– Спасибо, – улыбнулась она открыто и весело, – из моего окна видно море, оно такое огромное!
– Прежняя ваша… личина… – недовольно проскрипел озадаченный Гард, – более подходила… к случаю.
– А какой у вас случай? – любознательно поинтересовалась гостья и направилась к накрытому столу: – Давайте поедим, пока не остыло? Я ужасно проголодалась.
– Так почему ничего не ела на барке? – Обращаться к этой девчонке почтительно, как к леди, сыщику казалось неуместным и неверным.
– Говорят, в море на людей нападает морская болезнь, – спокойно наполняя свою тарелку едой, сообщила она. – Не хотелось проверять, подвержена я ей или нет. Но понемногу ела свои запасы. Не стала пробовать только еду, которую готовил повар.
– Кок. Матросы зовут повара – «кок», – поправил Гард, чувствуя себя ментором.
– Но я же не матрос? – изумленно распахнув глаза, беспечно отмахнулась девушка.
– Позволь положить тебе эту рыбу? Это местный деликатес, ее нужно есть горячей, – подвинулся ближе к ведунье пришедший в себя Ланс.
– Благодарю, – улыбнулась она в ответ. – А что в графинах?
– Различный морс и квас. Мы не пьем вино на работе, – сухо ответил сыщик.
– Я взял три дня отпуска, – словно невзначай сообщил Ланс и невинно добавил: – Но вино маги не пьют вообще. Какой морс тебе налить?
– Земляничный, если есть, – улыбнулась Дилли, стараясь понять, это уже допрос и мужчины специально играют в доброго и злого дознавателя или все значительно серьезнее?
– А ведуньи пьют вино? – вскользь поинтересовался сыщик у рыженькой нахалки, обращающейся с ними как с обычными покупателями пилюль.
Хотя девчонка отлично знала, что от их решения зависит ее судьба. Но вела себя как прирожденная княгиня, свободно орудуя столовыми приборами, которые он сам загодя выложил полными комплектами, будто для торжественного приема послов.
– Зависит от обстоятельств, – уклончиво вздохнула девушка и, внезапно смилостивившись, пояснила: – Некоторые настои и бальзамы делаются на вине и вытяжке, да и при простуде неплохо выпить пару глоточков горячего грога.
– Анди, – задумчиво рассматривая на свет бокал с вишневым морсом, решился Тровенг на предложение, каких еще не делал никогда и никому, – мы ищем ведуний уже три года, потому и поймали тебя так быстро…
Говорить, что это заслуга Джерта, пославшего ей вслед своих лучших людей, сумевших не потерять девушку, менявшую внешность вместе со шляпкой, он не стал. Ей незачем, а у них с Джертом свои счеты.
– Зачем? – коротко спросила она.
– А тебе не известно? – Теперь, когда Лансу вдруг приспичило жениться, у Гарда почти не осталось способов ее разговорить.
Попытаться подкупить – бесполезно. Припугнуть, хотя бы осторожно и туманно, нельзя – Ланс обидится. Этика магов, лешие бы ее завели. С избранными женщинами все одаренные носятся как со свадебным тортом. А все остальное Гард и прежде не собирался на ней испытывать. Никто не знает, чем сильны ведуньи, но все жители уверены, что иной раз они бывают мощнее магов. Потому и едут страждущие со всех сторон к тем, в ком заподозрят этот странный дар.
– Точно – нет. А догадки строить не возьмусь, – ответила Дилли и прямо глянула ему в глаза: – Но если ваша светлость намекнет…
– Три года назад… – начал он и сделал паузу, но девушка спокойно молчала, и ему пришлось продолжить: – У престарелого графа Ланмера вдруг появилась жена, молодая и красивая женщина. Вскоре он умер, а она пропала, не взяв из дома даже медной монетки. А поместье оставила его незаконнорожденному сыну и его матери-простолюдинке.
Она задумчиво смотрела в окно и улыбалась бледно и загадочно, явно видя в раскинувшейся за ним пронзительной синеве что-то свое.
– Ее звали Илиана, – положил Гард последний ненадежный козырь в жидкую стопку известных сыску фактов.
– Вы оскорбились, – укоризненно взглянула на него девушка, – когда я сказала про пересоленную кашу, а ведь эти байки в разных вариантах повторяют в каждом трактире. Как говорят, дыма без огня нет.
– Иногда мы можем немного… – сыщик помолчал, подбирая слова и истово жалея, что не сдержался там, на дороге, – припугнуть особо опасного преступника. Но мы не палачи и не садисты. И мы бы ее не искали, но родственники покойного не перестают писать жалобы князю. А среди них есть люди, которым он не может отказать без веской причины. Еще они представили свидетелей, утверждающих, что граф давно и очень серьезно рассорился со своей селянкой и не пожелал признавать ее сына своим. Поэтому нынешнее положение они считают надругательством над волей покойника, а его последнюю жену – мошенницей, приворожившей старика по заданию бывшей любовницы. Наши дознаватели опросили всех слуг и не пришли ни к какому выводу. Но случайно выяснили, что граф называл жену ведуньей и очень ценил, – можно сказать, молился на нее. И тогда тем более неясно, почему она так легко отказалась от наследства, раз имела на него полное право. В общем, дело темное, и поэтому мы ищем любые упоминания о ведуньях с похожими именами.
Рассказывая о простом, на первый взгляд, деле, тем не менее стоившем ему многих часов зря потерянного времени и сил, а в награду принесшем лишь несколько колких упреков князя, Гард все больше злился и мрачнел.
Напрасно он не согласился на предложенный племянниками графа мировой вариант. Если вернуть им имущество дяди, взамен они отдадут селянке дом в предместьях и оплатят обучение мальчишки в хорошей школе. Хоть и понимал, что это не совсем честная сделка, но ведь если они нажалуются князю в очередной раз, бастард и вовсе ничего не получит.
– Он был очень одиноким и несчастным человеком, – тихо и печально произнесла ведунья, и на ее лицо словно тень легла, моментально добавляя беззаботной девушке с десяток прожитых лет и не одну телегу житейского опыта, – и неимоверно гордым. Болезненно гордым, и это испортило ему жизнь. Всем им. Но поссорились они не сами. Оксон Ланмер на склоне лет встретил свою самую большую любовь, и его не смущало, что она селянка. И тем более не волновало мнение родичей, не стеснявшихся еще при жизни делить его имущество. Сильнее всего графа беспокоил ребенок, поэтому Оксон и провел с любимой тайный ритуал в часовне собственного дома. В присутствии своего секретаря, управляющего и адвоката.
– Но они ни слова не проронили, когда их спрашивали!
– Мне это известно, – слабо улыбнулась Дилли. – Но хочу рассказать по порядку. Лично меня в этом деле изначально насторожило другое: почему их свадебный ритуал был тайным. Оказалось, такое условие поставила Натиля. Селянка хорошо знала подлинный нрав графских родичей и чрезвычайно волновалась за будущего ребенка. Племяннички могли сделать все что угодно, лишь бы он не родился… По деревне полз слушок, что они уже погубили первую жену графа.
– Это можно будет проверить на амулете, – многообещающе прищурился Ланс, не сводивший с ведуньи внимательного взора.
