Каллум вздохнул:
– Тебе легче выяснить, чем мне. Поговори с продавцами. Или слугами.
– У кредиторов могут быть идеи получше.
– Ты ведь и их знаешь.
Джейми закатил глаза:
– Да пойми, я должен управлять лавкой.
– А я работаю в полиции.
Он покосился в сторону матери и заметил, что она с любопытством наблюдает за ними.
– Каллум, пожалуйста! У тебя больше свободного времени.
Голубые глаза Джейми были искренними, умоляющими.
Черт!
Каллуму, как младшему в семье, приходилось выполнять поручения, которые старшие считали чересчур незначительными, чтобы сделать самим. Если бы хоть кто-то бросил на него добрый взгляд, он полетел бы выполнять просьбу. Потому что это был всего лишь Каллум, и ему следовало делать все, что прикажут.
Похоже, его еженедельные визиты не были единственной семейной традицией.
– Помогу, если сумею, Джейми. Но для меня главное – работа.
– То есть на первом месте чужие люди, а не собственная семья! – злобно выпалил Джейми. – Не думал, что доживу до этого дня.
– Каждый лондонец кому-то родня.
Джейми пожал плечами, но тут Каллума осенило:
– Дай мне немного нового цейлонского чая. Я знаю, кому он понравится.
– Прежде всего мне. – Но Джейми тут же смягчился и вытащил из кармана пакетик: – Ладно. Дай знать, если что станет известно, договорились?
– Обязательно. Возможно, в следующую пятницу, если только не захочешь прийти в суд раньше.
Когда он направился к двери, коноплянка Георг проводил его трелью.
– Мне бы тоже нужна помощь! – крикнул вслед Алан. – Если не возражаешь. Ты будешь в Ист-Энде в…
– Пиши список. Все, что пожелаешь. Пиши список, и в следующий раз я его заберу.
Он вышел в сопровождении треньканья колокольчика и направился к Боу-стрит, в магистратский суд, который знал так же хорошо, как здание, которое только что покинул. Которое больше казалось домом? Которое было его домом?
Может, у него вообще не имелось такового? А может, он и не нуждался в доме? В Лондоне полно улиц, по которым он ходит каждый день, у него свои агенты, от которых он получает информацию о преступниках. Впрочем, они и сами были не слишком честны.
Таково благословение и проклятие офицера полиции: поскольку его работа никогда не заканчивается, ему ничего не нужно, кроме самой работы.
– Касс, ты никогда не забываешь услышанную сплетню, – сказал Каллум подружке. – Что ты знаешь про Ардморов?
– Касс с ними не работала, – фыркнул Чарлз. – Зато я работал пару раз. Неофициально. – И, подмигнув Каллуму, добавил: – Герцог хорошо платит: за выполненную работу или когда не хочет, чтобы кто-то что-то заметил.
– Чарлз! – упрекнула Касс.
Ее голос пронесся по комнате, перекрыв шум, который в это время суток был тише обычного. Это у Фокса были определенные часы приема, а офицеры уходили и приходили на протяжении всего дня.
Каллум надеялся встретить друзей в суде, и ему повезло: оба только что приволокли парочку пьяных мелкопоместных лордов, снявших штаны в театре во время спектакля. Чарлз выглядел неплохо, но волосы Касс определенно были растрепаны. Она с ошеломленным видом сидела на длинной скамье. Может, кто-то из пьяниц попытался ее поцеловать? Не впервые ее грубо лапали при выполнении служебных обязанностей. Вернее, служебных обязанностей брата.
– Я не имел в виду ничего серьезного, – продолжил Чарлз, заправляя сестре за ухо выбившийся медный локон. – Герцог вовсе не рубит людей на части и не прячет в бочонок для пикулей, но годами переправлял в Англию контрабандный бренди, а потом, когда ввоз бренди в Англию снова стал возможным, охладел к этому занятию.
– А… это.
Кто в обществе не преступал закон, хотя бы слегка? Конечно, очень плохо торговать контрабандными товарами, но были дела и похуже: например связанные с сэром Фредериком, которому он помог покинуть его роскошную камеру в Ньюгейте, или торговля поддельными картинами, которые Эндрю Морроу выдавал за оригиналы, чем подверг опасности репутацию двух женщин.
– Кроме того, у него были любовницы. Но ничего постоянного, – вздохнул Чарлз.
– Чарлз! – опять воскликнула Касс.
– Шучу, шучу.
Бентон поднял глаза к небу, и когда Касс отвернулась поговорить с делавшим обход охранником, прошептал:
– Не шучу. Ардмор обожает грудастых.
Касс обернулась, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как брат, широко расставив пальцы, изображает, какой именно размер груди предпочитает герцог.
– Я даже спрашивать не собираюсь, что это такое, – буркнула она.
Каллум покачал головой:
– Лучше и правда не спрашивать. Итак, что нужно сделать сегодня ночью?
– Ночь тихая, преступники не слишком оживились, – вздохнул Чарлз, закидывая ноги на спинку передней скамьи.
– Можешь присоединиться к пешему патрулю, – весело посоветовала Касс, втыкая шпильки в гриву волос. – Мы обрядим тебя в красивый красный мундир.
– Мне не идет красный. Но все равно спасибо.
У Каллума была идея получше. Он мало что мог предпринять в отношении Ардмора, да и не слишком в этом нуждался, поэтому стал обдумывать другое дело, занимавшее его мысли. Он попытается наскрести побольше информации о внезапной смерти Эндрю Морроу.
Так много расследований начиналось с допросов городских проституток! Они бывали всюду, их игнорировали и аристократы, и простолюдины, поэтому они много слышали и встречались со всеми, от мусорщиков до лордов.
А через две скамейки от него с таким видом, словно суд – лучшее место в мире, чтобы найти жертву, сидела его давняя осведомительница Джейни.
– Прошу меня простить, – сказал Каллум Бентонам и, подойдя к Джейни, уселся. – Как прошел твой день, дорогая?
– Опять Дженкс!
Она расплылась в улыбке, показав кривые, но белые зубы.
– Сегодня хороший день! Нашла вот это яблоко прямо на улице! И совсем целое!
Она вытерла яблоко доходившими до запястий митенками, которые носила летом. Как и прошлой ночью, она была буквально закутана: шарф на каштановых волосах, шаль, передник, платье на кринолине, высокие ботинки, – и все для того, чтобы скрыть добычу, хотя он никогда ее не расспрашивал о причинах так одеваться.
– Нашла яблоко прямо на улице? – Каллум вскинул брови: – Повезло тебе. Надеюсь, это было не рядом с тележкой торговца яблоками.
– И совсем не рядом, – фыркнула Джейни, словно сама мысль о воровстве фруктов была для нее немыслима.
Откусив едва ли не пол-яблока, она принялась жевать.
