– Ты не представляешь, как мы за тебя волновались!
– Только не плачь. – Осторожно погладила ее по спине.
– Лучше расскажи, что мы чувствовали!
– О чем ты?
Я отстранилась от Сициллы, вынуждая ее выпрямиться.
– О клятве, – прошептала Ари. – Ты болела, и мы знаем, насколько сильно.
– Не весь спектр, – покачала головой Сицилла, – лишь часть твоей боли, но если это кусочек, то как же плохо было тебе!
– Я не знала, что клятва связывает нас столь тесно. Такого не должно быть, это очень странно, неправильно, – я растерялась, – простите…
– Конечно, в подобном мало приятного, – вздохнула Ари, – и Сицилле пришлось повозиться с успокаивающими отварами… Только по сравнению с тем, что творилось с тобой, это ничто.
Меня затопили нежность и облегчение. Естественно, извинюсь перед остальными девочками. Как бы там ни было, я виновата, мне принадлежала идея с клятвой. Правда, такого эффекта не ожидала, свойство магического обета, откровенно говоря, пугало. И если подруги отнеслись с пониманием, то Наяна…
– Ты побледнела, – забеспокоилась Сицилла. – Что-то болит? Позвать госпожу Мильту?
– Сицилла, сядь, – вдруг приказала Арабель, – дело не в этом. Наяна, верно?
Я уже говорила, что Ари обладает потрясающим аналитическим умом?
– Алиса, не о чем тревожиться. Графиня владеет магией исцеления. Она-то выглядела свежо, чем неистово раздражала остальных. Свою помощь больше никому не предлагает.
– Тем не менее Наяна такого не заслужила. Обязательно извинюсь перед ней.
– Пожалуй, этого достаточно, – раздался голос от двери.
Мы были настолько поглощены мыслями и переживаниями, что не заметили прихода леди Карсто.
Я чувствовала себя неловко от слов Арабель, как будто они принадлежали мне.
– Здравствуй. – Я медленно села.
– Как и всегда, – Сицилла передернула плечами, – графиня не утруждает себя стуком. Или опять подслушивала?
– Прекрати, – остановила подругу.
К тому же я видела, что решимость, с которой Наяна шагнула в комнату, испарилась. В ее взгляде отчетливо читалось желание сбежать.
«Не в этот раз».
– Девочки, оставьте нас, пожалуйста.
– С ней? – вспыхнула Сицилла. – Чтобы она снова наговорила гадостей?
– В данный момент этим занимаешься ты.
Мы удивленно замерли, никогда прежде Наяна не говорила с нами в подобном тоне. Никогда не пыталась «укусить» в ответ, пусть бы и говорили о ней плохие вещи.
Невольно задалась вопросами: а что я вообще знаю о Наяне? Какая она настоящая, графиня Карсто?
– Пойдем, Сицилла, – Арабель схватила невесту брата за локоть, вынудив ту встать и освободить единственный стул для «гостьи».
– Мы вернемся, – пообещала та и нехотя пошла за Ари.
Воцарилась мертвая тишина. Я не знала, с чего начать. Понимала, что должна извиниться за причиненное неудобство, но вспоминала брошенные в мой адрес упреки. К тому же моей вины в произошедшем нет. Случись что-то с другой девушкой, давшей клятву, скорее всего, было бы так же.
– Я рада, что появилась возможность поговорить с тобой, – Наяна первой нарушила молчание.
– Мне жаль, – начала я, однако была остановлена.
– Достаточно того, что я услышала. Прекрасно сознаю, что ты не специально причинила вред своему здоровью. Не стоит делать из меня монстра.
Я не нашлась что ответить. Мне ее речь в тот день казалась чудовищной. А она сама – воплощением моих страхов, любимая прежде подружка в одночасье стала кошмаром во плоти.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – только сейчас Наяна опустилась на стул, – вероятно, гадаешь, как я могла так жестоко обойтись с тобой. Вспоминаешь нашу дружбу, заботу о тебе, тайны, которыми со мной делилась. И не находишь другой причины изменениям, кроме лицемерия.
По сути Наяна подметила правильно. Я действительно тревожила свое сердце воспоминаниями о тех днях, когда мы были близки.
– Так удобно иметь рядом того, кто обязательно выслушает, утешит, подаст руку помощи. – Девушка смотрела мне прямо в глаза. – Я была тем человеком, которого любой из вас не хватало. Это не лицемерие, Алиса, это сущность целителя. Невозможность пройти мимо чужой беды или горя, даже если сам невероятно устал.
– Тогда почему ты не помогла девочкам?
– Потому что мы и так делили твою боль. Магия, использованная нами, приобрела эффект зеркала. Каждая получила ровно столько, сколько сумела бы вытерпеть. И вмешайся я, кто знает, как бы это на тебе отразилось. Я не рискнула.
«В этом вся Наяна, риск и она – несовместимы».
Меньше всего я ожидала от нее откровенности и сожаления. Кажется, сегодня я услышу еще одну исповедь. Сначала леди Элис изливала мне душу, теперь леди Карсто…
– Великая насмешка судьбы – дар целителя в семье Карсто. Наследие моего рода – власть. – Черты лица выпускницы заострились. Сейчас она была похожа на злодейку, я даже вздрогнула. – И ради ее сохранения мои предки шли на все, на любые методы для достижения цели, будь то убийство или предательство. Я единственная дочь, наследница и должна соответствовать девизу Карсто, пути Карсто… Но я целитель! Грязные игры противны моей сути. Боль окружающих становится моей. Малейшая попытка пойти против дара чревата наказанием.
«Вот главная заповедь целителей в действии», – отстраненно подумала я.
– Казалось бы, есть выход – отказаться от магии, однако и это невозможно. Графиня Карсто не может быть пустышкой. – Наяна сжала кулаки. – Тебе не понять меня, Алиса. С детства мне вдалбливали, что я – будущая императрица или королева. Если моим женихом станет не Тай, выйду замуж за действующего короля Кайтанийского государства. – Отчаяние и злость появились во взгляде девушки. – Мне было пять, когда мама сообщила об этом! Его величеству Маркусу Гильери на тот момент исполнилось двести девяносто три!
– А сейчас ему триста…
– Триста шесть, – поправила она, – и при самом лучшем раскладе он проживет еще сорок – пятьдесят лет.
– И какое отношение это имеет ко мне?
– Ты должна понимать, что из двух кандидатов мне подходит лишь один. Вряд ли ты согласилась бы стать женой старика, пусть и короля!
– Согласилась бы, и ты прекрасно знаешь об этом.
Сколько вечеров мы с ней обсуждали и мечтали о женихах! Наяна знала, кому обещана, я же могла только фантазировать и предполагать. И тот разговор, когда подруга заявила, что меня могут отдать за влиятельного старца, как и свои ощущения, помню хорошо.
Да, я была напугана этой мыслью, мне она не приходила в голову. Я содрогалась от ужаса и той участи, какая может быть мне уготована. И в то же время понимала: перечить отцу и его воле не стану, сознавала, что будущее моих детей зависит от статуса и положения, которое я займу в обществе. И если для этого должна отдать старику свою молодость – я это сделаю.
