можно заменить Кристинку, если что? Чёрт, никого особо подходящего-то и нет, роль как раз, можно сказать, под неё и написана…
Полминуты до окончания срока – на площадь влетает спорт-байк, лихо останавливается у всех на виду. Догадались уже – кто? Ну, конечно, наш шустрый малый собственной персоной, и девочка у него за спиной вторым номером. Уж не знаю, как они там сконтачились, то ли она ему позвонила и нажаловалась, то ли случайно так получилось – он узнал вдруг и вызвался помочь, пока она там сопли на кулак мотала, но факт есть факт. Девочка на месте и в срок. И мальчик горд тем, что оказался в роли спасителя.
Таким образом – улавливаете сюжет? Диспозиция психологическая закручена в самый раз, картина маслом: они теперь – одна команда, Чип и Дейл спешат на помощь, блин, слабоумие и отвага… Бонни и Клайд верхом на дрынолёте, да отсохнет его карбюратор… А мне по сценарию, вот хоть ты тресни, отводится роль злобного Карабаса Барабаса, ибо – а как иначе-то? Чтобы я сейчас не делал, как бы себя не вёл, ругал бы обоих или хвалил бы за то, что всё-таки успели – результат однозначно на пользу кому? Правильно, не мне.
Ладно, не о том речь.
Девочка грациозно спрыгивает с мотоцикла и отправляется в распоряжении видео-операторов – играть свою роль. Шустрый малый остается гордо восседать на байке, издалека поглядывая на её старания. Он явно доволен собой. Девочка тоже, снимается она замечательно, роль ей подходит тютелька в тютельку, нарочно же такую выбирали (и пофиг, что подбирал я, и старался как раз для неё, и всё для этого сделал, но – кто сейчас об этом помнит?).
Найджел вздохнул и на время прервал свое повествование. Но сочувствия от своих слушательниц так и не дождался, вместо этого они всем своим видом выражали нетерпение, ясно давая понять, что ждут продолжения. И он, усмехнувшись, продолжил свой рассказ:
– Итак, съёмки закончены. Завершающее слово от меня. Благодарности участникам – всем вместе и каждому по отдельности, поработали на славу. Девочку тоже надо похвалить – ну а что? Успела же, отыграла на отлично. Справедливости ради надо признать. А то, что, вроде как, получается, что сделала она это вопреки мне и благодаря ему – так что ж теперь…Хвалю. Девочка зарделась. Как всегда – засмущалась, отвернулась, залилась румянцем. Украдкой бросает благодарные взгляды на своего спасителя. Тот тоже пыжится от натуги с осознанием собственной важности. Ох, молодежь…
