Халгирцы явно постоянно жили на своем суденышке, скрываясь на нем в прибрежных камышах и запутанных протоках.
– Лежать и не двигаться! – Подошедший со старым парусом в руках шаман с силой пнул под ребра едва пришедшего в себя князя и грозно оскалился на Дилли.
– Слушаюсь, господин, – покорно пролепетала она и сжалась в комок, искоса наблюдая за его сапогом.
Бить ее халгирец не стал, но, прежде чем накрыть парусом, привязал за ногу к причальному кольцу, специально выплетая сложнейший на вид узел. Дилли едко хихикнула про себя: ей был отлично знаком секрет этого узла, достаточно дернуть одну из петель, как он мигом распустится. Еще порадовало неожиданное открытие: раз шаманы, считавшие всех женщин глупее домашней скотины, ничего не знают о способностях ведуний, значит, она первая из клана попалась им в руки.
– Звери… – откашлявшись, начал ругаться князь и завозился, пытаясь сбросить плотную ткань.
– Дурак, – неслышно прошипела Дилли, едва успев осторожно приподнять сбоку край паруса, чтобы пропустить струйку свежего воздуха.
Халгирец никуда не ушел, лишь отступил на пару шагов, девушка ощущала магию его амулетов. И князь тотчас испытал это на собственной спине: шаман не только яростно пинал запутавшегося в ткани пленника, но еще и добавлял каких-то заклинаний. Их Дилли тоже ощущала, но ничем помочь безумцу не могла. Поэтому сжалась еще сильнее и теснее прильнула к полу, понимая, что это представление устроено не столько для Сайморса, сколько для нее. В Халгире телесное наказание женщин не было запрещено, и даже наоборот. Мужчины, не учившие время от времени своих жен плетками, считались не заслуживающими уважения слабаками.
Наконец князь затих, снова потеряв сознание, и его мучитель, прорычав несколько угроз, ушел заниматься своими делами. Подслушав разговор шаманов, ведунья очень скоро выяснила, что всю магию сожгло заклинание невидимости, и теперь до ближайшего города, где есть лавка артефактора, им придется часа три грести веслами. Ставить паруса и управлять ими умели только рабы, а они были вымотаны мощным зельем усиления.
«Значит, бежать нужно именно сейчас», – сразу сообразила Дилли. Позже, когда проснутся темнокожие силачи, ее с князем запрут в трюме, а оттуда выбраться будет намного сложнее.
Хотя ведунья очень спешила, выпутываться из пышных тяжелых юбок ей пришлось с великой осмотрительностью, крайне медленно и осторожно. Всего один внимательный взор шамана мог обнаружить ее возню, и с мечтами о свободе пришлось бы распрощаться на несколько дней… или месяцев, как знать?
Стянув наконец платье и со всеми предосторожностями сложив его пышным валиком, отдаленно напоминающим распластанную женскую фигуру, Дилли проскользнула за ней к князю. С той же предусмотрительностью сняла с него сапоги и камзол, устроив из них вторую «куклу». Затем девушка скинула с себя веревку и, слегка натянув, привязала за бухту лежащего на корме причального каната. Эта уловка позволила слегка приподнять укрывавший их парус, и теперь пленники находились в почти плоском подобии палатки.
С каждой минутой Дилли торопилась все сильнее. Их похитители, несмотря на высокомерие, глупцами не были и вполне могли заметить подозрительно приподнятую ткань, хотя девушка очень старалась сохранить все складки и даже подоткнула в самом подозрительном месте свое несчастное платье. И когда, выглянув тайком из убежища, обнаружила, что лодка скользит вдоль густой стены камышей и осоки, заполонивших левый, более низкий берег, сразу осознала, что лучшего момента может и не представиться. Стремительно выскользнув из туфель и чулок, девушка засунула обувь в чулки, связала их в виде пояса и затянула на талии. Конечно, туфли промокнут, но ходить по камышам босиком еще хуже.
После этого Дилли подтянула повыше нижнюю юбку, закатала на талии, чтобы не мешала, и отдала приказ собственным мышцам пробудить все спящие резервы. Силы резко прибавилось, и безвольно обвисшее тело князя она спустила за корму легко, словно щенка. И тотчас бесшумно скользнула следом, хотя вряд ли дружно махавшие веслами халгирцы услыхали бы тихий всплеск.
В несколько мощных рывков доплыв до камышей, Дилли оглянулась на удаляющуюся лодку, перевела взгляд на противоположный берег, заросший таким же камышом и ивами, и сделала непростой выбор.
Обнаружив ее пропажу, шаманы, несомненно, будут в ярости и постараются прочесать все камыши вдоль этого берега. И непременно найдут пробитую ею через заросли тропку. После этого у Дилли не останется никакой форы, и поймают их намного быстрее, чем придет помощь. Значит, придется перебираться на правый берег. Он выше, суше, и там чаще встречаются селения.
Ведунья вздохнула, уложила бессознательное тело спутника вверх лицом, ухватила за воротник и решительно поплыла к правому берегу, изредка поглядывая в сторону уплывшей лодки и поправляя заваливающегося набок князя.
Грести старалась хоть и сильно, но плавно, под водой, без всплесков и шума. Кроме халгирцев по Ресне плавают десятки больших и малых судов, а также рыбачьи лодки, плоты и плетенки. И попасть кому-нибудь на глаза Дилли очень не хотелось.
Но все обошлось, и девушка благодарила за это всех известных ей богов и госпожу Случайность. Добравшись до берега, она потихоньку поплыла вдоль него вниз по течению, высматривая местечко поудобнее, пока не оказалась возле каменистого мыса. Приглядевшись и не обнаружив никаких свежих следов, ни человеческих, ни звериных, девушка вытащила князя на камни и несколько минут лежала рядом, отдыхая и выжидая, пока стечет вода.
Хорошо еще, что стояла середина лета, река была теплой, а обдувавший их ветерок нес сухость предстоящей жары.
Но долго лежать на камнях все же не стоило, и Дилли, снова вызвав подвластную ей силу, принялась за дело. Стянула с князя верхние шелковые штаны и рубаху, выполоскала и хорошенько отжала, затем надела на себя, сняв бесполезную нижнюю юбку. Но выбрасывать ее не стала, тоже тщательно отжала и, свернув в виде шали, набросила на плечи, завязав позади узлом. Потом взвалила на спину Сайморса и по звериной тропе потащила вглубь спускавшегося к самому берегу леса. Подошвы ног пока пришлось сделать непроницаемыми, надеть мокрые туфли – значило остаться без обуви. К тому же они были на небольших каблучках и под весом двух человек оставили бы отчетливые следы.
Еле заметная тропа петляла, то расходилась в разные стороны, то терялась в траве, но Дилли упорно шла по ней, время от времени резко и без всякой логики меняя направление на противоположное. Неизменным оставалось одно: девушка стремилась как можно дальше уйти от реки. Изредка Дилли устраивала привалы, чаще всего неподалеку от родников или ягодных зарослей. Увеличение силы забирало очень много жизненной энергии, и ее требовалось восстанавливать.
В одном месте Дилли набрела на поляну сыроежек и почти четверть часа жадно поедала их мягкие шляпки. Князь в себя пришел, но ведунья напоила его из ладошки соком ягод и собранных на привалах трав, и он сразу уснул, так и не поняв, где и почему находится.
Солнце уже давно перевалило за полдень, когда девушка совершенно случайно набрела на заброшенный хуторок. По ее расчетам, к этому моменту они ушли от реки миль на пять, и это давало ей надежду на спасение от рабства.
