– Мы их допрашивали, но о подобном даже не подумали. Сегодня же проверим еще раз. – Магистр снова достал перо и бумагу, подтверждая подозрение ведуньи, что маги не просто дружат.
Они все заодно, больше сомнений у Дилли не оставалось. И значит, ей нужно сделать все, чтобы не потерять интереса Истрина и его желания помочь. И не ради нее самой, а ради детей.
– И еще… – слегка поколебавшись, произнесла ведунья. – Есть знаки, по которым те, кто нам помогает, отличают друг друга. Их три, но я имею право назвать тем, кому верю, только один. Дальше их право выбирать.
– Спасибо, – серьезно поблагодарил магистр. – Этого для начала достаточно. И не беспокойся, эту информацию получат только самые надежные люди и никому не доверят.
– Если встретите человека с бирюзой в кольце, броши или в серьгах, можно осторожно намекнуть о своем желании помочь многодетным матерям или принять участие в детях со способностями ведуний. Но есть тонкость: таких камней должно быть не менее трех. И не стоит ждать немедленного ответа, человек должен подумать, иногда – что-то проверить. Но в течение трех дней, если решится, он обязательно даст об этом знать. И это не детские игры и не шутки. Темные люди, наслушавшись басен, готовы на чудовищные поступки. Одна старуха уверенно доказывала мне, что кровь ведуний – чудодейственное лекарство, которое поможет любому вернуть молодость. А за молодость некоторые готовы на любое преступление, особенно те, кто потратил жизнь на набивание кошелей и сундуков. Однажды у нас украли ребенка, хотя мы следим за ними бдительнее тигриц. Выпустили девчушку из виду всего на минуту, а нищенка, которая уже несколько месяцев сидела неподалеку, собирая подаяние, уже успела прокусить ей ручку и пыталась высосать кровь.
– Что вы ей сделали? – заинтересовался Гард, сразу вспомнив странный несчастный случай, которому до сих пор никто не нашел объяснения.
– Ничего, – ответила невеста, открыто глядя ему в глаза. – Именно от таких случаев у ведуний с младенчества вырабатывается защита. От одной капли нашей крови любого человека будет тошнить целый день, ну а если выпьет больше – не выживет. Мы забрали ребенка, а что стало с бродяжкой, нас не интересовало.
– Спасибо, дорогая, – шутливо склонил голову тайный советник, – ты сделала мне неоценимый подарок. Уголенский князь уже лет шесть требует, чтобы мы нашли похитителя и отравителя его тетушки. Он считает, что старую баронессу украли и где-то насильно удерживали целый год, и в тот момент наши выводы в этом совпадали. Погибшая была грязна, нечесана и одета в рванье.
– Чего не сделаешь с собой ради молодости, – с едкой усмешкой произнес Истрин. – Но мне ее не жаль. Надеюсь, вы не станете выдавать ведуний неутешному племяннику. Можно найти свидетелей ее сумасшествия, со знатными дамами такое частенько случается.
– А не могли быть во Мшарье его люди? – засомневался Ланс и получил в ответ полный упрека взор друга.
Но ответила ему Дилли:
– Это были не они. Дознаватели тогда осматривали все соседние дома и ничего не нашли. Зато выяснили, где она жила. Думаю, князь Старвин просто желает, чтобы его купцам снизили пошлину, вот и нашел повод. Истрин, я могу ответить еще на один твой вопрос.
– Щедрое предложение! – засмеялся магистр. – Я даже не могу сразу придумать, какой задать. Но все равно потом буду жалеть, что спросил не о том.
– Мне почему-то кажется… – на миг задумалась ведунья, и по ее губам скользнула лукавая усмешка, – что мы еще встретимся. Хотя могу сказать сразу, дара предвидения у нас нет. Да его и вообще не может быть, как говорят наши прабабки.
– Маги считают так же, – ободряюще улыбнулся Истрин. – Но мне пришел на ум очень важный вопрос. Вы не знаете, сколько примерно среди людей ведуний? И есть ли мужчины с таким даром?
– Сложный вопрос, – качнула головой девушка и загадочно усмехнулась: – Но простой. Если учить с рождения – овладеть этим умением может каждый, в ком нет дара мага. Однако мальчики, взрослея, начинают больше полагаться на растущую силу мышц и постепенно перестают тренировать свое умение управлять телом. Даже калеки и больные с рождения остаются ведунами только до тех пор, пока слабы здоровьем. Потом уходят от нас, но всегда помогают. А девочки стали бы ведуньями все, но мы же не можем забирать детей от матерей. Поэтому – только оставленные родителями сиротки и наши собственные дочери. Разумеется, кроме одаренных магическими способностями. Мы видим это уже на третий-седьмой день и забираем из приютов и монастырей всех, кого найдем. Иногда и одаренных, если это калеки или очень слабенькие дети и мы можем им помочь.
– Спасибо, – с чувством произнес магистр. – А теперь вам пора в путь. И я обязательно вас проведаю, пользуясь приглашением.
Через десять минут он стоял на балконе, глядя вниз, на дорогу, по которой катила его собственная карета, изредка сочувственно посматривая на оставшегося в столовой ученика, мрачно зажигавшего и гасившего свечи в старинных бра.
Двадцать шестое сеноставня
Храм Всеслышащего в маленьком городке Тангле
Дилли
– Хорошая у магистра карета, – мельком заметила Дилли, утонув в мягкой глубине удобного дивана.
– Если бы это сказала другая девушка, – устроившись рядом, вздохнул Тровенг, – я счел бы, что мне намекают на необходимость обзавестись такой же.
– А разве у тебя еще нету? – с простодушием селянки осведомилась ведунья. И тут же спокойно сообщила: – Но я не девушка, а вдова.
– Но ведь граф… – начал Гард и осекся, сообразив, что Оксон вполне мог быть не единственным ее пациентом.
– Да. Через полгода после его смерти ко мне пришла другая просительница, – подавив вздох, пояснила Дилли. – У нее умирал от проклятия сын. А поскольку проклятие – это просто особое заклинание, которое, как паразит, живет в теле приговоренного и сосет его магическую и жизненную энергию, от него можно избавиться самому. Мы умеем. И если человек очень хочет и верит нам, то и ему удастся вышвырнуть из себя убийцу. Мне очень хотелось ей помочь… бывают такие люди, светлые.
– Если тяжело, можешь не рассказывать, – предложил сыщик.
– Нелегко, но я расскажу, – не сдалась она и продолжила, глядя в окно на угасающий закат: – В их доме я могла поселиться только как его законная жена. Денег нанять чтицу или секретаря они не имели, а другой уважительной причины мы не придумали. Живущие вместе с ними родичи бдительно следили, чтобы беднягу не навещали бедные девушки, тем более незнатные. Высокомерные снобы. Матери пришлось долго его уговаривать, никакой помощи от чужих людей он не желал и ни во что не верил. Но она все же сумела настоять. Мы заключили союз в небольшом храме на окраине города и на декаду уехали в свадебное путешествие… в одну деревушку, где тогда еще жили мои сородичи. Разумеется, жили мы в снятом на время доме, но одна из старших ведуний приходила помочь – якобы служанкой. На самом деле она пыталась укрепить его веру в спасение.
