Дилли смолкла, успокаивая болезненно сжавшееся сердце. Вот потому они и не пытаются помогать всем подряд, что знают, насколько это трудно, почти невозможно. Сколько ни объясняй, ни убеждай, что сделать для себя чудо может каждый, всегда больше будет тех, в ком с детства заложено недоверие к себе, сомнение в собственных силах. И ничего тут не поделать, ведь к ним за помощью приходят лишь в тот момент, когда времени остается в обрез. А ведунья, потеряв человека, в которого вложила море сил и частицу себя, потом вынуждена восстанавливать собственное здоровье и веру в свои умения.
– А к магам его не пытались отвести?
– Приезжал один из выросших в нашей семье. Привозил магистра, но тот сказал, что поздно. Проклятия ведь как гниль – разрастаются в разные стороны и сжирают человека заживо. Но я его все-таки вытащила, использовав все методы, даже те, какими мы предпочитаем не пользоваться, так как это в ущерб собственным убеждениям и принципам. – Дилли немного помолчала, не желая ничего объяснять подробнее, и решительно закончила: – Наше «путешествие» растянулось на три месяца, но вернулись мы лишь после того, как я убедилась, что проклятие спало и он почти оправился.
Горько вздохнула и снова надолго отвернулась к окну.
Гард ее не торопил и ничего не говорил. Да и что говорить, если уже понятно, что отношения между ними к тому времени были вовсе не те, какие бывают между лекарем и пациентом.
– Мы приехали в его родовой дом с первыми морозами, – хмуро и неохотно проговорила ведунья, собравшись с силами. – Хотелось обрадовать его мать. Она устроила настоящий праздник, а я не сразу поняла, что далеко не все рады его выздоровлению. Особенно – женитьбе на мне. Как позже выяснилось, одна из кузин давно мечтала стать его супругой и отомстила проклятием, когда он отказал ей в первый раз. И в тот вечер исхитрилась увести его из гостиной и столкнуть с балкона. Он пытался удержаться, но перила давно сгнили…
– Стоп! – остановил ее Тровенг, сразу вспомнив это громкое дело. И имя юной вдовы тоже мгновенно всплыло в памяти. – Андилия ле Саренс?
– Да, – печально вздохнула она. – Графиня Андилия ле Саренс.
– Но почему тогда… – начал он и смолк.
– Я не осталась жить в том доме? – догадалась Дилли. – По многим причинам. Ну, для начала, там живут родители убийцы, им просто некуда идти. Еще там очень тяжело находиться из-за снобизма остальных родичей. Денег нет, но работать никто не желает, все мечтают, чтобы кто-нибудь оставил им наследство. Ведуньям в таких местах нечем дышать. Я смогла лишь забрать оттуда мать Генри, устроила ее в приюте при храме.
– А кому принадлежит дом? – осведомился сыщик, хотя был уверен, что знает ответ.
– Мне, – просто сообщила ведунья, словно речь шла о деревенской избушке.
Но теперь Тровенг знал, что домом она скромно называет огромный старинный особняк, расположенный неподалеку от княжеского замка. И не смог не посмеяться над самим собой и над своим правителем. Пока они искали ведуний, те спокойно жили под самым носом, как мышки в головке сыра. По крайней мере одна из них.
– Надеюсь, – задумчиво посматривая на четкий женский профиль на фоне яркого закатного неба, учтиво осведомился тайный советник, – ты будешь не против, если после нашей свадьбы я разгоню это крысиное гнездо? Оттуда просто ручьем текут сплетни и всевозможные вымыслы, и боюсь, подробности нашей с тобой жизни будут преподнесены обществу в самых невероятных красках.
– Поступай, как сочтешь нужным, – невозмутимо кивнула Дилли. – В таких вопросах ведуньи никогда не спорят с мужьями.
Услыхав это заявление, тайный советник скептически приподнял бровь, но спорить не стал. Ему хотелось продумать, как представить свою скоропалительную свадьбу князю. Хотя время еще есть, но лучше подготовить все доводы заранее. Подозрительный и недоверчивый Сайморс даже в сильном подпитии не поверит, будто Гардант Тровенг вдруг воспылал настолько нежной любовью, что пожелал немедленно жениться. Но по мере того, как он примерял всевозможные варианты объяснений, все сильнее росло подозрение, что невеста об этом уже подумала.
– Дилли, – не выдержал он наконец, – ты ведь неспроста рассказала про свое неудачное замужество? Хотела намекнуть на какие-то неизвестные или пропущенные мной детали?
– Конечно, – в уверенном голосе ведуньи слышалось лукавство. – Пока мы не добрались до Тангла, есть возможность решить, на ком именно ты женишься. На аптекарке Дилли, чтице Илиане, графине Андилии или зельеварке Анди. Еще есть послушница Лиана, гувернантка госпожа Танди и пара белошвеек. Но можно и привезти из-за границы или из Ургунского монастыря любую девицу с любой историей. Например, дочь твоего старого друга, на которой ты пообещал жениться по достижении двадцати пяти лет.
– Действительно, роскошный выбор… – ошеломленно пробормотал Гардант и тут же спохватился, заметив ее усмешку: – Но ты ведь не случайно рассказала мне про свое вдовство?
– Мы встречались тогда, почти два года назад, – устало пояснила Дилли, – и ты вполне мог бы меня допрашивать, сейчас ведь этого не проверить? Да и не осмелится никто потребовать подробных объяснений. И вполне могли бы потом встречаться тайно… ссориться, мириться… а теперь вот решиться на свадьбу. Возможно, ты отважился на это в пику изменившей любовнице или еще по каким-либо своим соображениям, ну а я должна быть просто на седьмом небе от счастья, что меня выбрал самый завидный жених княжества.
– Правдоподобно, – желчно буркнул сыщик, – только как-то уныло. Однако особому веселью Сайморс и не поверит, скорее ему понравится версия «назло бывшей содержанке». Я и в самом деле дал ей отставку пару месяцев назад, и она до сих пор никак не угомонится. Решено, женюсь на графине. Хоть особняк в приданое получу. Вместе с возможностью разогнать осиное гнездо. Кстати, Дилли, а внешность у графини и чтицы одна или…
– Почти, – со смешком успокоила она. – Не волнуйся. И кстати, на всякий случай… никуда сбегать я не собираюсь.
– А ты могла бы? – Только теперь до сыщика дошло, как непростительно доверчив он последние два дня.
– Если бы захотела, то да. Уже раза три появлялась такая возможность. Но в отличие от княжеских лизоблюдов ведуньи не считают честность глупым качеством и всегда держат слово.
Ответа на это уверенное утверждение у Гарда не было, да и желания уточнять, как бы она сбежала, тоже. Все равно всего не расскажет, да ему и не хочется знать. Пусть у ведуньи будет хоть призрачный шанс на всякий случай.
Карета резко повернула, и за окном возник город, тающий в вечерней дымке. Кое-где уже бледными звездочками светились окна и зеленые фонари гостиниц и харчевен, тускло сияли в последних отсветах уходящего светила золоченые купола святилищ.
На храмовых ступенях карету поджидал служка. Сделав знак выглянувшему Гарду, он ловко вскочил на козлы к кучеру. Через минуту храм остался позади, а еще через две карета остановилась возле высокой пожарной башни, на крыше которой была устроена площадка для крылета.
