Каллум оглядел улицу. Здесь было так тихо! Никаких карманников или фургонов с пирогами. В воздухе витал знакомый запах угольного дыма, но и его уносил свежий ветерок. Между дождевыми тучами проглядывали клочки голубого неба.
Отсюда до его комнат на Джеймс-стрит было меньше двух миль, но сейчас он оказался в совершенно другом городе.
Плечи Каллума опустились:
– Не стоит. Я не останусь. Если леди Изабел наносит визиты, то должно быть, уже посмотрела дом на Бедфорд-сквер. Что вы об этом знаете?
Селби принял бесстрастный вид:
– Ее милость казалась настроенной оптимистично, когда говорила о возможности переехать на Бедфорд-сквер.
Каллум подумал. Если она переедет в новый дом, это будет означать НЕЧТО. Он просто не был уверен в том, что именно.
Он вдруг осознал, что у него есть возможность, шанс узнать больше не об Изабел, но о мужчине, оставившем ее вдовой. Он поклялся себе и ей выяснить все, что можно, о смерти Эндрю Морроу. И Селби мог бы помочь.
– Что вы помните о покойном мистере Морроу? – спросил он дворецкого.
Селби даже глазом не моргнул, хотя вопрос мог любого выбить из колеи.
– Имя, возраст, рост и приблизительный вес.
– Подобные уклончивые ответы люблю давать и я, так что молодец, но я хочу знать, ладил ли он со слугами.
Брови Селби поползли вверх.
– В чем цель этих вопросов?
– Я пока сам не знаю.
Этот неопределенный ответ, вместо того чтобы вывести дворецкого из себя, явно его успокоил:
– Вы расследуете смерть хозяина?
– Совершенно верно.
Селби вышел на крыльцо и, прикрыв за собой дверь, очень тихо спросил:
– Появились новые доказательства?
«Можно подумать, кто-то потрудился исследовать прежние».
– Пока нет. Леди Изабел разрешила мне покопаться в деле.
Что-то в этом роде: скорее поддалась на уговоры – возможно потому, что не верила, что из этого что-то выйдет. Тем не менее согласилась, после того как он перевязал ей ногу и поговорил о попранном правосудии, и он все же хотел, чтобы восторжествовала справедливость.
– Не знаю, какая информация должна бы вам помочь, – признался дворецкий.
– Почему бы не рассказать мне хоть что-нибудь, а уж я решу, поможет информация или нет.
Лицо Селби было на удивление бесстрастным.
– Покойный хозяин хорошо платил слугам.
– Почему?
– За хорошую службу.
– А если бы он платил меньше, вы бы служили хуже?
Ха! Ноздри Селби раздулись.
– Конечно, нет! Я просто заметил, что он не был скрягой.
Да, но при этом тратил деньги Изабел. Он не принес в дом почти ничего, если не считать обаяния и связей, хотя, как оказалось, этого было достаточно.
– Офицер, вы действительно намерены узнать обстоятельства его смерти после стольких месяцев?
– Это не ответ на мой вопрос.
– Нет, офицер. – Дворецкий поколебался. – У меня тоже есть вопросы.
– Понимаю. У вас имелись вопросы, когда он был жив?
– Мне не платили за то, чтобы задавать вопросы.
Каллум закатил глаза:
– Дворецкий тоже человек. И он может иметь все вопросы, какие только угодно.
Долговязый Селби немного расслабился:
– Совершенно верно. Я не всегда понимал, что думать о мистере Морроу. Он был любезен со слугами, и все же…
Каллум уже понял, что хочет сказать дворецкий.
– Он не всегда был любезен с женой? С подопечной?
– Вы сами все сказали.
Снова поднялся ветер, заставив Каллума поспешно придержать грозившую слететь шляпу.
– Не было ни расследования, не вскрытия трупа. Смерть мистера Морроу посчитали несчастным случаем.
Дворецкий наклонил голову.
– Скажите, – спросил Каллум, – вам известно, как он умер?
Селби повернулся к двери, вынул из кармана платок и вытер пятнышко на сверкающем медном дверном молотке.
– Мне ничего не известно.
– Неизвестно или не хотите говорить?
– И то и другое, – вырвалось у Селби, и его обычно ничего не выражающее лицо стало встревоженным. – Так или иначе, я больше ничего не могу сказать.
Каллум, прищурившись, посмотрел на окна первого этажа, словно за ними можно было увидеть Изабел или покойного хозяина.
Но, конечно, там никого не было.
– Все в порядке. Для первого раза вы поведали мне достаточно.
Перед тем как уйти, он вынул из кармана огрызок карандаша, нацарапал ответ на записке Изабел и оставил ее у дворецкого.
Это было чем-то вроде испытания. Для него или для нее? Неизвестно. Но было в доме на Ломбард-стрит что-то рождавшее вопросы, но никогда не гарантировавшее ответы.
Глава 15
«Дома в моих комнатах на Джеймс-стрит сегодня. Семь часов. Хотел бы знать, хотите ли вы навестить меня.
К.».
Именно эту записку Каллум оставил для Изабел. Он не устоял против искушения подражать ее веселому тону и никак не мог усидеть на месте и не подбегать к окну каждые пять минут, начиная с половины седьмого, когда вернулся к себе. Только увидев остановившийся напротив дома ландо, он успокоился. До этих пор он понятия не имел, приедет ли она.
Но она приехала. Ровно в семь.
Он слетел по ступенькам, спеша встретить ее, и остановился только затем, чтобы спокойно открыть дверь.
Она улыбнулась ему. Перья шляпки намокли под дождем. На ротонде блестели прозрачные капли.
Он никогда не видел зрелища прекраснее, чем то, что предстало перед ним сейчас.
– Сказать Джейкоби, чтобы подождал? Согласно правилам приличия визит должен продлиться положенные четверть часа.
Каллум подавил улыбку:
– Поскольку вы навещаете холостяка на его квартире, в визите нет ничего приличного.
– Как думаешь, почему я пришла?
Широко улыбнувшись, она сбежала по ступенькам, чтобы дать наставления кучеру. Тот кивнул и щелкнул кнутом. Гнедые пустились галопом.
– Я как-нибудь доберусь до дома сама, – сообщила Изабел, снова подходя к Каллуму. – Кошелек со мной, и я найму кэб. Или ты можешь проводить меня, словно мы на свидании.
Говоря это, она не смотрела ему в глаза. Стесняется? Шутит? Каллум не знал, но все же пообещал:
– Я благополучно доставлю тебя домой. Заходи.
