— Если тебе это известно, скажи: моему мужу сообщили о тех новостях, которые ты принес сюда?
Гонец встрепенулся:
— Госпожа, властитель Шиндзаваи должен был получить послание раньше тебя, ведь он ближе к Кентосани.
Мару снедало желание узнать, что предпринял Хокану, когда ужасные вести достигли его ушей. Может статься, она никогда этого не узнает или узнает и будет всю жизнь сожалеть о том, что не осталась в неведении. Возможно, она уже обрекла мужа на смерть, отдав Люджану приказы, находящиеся в вопиющем противоречии с эдиктом Ассамблеи. Но так это или не так, а в глубине души Мара верила, что ее супруг ни за что не позволит Джиро добраться до святая святых Кентосани. Смерть убитого отца взывала об отмщении, к тому же под угрозой была жизнь наследницы Шиндзаваи. Хокану сделает то, чего требует честь, и прикажет своим воинам атаковать, даже если у него не будет никаких шансов на успех. Она посмотрела на измученного посланца и огласила свой последний приказ, который, как она надеялась, должен был дать ему возможность сохранить жизнь.
— Ты покинешь наше общество, — произнесла она железным голосом. Гонец мгновенно, как по тревоге, насторожился и выслушал ее распоряжения с предельным вниманием. — Отправляйся немедленно. Ты должен передать Аракаси следующие указания: скажи ему, пусть ищет свое счастье, а где — он должен знать сам. И если он вздумает возражать, скажи ему, что это мой приказ — приказ его госпожи, и честь обязывает его подчиниться.
Окончательно проснувшись, гонец кивнул. Если ему и показалось странным такое сообщение, он просто предположил, что тут не что иное, как некий мудреный шифр.
— На все твоя воля, госпожа.
Он встал и шагнул в темноту.
Оставшись одна в паланкине, Мара развязала ремешки занавесок. С тихим шелестом упал тонкий шелк, подарив ей редкую минуту уединения. В отчаянии она закрыла лицо руками. Все, чего удалось добиться в Чаккахе, теперь утратило всякий смысл. Если бы она умерла там, исход оказался бы тем же самым: жизнь ее сына будет принесена в жертву ненасытному честолюбию Джиро. В приступе острой жалости к себе она терзалась мыслью: может быть, судьба обошлась бы с ней по-другому, если бы много лет назад она не унизила Джиро, выбрав в мужья Бантокапи?
Не должна ли она усмотреть в этом запутанном, грязном клубке политических страстей кару богов за ее тщеславие? Неужели боги наказывают ее за неистовое, всепоглощающее стремление сохранить имя и честь семьи Акома? Неужели богам не угодна ее изматывающая борьба, начавшаяся с того, что она принесла в жертву жизнь первого мужа? Никого не посвящая в свой опасный замысел, она поставила ему такую ловушку, из которой у него не было иного выхода, кроме смерти. Не проклинал ли он молча имя Акомы в тот миг, когда упал на свой меч? Мару пробрал озноб. Может быть, все давно предрешено и ее дети умрут, как Айяки, — так же как он, ставшие жертвами Игры Совета?
Плечи Мары содрогались, ее душили рыдания. Все эти годы каждый ход в Большой Игре приводил к тому, что ставки становились выше и выше. И теперь только императорский трон мог бы обеспечить безопасность ее семьи. Чтобы спасти детей, она должна изменить течение самой истории и отбросить многовековые традиции. Она чувствовала себя слабой и уязвимой и все глубже погружалась в омут отчаяния. Но краткие минуты душевных метаний истекли; если она хочет выжить и обнять своих детей по эту сторону Колеса Жизни — надо действовать.
К паланкину вернулся Сарик с охапкой позаимствованных доспехов.
— Госпожа, — мягко произнес он, — придется поспешить. Ближайший улей чо-джайнов находится на расстоянии полутора дней ходу. Если мы хотим попасть в Кентосани, пока это еще имеет смысл, нельзя терять ни секунды.
Мара обратила внимание, что ее советник и сам облачился в доспехи. Наблюдательный Сарик перехватил ее удивленный взгляд.
— Когда-то я был солдатом, — объяснил он. — И могу снова стать им. Я еще не разучился владеть оружием. И тебе не кажется, что маленькая группа быстро идущих воинов привлекает меньше внимания, если среди них не затесался некто, одетый как подобает персоне высокого ранга?
Привычка Сарика выражать свои мысли в виде вопросов сделала свое дело: отвлекла Мару от задач, не имеющих решения. Вынужденная отвечать, несмотря на все свои тревоги, Мара признала, что Сарик поступил умно, приняв обличье воина:
— Да сохранят нас боги, лишний меч очень может нам пригодиться.
Переодетый советник со знанием дела застегнул пряжки на кирасе властительницы Акомы, в то время как мальчик-водонос, как всегда во время короткого привала, выполнял свой обход с ведром и ковшом, старательно делая вид, что ничего особенного не происходит.
* * *
Люджан соскользнул со спины чо-джайна. Он слегка пошатнулся от усталости. Однако его тут же подхватил и помог удержаться на ногах часовой, стоявший на посту перед входом в командный шатер.
— Где командир легиона Ирриланди? — прохрипел военачальник Акомы. — Я привез приказы от госпожи Мары.
Явился запыхавшийся дежурный офицер патрульной службы. Ему достаточно было одного взгляда на полководца Акомы, чтобы понять, насколько тот измучен дальней дорогой, и он поспешил усадить Люджана как можно удобнее на подушку в тени.
— Ирриланди ушел с разведывательным патрулем. Поступили донесения о перемещениях в войсках Анасати. Он пожелал сам посмотреть, что там происходит, — доложил дежурный.
— Отправь самого быстрого гонца, пусть приведет его назад! — приказал Люджан.
Слуги принесли из командного шатра холодную воду и полотенца. Люджан взял питье, затем жестом приказал, чтобы они позаботились о чо-джайне, который его привез. Когда, прополоскав рот, он освободился от пыли, забивавшей горло, голос у него окреп, и он крикнул вдогонку отошедшим слугам:
— Что бы ни понадобилось этому существу, последите, чтобы ему ни в чем отказа не было!
Слуги с поклоном удалились и захлопотали вокруг усталого чо-джайна.
Люджан похлопал себя по бедрам, желая хоть немного размять затекшие мышцы. Быстро и четко он отдавал команды, и весь лагерь мгновенно пришел в движение.
Люджан вызвал старшего по званию офицера и обрушил на него град вопросов.
Ответы офицера были краткими и точными. Внимательно прислушиваясь к его объяснениям, Люджан почувствовал, что в диспозиции войск противника как будто намечаются изменения. Вероятно, именно это и показалось подозрительным бывалому Ирриланди.
— Вот-вот, ты тоже это увидел. — Тревожным взглядом офицер следил за руками военачальника, сжимавшими рукоять меча. — Хотя одни боги знают, почему властитель Анасати издал такой приказ. Ведь его войско не может атаковать наши территории или наши части, не вызвав возмущения Черных Хламид.
Люджан внезапно поднял глаза от карты:
— Есть новости. Джиро объявил о своих правах на трон. Чтобы силой подкрепить эти притязания, ему нужна армия у стен Кентосани. Хотя, будь я проклят, понять не могу, каким образом приказы властителя Анасати столь быстро доходят сюда из северной резиденции?
