Известны случаи, когда они пригоняли толпы рабов или детей, от чьего спасения зависел исход всей операции, или приковывали невинных заложников к дверям, закрывающим единственный выход. У тех, кто встал на путь зла и подлости, всегда найдутся сотни способов достичь своих целей, и самые излюбленные из них – это грязная ложь, шантаж и угрозы.
– Любимый, – тихо позвала мужа притихшая в его объятиях ведунья, – ты молчишь очень красноречиво. Мне кажется, я догадываюсь, о чем ты должен мне сказать, и хочу попросить немного подождать. Сюда уже идет Ланс, и от того, что он скажет, зависит мое решение.
– У тебя хороший слух, – виновато вздохнув, похвалил Гард и услышал в ответ легкий смешок:
– У меня обычный слух, но если очень нужно, я могу ненадолго сделать его тоньше, чем у летучей мыши. Я говорю тебе это не ради хвастовства – сегодня мне пришлось пожалеть, что ты так мало знаешь о моих умениях и до сих пор не придумал условных знаков, какие будут известны только нам двоим.
Тровенг изумленно приподнял бровь, поражаясь совпадению их мыслей, – только утром он размышлял примерно о том же.
С лестницы раздался нарочито отчетливый звук шагов, и вскоре перед супругами замер хмурый и взъерошенный Ланберс.
– Садись и рассказывай, – предупреждая его заявление, приказал Гард, делая другу знак повиноваться.
– О чем? – строптиво буркнул маг, но все же небрежно шлепнулся в кресло.
– Поговорил ты с ней? – вмешалась Дилли.
Этот откровенный вопрос поставил Ланса в тупик. Как ответить, если и сам не понимаешь, что происходит?
А ведь он твердо намеревался объясниться с Литой – рассказать, как тосковал по ней все эти нестерпимо долгие часы, как корил себя за нечуткость и невнимание. Хотя и сообразил уже, что больше него самого в этом повинны его слишком послушные и безропотные поклонницы. Это они своим восторженным почитанием отучили его беспокоиться о чувствах и желаниях любимой девушки и заранее думать, как не обидеть ее своими действиями.
Но стоило Лансу увидеть изуродованные пальчики Литы, как у него все в душе просто перевернулось от острой боли. Так безжалостно издевались над жертвами только самые извращенные нелюди да палачи халгирского хана. А потом маг сообразил, что все это произошло по его вине, пусть и косвенной, и ясно понял: отныне он не сможет смотреть Чижику в глаза, зная, что всего этого в ее жизни могло и не быть, окажись он сам немного предусмотрительнее и принципиальнее.
И все-таки они поговорили… всего несколько фраз, окончательно запутавших опытного дознавателя.
– Ланс, – тихо попросила Лита, когда он внес ее в большую каюту роскошных покоев, служившую княжне столовой и гостиной, – пожалуйста… не смотри влево.
– Хорошо, – покладисто пообещал мужчина и старательно отворачивал голову, хотя еще от двери увидел то проклятое кресло, про которое говорила Раэна.
Вернее, обломки, что он него остались. И сразу понял, как нелегко было Лите, приклеенной к спинке кресла прочным щитом, вылезать в проделанную ею дыру. У него аж ладони зачесались от нестерпимого желания привязать таким способом саму Раэну и оставить дня на два, чтобы сполна прочувствовала всю подлость своего поступка.
– Подать тебе какую-нибудь одежду? – уложив девушку на постель, осторожно спросил Ланс, старательно отводя взгляд от ее изорванной блузки, поверх которой кто-то накинул широкий шелковый шарф.
– Не нужно, – поспешила отказаться юная ведунья и, чуть покраснев, добавила: – Спасибо. Ты можешь идти.
– Лита… – Он замялся, не зная, нужны ли ей его объяснения, и все же отважился: – Мне не позволили сюда приходить и остальным – тоже. Тровенг считает, что вам нужно отдохнуть, и он, несомненно, прав.
– А мне Раэна запретила выходить из этих комнат, – вздохнула Лита и неожиданно пояснила: – Но Дилли ничего не знала. Я чувствую, когда говорят правду. Все мы чувствуем.
– Вот как… – на миг задумался Ланс и тут же рискнул поднять на нее полный горечи взор: – Я очень виноват… Раэна давно призналась мне в любви к Гарду, но попросила не выдавать ее. Тровенг сразу отсылал подальше дознавательниц и магинь, едва замечал их особое отношение. Если бы я тогда не пожалел ее… – Маг смолк, справляясь с накатившей яростью.
– Звен прав, ты ни в чем не виновен. Она ведь могла рассуждать разумно и, если по-настоящему любит, принять его выбор. Хотя это и нелегко… – Девушка чуть покраснела и сразу смолкла, с досадой прикусив губу.
– Лита… – маг не желал с ней спорить, но должен был предупредить, – так, как поступила она, действуют только люди с больным эгоистичным сознанием. Магистрам это отлично известно, поэтому сейчас Раэну отправят к опытному целителю, и лет десять мы с ней не встретимся. Но ты останешься без охраны…
– Я подумаю над этим, – помолчав, серьезно пообещала Лита и, смущаясь, добавила: – А теперь иди… мне нужно переодеться.
– Ланс… – вырвал мага из размышлений голос регента, – мне верно кажется, что ты считаешь нас врагами твоему счастью?
– Нет, – отрицательно мотнул головой тот и удрученно вздохнул: – Как выяснилось, главный враг себе – я сам. Сам выдумал замечательный план по отбору послушной и беззлобной жены, сам оставлял рядом с собой только таких претенденток, и близко не подпуская других. И сам попался в ловушку, привыкнув решать за них все и всегда, не позволяя никаких возражений. Но только теперь начал понимать, почему все никак не мог сделать окончательный выбор. Может, кому-то и нравится всю жизнь жить с тихими серыми мышками, а меня постепенно начала тяготить их покладистость и безвольность.
– Ты сказал все это Лите? – участливо спросила Дилли, но Ланс снова качнул головой:
– Не сумел, но разъяснил ей про охрану. И она обещала подумать.
– Здесь есть третья каютка… маленькая, для прислуги… – задумчиво пробормотал Тровенг, уже прекрасно просчитавший все варианты защиты свояченицы. – Если тебя не смутит…
– Спасибо, – с чувством выдохнул Ланс. – Ты же знаешь, я никогда не был сибаритом!
И почти бегом умчался занимать новое место.
Восьмое светозарня
Княжеский бриг «Алый альбатрос»
Гард
Ранним утром судно вышло в залив и резко свернуло влево. Там, в восьми часах хода отсюда, находился Каймт, самый ближний к южной границе портовый город Форандии. А на подходе к нему, в старинном королевском замке, стоящем на нависшей над прибоем скале, его величество Эршель назначил регенту княжны тайную встречу.
Но вот в ее особую секретность Тровенг и магистры верили меньше всего. Ну какие могут быть тайны, если за ними следят экипажи двух шхун и толпы королевских гвардейцев, открыто снующих по палубам форандских кораблей? Ведь не заставишь же их молчать? Да матросы в первом же порту, подвыпив, по секрету расскажут всем официанткам и танцовщицам, как гнали в порт Каймта нового правителя Онзирии!
