– Однажды, когда я скучал там, упорно уничтожая юрких тараканов, в камеру вошел новый дознаватель, по обыкновению прятавший лицо за магической маской. «Запомни, – заявил я, мельком глянув на незнакомую подтянутую фигуру, – избить меня ты сможешь, только если свяжешь магическими путами. Во всех других случаях я буду давать сдачи». «В карцере юнкерского училища запрещено бить нарушителей», – высокомерно заявил он, но я в ответ лишь издевательски расхохотался. Его глаза сверкнули яростью, и тогда, поддавшись неосознанному порыву, я задрал рубаху и показал свою спину, где поверх старых, едва подживших следов от плетей сочились кровью новые. «Это я сам о плетки гладился, да?» – «Я его забираю!» – рявкнул кому-то незнакомец, и, пока мы шли мимо побелевшего начальника училища, я отчетливо понял, что моя судьба сделала новый поворот.
– Вот потому ты и служишь ему не за страх, а за совесть, – догадливо вздохнула ведунья и решила немного помочь мужу: – Но все говорят, будто княжич Сайморс и князь Сайморс – это абсолютно разные личности.
– Да, – с досадой признал Тровенг. – И я понял это первым. Он кардинально изменился в ту ночь, когда, не оправившись после покушения, умер его отец. Еще вечером это был веселый, любознательный и добрый княжич, а утром мне отдавал отрывистые, скупые указания жесткий и злобный, ненавидящий почти весь народ властелин. Гелиссе в то время шел двенадцатый год, и в этот день закончилось ее детство. Ее поселили в самых дальних и защищенных покоях, окружили телохранителями и стражей, а чтобы не скучала – пригнали толпу монахинь, призванных обучить девушку всему необходимому. Именно тогда Сайморс уже заранее выбрал ей судьбу, решив выдать дочь за самого сильного из правителей соседних стран, чтобы у того была возможность защитить жену от всех случайностей.
– А она влюбилась… – снова вздохнула Дилли, жалея и княжну, и князя.
Ему почему-то никто не пояснил, что самые добрые намерения не всегда оказываются самыми правильными и надежными. Впрочем, это редко осознают родители, пытающиеся всеми силами защитить своих детей. Зато самой Дилли теперь было ясно как день, что в княжеском дворце не один тяжело больной человек, а двое, и в одиночку ей с ними никогда не справиться.
– Но Гелия хранила свои чувства в тайне, – хмуро кивнул Гард. – Хотя и хранить-то особенно нечего. Илнер служил лейтенантом стражи и видел ее только со стены во время нечастых прогулок. А как Гелисса умудрилась его разглядеть, и до сих пор никто понять не может. Но именно она нашла способ писать ему записки на стеклах солнечным зайчиком, изучив для этого зеркальное письмо. Когда отец объявил ей о готовящейся помолвке с королем Форандии, Гелия упала в долгий обморок. И, едва очнувшись, принялась рыдать и умолять отца не губить ее жизнь… Смотреть на это было тяжко и больно, но он не сдался. Тогда она попыталась сбежать – отрезала волосы и переоделась пажом. Однако снять амулетик, который повесила ей на шею еще мать, не догадалась. Разумеется, далеко она не ушла – поймали и вернули в покои, сменив прислугу и заперев на ключ. А ночью княжна заперлась в ванной и выпила два фиала сильнейшего сонного зелья, как позже выяснилось, задолго до этого украденного у бабушки. Ее вытаскивали из-за грани все магистры ковена и все же вытащили… но лишь тело и бледную тень бывшей Гелиссы. Теперь это заводная кукла: не ест, если никто не покормит, не спит, если не уложат, не гуляет, если не ведут под руки, никогда не поет и не смеется. И даже не разговаривает, хотя может.
– А что с Илнером? – с опаской задала Дилли вопрос, на который никто не знал ответа.
– Тебе я могу сказать – он жив. Но охраняется в десять раз бдительнее, чем все злостные преступники до него… – Советник схватил шкатулку, на крышке которой засветился зеленый камень, и достал записку. – Ланс летит крылетом. Нужно пойти встретить, но накинуть плащи, словно мы прибыли вместе. Он мастер придумывать убедительные легенды.
Двадцать седьмое сеноставня
Брагод, особняк графа Гарданта Тровенга
Ланберс, штатный маг тайного сыска
Блестящие в последних скупых закатных лучах гранитные портики, башенки и посадочная площадка особняка Тровенга от воды казались темнее, чем обычно, хотя Ланс не мог похвастаться, что был тут частым гостем. Пришлось несколько раз высаживаться на эту крышу, когда кархи просто не могли вытянуть еще десяти минут перелета. И всегда он сразу же уходил прочь, не решаясь даже согласиться на ужин. Впрочем, предлагался тот с такой холодной учтивостью, что положительный ответ просто застревал в горле.
– Долетели, – буркнул погонщик, сажая люльку точно в причальные сети. – Ждать нужно?
– Нет. Отправляйся отдыхать и не забудь, что привез меня из Холмора вместе с еще двумя пассажирами. – Ланс всучил карлику пару золотых монет, убедился, что до того дошел смысл важности поручения, и выпрыгнул из люльки.
Звякнул рычаг, отпуская край сети, свистнул погонщик, и кархи обреченно рванулись к краю крыши, еще не представляя, насколько им сегодня повезло.
Графская чета ждала Ланса в лестничной башенке. Сердце мага на миг захлебнулось непрошеной тоской, но он мгновенно затолкал ее куда подальше.
– Где она? – спросил деловито, не желая тратить время на пустые разговоры.
– Сидит в сиреневой гостиной. Это на втором этаже, лучшие гостевые покои. Там и ванная, и спальня, и полный шкаф одежды, – мрачно пояснил Гард, ругая себя за то, что до сих пор не задумывался о надежном способе забирать продукты у развозчиков, не впуская их дальше ворот.
– Насколько сильно ты желаешь ее наказать? – осведомился Ланс только ради того, чтобы проверить, действует ли еще недавняя простота их общения.
– Так, чтобы все ее покровители осознали опасность подобных способов шантажа.
– Тогда я отправляю Робинсу знак, они уже ждут, – невозмутимо кивнул маг и демонстративно нажал условный код на камнях почтовой шкатулки. – Будут через пять минут.
По лестнице, на которую Дилли в первый раз так и не попала, они спускались серьезно и торопливо, словно действительно прибыли лишь сейчас и жаждут поскорее умыться, переодеться и поесть.
– Ваша светлость! – громким возгласом встретил хозяина на полдороге предупрежденный заранее Майлз. – С прилетом! Желаете кушать или сначала купаться? А у нас новость… неприятная. В сиреневых покоях какая-то сумасшедшая дама… твердит, будто она ваша невеста.
– Почти жена, – гордо подтвердила уже поджидавшая на площадке эффектная брюнетка в полупрозрачном пеньюаре, явно подслушав слова адъютанта.
– Бред, – холодно бросил Гард, стараясь не смотреть на ведунью. – Я ее не знаю и знать не собираюсь.
– Как это «не знаешь»?! – оскорбленно взвизгнула кокетка. – А кто называл меня милой козочкой?!
– Ланс! – жестко рявкнул советник. – Арестуй эту шпионку. Все отобрать, поместить в нижнюю камеру, допросить по полной схеме.
Дама озадаченно смолкла, но тут же опомнилась и молниеносно размахнулась, собираясь влепить ему пощечину. Но то ли не сразу рассмотрела, что рядом с Гардом, опираясь на его руку, стоит незнакомка в шляпке с вуалью, то ли изначально именно в нее и метила, с женской прозорливостью определив счастливую соперницу…
