– Я бы не против, – огорченно фыркнул Тровенг, нехотя выпуская ее из объятий, – но без меня он еще хуже запутается.
– Это ты верно сказал, – неожиданно серьезно поддержала ведунья, ловко поправляя строгую прическу. – Князь запутался. И, скорее всего, ему кто-то очень сильно в этом помог. Идем?
– Да. – Подав жене руку, Гард повел ее к внутренней лестнице на второй этаж и, пока вел к выходу, выдавал пояснения: – Тут детские комнаты, но можно будет поселить любого, кого ты захочешь спрятать. А здесь потайной проход в спальню «законных» хозяйских покоев, и двери связаны сложным механизмом. Когда открыта потайная в скрытые помещения – накрепко заперт вход из гостиной. А если открыта дверь оттуда – невозможно отпереть секретную.
Он выдал Дилли ключи и для надежности пару раз показал, как действует система запоров. Она внимательно смотрела, хотя, как обычно, запомнила все с первого раза.
А затем, самостоятельно заперев двери, уверенно положила руку ему на локоть.
– Я готова идти в столовую спасать оголодавших магов, – объявила важно, но улыбнулась так мило, что Гард почти всерьез пожалел о невозможности хоть на месяц сбежать в отпуск.
Да какой месяц – хоть декаду, хоть пяток дней, за все те годы, когда он работал, даже не задумываясь ни о каком отдыхе.
Двадцать восьмое сеноставня
Брагод, дворец князя Сайморса Онзирского
Гард
– Лучше крылетом, – безапелляционно заявил Ланс, как только они обсудили самые важные новости.
Хотя ничего нового Дилли не услышала, а маги, если и знали что-то особое, пока держали это в секрете. Но и того, о чем она уже догадывалась, было достаточно, чтобы осознать очень неприятную истину.
Фабонз с сообщниками планировали тихую смену власти. Первый советник князя по финансам намеревался жениться не на троюродной племяннице правителя, а на Гелиссе, и у него уже почти все было готово. Все, кто требуется, подкуплены обещаниями будущих должностей и благ или припугнуты неминуемыми карами. Тех, кто не продавался и не готов был предать, постепенно устранили. Одних сослали в приграничные города или на каторгу, другие сидели по монастырям и тюрьмам. Оставался лишь Тровенг, портивший грандиозные планы заговорщиков своей верностью князю, неподкупностью и недосягаемостью.
Его не получалось ни отравить, ни оклеветать, он не брал взяток и не шел ни на какие компромиссы. Вот тогда заговорщики и решили удалить его вместе с преданными напарниками и подчиненными, всучив роковой круг медальонов. Последний, тринадцатый, принесла в дом Аксенния, но не успела ему подарить или подложить в кабинет, где, по доносу Майлза, якобы находился сейф с самыми ценными вещами. Разумеется, адъютант понимал, чем рискует, если его ложь раскроется, но судя по упрямому горькому взгляду, которым он ответил Гарду на этот вопрос, адъютант уже перешел ту черту, за которой можно было управлять им с помощью запугивания.
Встречаются такие люди, которым однажды надоедает бояться, и с того момента они готовы на все, лишь бы не трястись перед гнусными рожами подлецов за свою жизнь или судьбы близких.
Майлзу назначили домашний арест, который, судя по количеству поселившихся в особняке Тровенга магов, скорее был заботой о его неприкосновенности, и адъютант, безусловно, это понял.
– А родители? – спросил, скорбно сжав губы.
– Мятежникам скоро будет не до тебя и тем более не до твоих родителей, – успокоил его суровый магистр, откликавшийся на странно короткое для мага имя – Звен.
– Он потомственный маг, – мимоходом пояснил напарнику Ланс, усаживая супругов в крылет, – поэтому имя у него слишком длинное… как у Дилли. Вот мы и сократили, а Звен не спорит.
До дворца князя крылет долетел за пять минут, и все это время, пользуясь удобством подаренной посудины, Гард упорно объяснял жене, как она должна себя вести в случае нападения. Хотя маги твердо пообещали не оставить их без помощи.
– Вообще-то мы стараемся не вмешиваться в дела правителей, – сухо признался Звен. – Ни в их смещение, ни в становление. Считаем это таким же естественным процессом, как смена времен года. Ведь если долго помогать какому-нибудь князю или королю, то со временем он обязательно начинает считать себя чуть ли не божеством. И не замечает, как все менее волнуют его заботы народа и все сильнее становится связь с приближенными льстецами и блюдолизами. Но сейчас особенный случай – задеты интересы редкой категории людей, которые и без того выживают с трудом. Я говорю о ведуньях, ковен решил взять их под свое покровительство. Совершенно безвозмездно, не волнуйтесь, Тандилиана. Но будем надеяться на дружбу… или хотя бы на доверие.
– Не мне это решать, – тихо, но твердо ответила Дилли, и маг согласно кивнул:
– Я понимаю. И ни на чем не настаиваю, просто говорю: если кому-то понадобится помощь, пусть просто скажет любому магу твое полное имя.
– Запомнила? – вырвал ведунью из размышлений голос мужа.
– Да. Не волнуйся, я не воин и никогда на стены не полезу. Себя береги, ты у них как кость в горле.
– Спасибо… – Гарду очень хотелось сказать что-нибудь особое, ласковое, но не затасканное вроде дежурного, ничего не значащего «дорогая».
Однако ничего придумать так и не успел. Легкий рывок и скрип сетей по днищу люльки доложили, что недолгий полет уже закончился и им пора приступать к одобренному магами плану.
Но и ему не суждено было исполниться. Из-под навеса для кархов выступило несколько вооруженных мужчин в темных одеждах, какие носили лишь телохранители Сайморса. Они умело окружили советника с супругой и повели вниз. Кабинет князя располагался в центральной башне дворца. Не самое лучшее место, если пожелаешь полюбоваться видами сада и проточного пруда, но идеальное с точки зрения безопасности. Туда не долетит ни стрела, ни болт, а от магических снарядов установлена мощная защита.
Гард шел уверенно, крепко держа Дилли за руку, и бдительно следил за ней, готовясь подхватить или поддержать, если девушка оступится или поскользнется. Сайморс запретил в этой части дворца застилать коридоры и залы коврами и шкурами, предпочитая издали слышать звук приближающихся шагов. Простая мысль, что любой злоумышленник может надеть меховые зимние сапоги или просто обвязать обувь тряпками, ему в голову почему-то не приходила.
Шли довольно долго, сначала вниз, затем, через несколько залов, до лестницы на третий этаж, далее снова по коридорам, галереям и залам до дверцы, ведущей в центральную башню. И снова вверх по лестнице, на этот раз каменной, заключенной между двух глухих стен, наружной и внутренней, в которой время от времени попадались тяжелые дверцы спрятанных в центре башни келий и камер.
Перед последней дверью сопровождавшие остановились и, расступившись, пропустили советника со спутницей внутрь.
Гард совершенно инстинктивно придержал жену, входя в комнату первым, хотя и не сомневался, что Сайморс ее уже увидел. И уже что-то понял… или придумал, и теперь это мнение будет для князя важнейшим. Пока Тровенг не подтвердит его правоту или, наоборот, если не повезет, не попытается развеять неверное суждение. Но ему придется очень постараться, так как князь считает себя весьма и весьма проницательным, а на самом деле неимоверно упрям.
