Такие эксцессы на задании ему никогда не нравились. Но что поделать – его работой было лишь выполнять приказы. Четко, быстро, профессионально. А не задумываться об их причинах и хитросплетениях судьбы, выкидывающей порой такие коленца. За это ему и платили, в конце концов.
– Отбой операции. Клиент отменяет заказ. Сворачиваемся, возвращаемся на исходную.
Ребята у него были тренированные и бывалые – никто и не подумал переспрашивать, возражать или ворчать. Есть приказ – значит, будем выполнять. Нет приказа – значит, так надо. Значит, ситуация изменилась, а наше дело маленькое – исполнять… Или, как в данном случае, вообще ничего не делать. Что ещё проще…
Только один уточнил:
– А как же всё, что мы тут приготовили?
– Свернуть, отменить и забрать с собой. Тихо и быстро. Ничего не оставлять. Мне вас учить, что ли?
– Сделаем. Только вот мотоцикл этого Найджела… они его уже в гараж закатывают…
– Да и плевать! Оставьте. Пусть дальше сами разбираются. А если что – ну, не повезло человеку… не наша вина. Он и без нас мог сто раз разбиться. Такая уж у них судьба, у этих байкеров. Уходим!
– Понял, шеф.
Он бросил последний взгляд на лица тех, кого сегодня смерть обошла стороной. Что ж, повезло вам… пока. Но кто знает, может, нам ещё предстоит сюда вернуться. Если будет иной приказ. А пока можете жить и радоваться, отмечать свой второй день рождения. Впрочем, вы же об этом и не узнаете никогда. Не для того же нас учили…
* * *
Первый раз в жизни Леонид видел Евгения Викторовича по-настоящему взбешённым.
– Какого чёрта, Мелентьев??? Что значит «она с ним»??? Моя жена ушла к какому-то байкеру??? И я только сейчас об этом узнаю???
– К сожалению, оперативной информацией на этот счёт мы не обладали. У нас ведь не было приказа следить за вашей женой, – пожал плечами опер. – А они достаточно неплохо «шифровались» и скрывали свою связь ото всех. По крайней мере, могу вас заверить, что в течение последнего месяца они точно не общались. До того как…
«Сам виноват, жену свою прошляпил, а теперь волосы рвёшь? – мысленно усмехнулся Мелентьев. – Лучше надо было смотреть за тем, что у тебя в собственном доме делается. А с меня-то какой спрос? Не буду же я тебе рассказывать, что давно знал, но докладывать не хотел, потому что готовился сделать собственный ход… Шантаж жены олигарха – штука непростая, большой оглядки требует. Нужно было сначала присмотреться, подготовиться, обеспечить пути отступления, если что… Вот и провозился слишком долго, не успел. Ну да ладно, чего уж теперь…»
– Но как… КАК, чёрт побери, это вообще возможно??? Впрочем, ладно не к тебе вопрос… Сам понимаю… Но когда??? И как вообще??? А, чччёрт!!! Вот дрянь-то…
Он резким движением ослабил узел галстука, душивший его. Поворочал красной, вспотевшей шеей. Потом сорвал его вообще и отбросил куда-то в угол, не глядя, вместе с золотой булавкой. Навалился на крышку стола с такой силой, будто хотел проломить его до самого пола, представляя, что это шея ненавистного байкера.
– Какие будут указания? – осторожно поинтересовался Мелентьев, украдкой проводив взглядом отлетевшую булавку.
– Значит так…Выяснить всё про неё – где она, с кем она, что делает, чем занимается… Следить всё время, глаз не спускать! Докладывать мне постоянно… Но никаких действий не предпринимать! Подумать мне надо… Я сначала хочу сам разобраться… Потом уже решим, что с этим всем делать. Может, возобновим операцию, а может… Только бы… Впрочем, ладно. …Всё понял? Ну вот… Да иди уже, Мелентьев, не мозоль глаза! Не видишь – не до тебя сейчас…
– Понял! – Леонид поспешно скрылся за дверью.
Евгений Викторович откинулся в кресле, на мгновение прикрыв глаза. Потом встал, щёлкнув замком, закрыл дверь изнутри, чтобы никто его не беспокоил. А то ещё секретарша сунется, дура… или ещё кто-нибудь с делами какими-то …вечно так некстати!
Нет, сейчас ему необходимо было побыть одному. Успокоиться, взять себя в руки, придти в норму. Никто не должен видеть его таким. А то чего-то совсем раскис… Нет, ну какая дрянь, а???
Он несколько раз прошёлся по кабинету – от окна к столу и обратно. Что ж его так штормит-то? Понятно, конечно, что не ожидал… Выбило из колеи… Всё одно к одному, а тут ещё и это… Вот чего ей не хватало??? Столько лет прожили вместе… Тварь неблагодарная! Ведь на помойке нашёл, с улицы подобрал, человеком сделал! А она??? Забыла уже, как в нищете жить, как копейки до зарплаты считать??? Ну ничего, скоро вспомнишь… Уж я постараюсь, чтобы ты об этом пожалела. Шлюха, тварь!
Какие же вы все бабы – одинаковые… Вечно одно и то же! Сколько волка ни корми… Но всё равно – так подставить! Вот сука! Уж чего он никак не ожидал… От родной-то жены! И такой удар в спину! А с кем??? С тем самым байкером! Это как??? И когда только успели снюхаться…
Ладно, не важно. Плюнуть и растереть! Чего он так распереживался? Даже не похоже на него… Нет, понятно, что с ней было удобно – как-то легко и спокойно, она никогда не ныла, не пилила его, относилась с пониманием к его образу жизни, к постоянным загулам и задержкам на работе, принимала со всем его дерьмом. Пыталась даже создавать какой-то домашний уют, семейный очаг, мать его… заботилась по-своему, старалась…а он не ценил… Где теперь такую ещё найдешь? Не то, что все эти стервы меркантильные, прожжённые да шлюхи одноразовые, силиконовые… Она была другой, настоящей…
Но всё равно – так подставить??? Вот дрянь!!!
«Чего-то ты совсем размяк, Евгений!» – уговаривал он сам себя. – «Что ж тебя так штормит-то? Давай приходи в норму, поменьше эмоций. А то вон как зацепило… Обида гложет? Или и вправду того…? Сердечко затрепыхалось? Ну, ты даёшь!»
Он с силой сошвырнул со стола всё, что там накопилось за эти дни – все сводки, газеты, документы, ручки, папки… всё это покатилось по полу, разлетаясь и оседая, словно пыль от взрыва. Какая-то сувенирная монетка ещё долго крутилась, как волчок, никак не желая успокаиваться, пока, наконец, не закатилась куда-то в угол. Он проводил её мутным взглядом, полным ненависти.
«А, ладно! Баб вокруг много. Любую можно взять. Чего я и в самом деле…? Плюнуть и растереть!» – с тихой злобой прошептал он. – «Сейчас приду в себя, успокоюсь и решу, что делать дальше. С трезвой головой. Холодно и спокойно. Тут надо решать без эмоций. Чтобы как… А эта дрянь – она меня ещё вспомнит!»
Но всё это походило лишь на какие-то мантры для самоуспокоение из аутотренинга. Которые твердишь, а сам не веришь в них.
«Плюнуть и забыть! Плюнуть и забыть!» – снова и снова повторял он про себя.
Но помогало слабо.
А где-то в глубине души копился неприятный горький осадок, оседающий жестокой болью, словно по обнаженной коже шваркнули наждаком.
«Плюнуть и растереть!!!»
* * *
Утренние солнечные лучи пробивались сквозь неплотно задёрнутые занавески, слепя глаза. В пятнах света кружились пылинки, солнечные зайчики прыгали по стенам. Света зажмурилась и перевернулась на другой бок. Ставшим уже привычным движением она потянулась направо, но рука её встретила только остывающую подушку. Половина кровати рядом с ней была пуста. Видимо, Викинг уже встал.
