Неподвижной горой перед ней, лицом вниз, лежал человек. Вележев? Она пристально вгляделась, потом попыталась перевернуть тяжеленное тело, что удалось не сразу. В руках Вележев мертвой хваткой держал спасательный круг. Юля побила его по отвислым щекам, наклонилась послушать дыхание. Вроде дышит. Живучий, гад! Оставить его здесь? Волны накатывали на берег, захлестывая тело мужчины. Юля ухватила его за руки и стала тянуть прочь от моря, упираясь в землю ногами. Дело продвигалось медленно, и больше чем на пару сантиметров сдвинуться ей не удалось, но зато она согрелась.
Юля упала на колени рядом с Вележевым, сердце ее устало бухало в груди, рядом шумели волны, перекатывая гальку и камни. Ветер немного ослаб. Небо над головой, затянутое тучами, слегка прояснилось и кое-где на нем проступили звезды. Она подпихнула под голову спасательный круг, свернулась калачиком, зажав холодные руки под мышками, и закрыла глаза.
Скорчившись в позе эмбриона, Юля то впадала в оцепенение, то вдруг выныривала из этого полусна-полуяви, в паре сантиметров от нее находился ее враг, она слышала его шумное дыхание и радовалась тому, что он жив. На какой-то миг ей стало смешно: буквально недавно она желала ему смерти, а сейчас радуется, что он ухитрился выжить, потому что теперь все же не одна в эту самую страшную, холодную ночь в ее жизни. Наконец небо просветлело; блеснул первый, пока еще робкий лучик, восходящего над горизонтом солнца. Юля невольно ахнула – море радужно сияло, приветствуя новый день. Замерзшее тело потянулось навстречу теплу. Встать удалось с трудом: все косточки, мышцы ныли при малейшем движении.
При свете дня на многострадальном теле обнаружились и другие повреждения: кроме содранного запястья, широкая царапина на голени, синяк на бедре, да и руки оказались сплошь покрыты ссадинами. А на лице, наверное, и того хлеще. Она испуганно провела по нему ладонью. На скуле то ли синяк, то ли ссадина отозвался болью, на лбу обнаружилась преогромная шишка. Хорошо, что она этого не видит. И доктор Абельман тоже. Слабая улыбка скользнула по ее лицу. Ничего, она жива, и это главное. Теперь надо найти людей и все будет хорошо. Она встала и, морщась от каждого движения, пошла от берега прочь, справедливо рассудив, что людей как минимум надо искать дальше от берега.
Метрах в пяти от кромки моря в беспорядке высились огромные камни, берег шел на возвышение, и ей пришлось карабкаться по этим чертовым камням, болезненно кряхтя и охая. Зато вскарабкавшись, она увидела весь кусок берега целиком. Небольшой кусок, прямо сказать. Справа высилась черная скала, до половины уходя в море острыми изломанными гранями, слева берег, плавно изгибаясь, скрывался за поворотом. Солнце нависло над зеркалом моря, стреляя по сторонам слепящими бликами. Юля зажмурилась и утерла слезящиеся глаза. В воде тут и там остро торчали рифы, черные, острые, как плавники акул. Она посмотрела на свои изуродованные руки. Та, последняя, волна спасла ей жизнь, перекинув через смертельную преграду. Она опять посмотрела на море, приставив ладошку козырьком ко лбу. Море без конца и без края, до горизонта. И слева море. И справа. Нет, справа скала, закрывающая обзор. А позади берег круто уходил вверх, покрытый зарослями каких-то кустов. Вдали, еще выше виднелись кроны деревьев. Юля еще раз посмотрела направо, налево. Куда же ей идти? Скала такая огромная, но уступистая. Пожалуй, на нее легко будет забраться. И она решительно двинулась в сторону черной громадины, предварительно подобрав подол своей широкой юбки и обернув его вокруг талии.
В реальности забраться на скалу оказалось труднее, чем она думала. Босые ноги съезжали по скользкому камню, острые края которого так и норовили врезаться в беззащитную подошву. Подъем занял минут тридцать, но ей показался вечностью. Пару раз она всерьез думала, что сейчас сверзнется вниз, и в отчаянии принималась ругать себя последними словами. Сидела бы лучше на берегу, ждала помощи, рано или поздно кто-нибудь на них наткнется!
Но вот она вскарабкалась, наконец, на вершину, где была небольшая площадка, метра два шириной, встала во весь рост, солнце теперь светило в спину и ничто не мешало обозревать окрестности: море, море и еще раз море. Юля не поверила своим глазам, потому медленно повернулась и еще раз посмотрела вокруг себя. Потом опустилась на землю и закрыла лицо руками. То, о чем она догадывалась, теперь встало перед ней во всей своей ужасающей реальности – она находится на острове, где-то посреди моря. И, похоже, этот крошечный скалистый островок необитаем.
Часть третья. Остров
Глава 24. Черная скала
Раньше об островах у Юли были совсем другие представления, больше книжно-киношные: белый песок, пальмы, кокосы, райские птички… А тут одни только черные камни торчат повсюду, и между ними будто кто-то набросал кучку деревьев. Что там, в зарослях, разглядеть не удавалось. Она долго вглядывалась в берег, в колыхание крон, но ни признаков жилья, ни людей не увидела. Никто не придет ее спасать. Их. Она посмотрела вниз. Вележев все так же неподвижно лежал на земле. Отсюда его грузная туша была похожа на некое морское животное, выброшенное на берег. Неужели помер? Можно даже позавидовать мерзавцу. Она тоже умрет, только не так легко. Без воды ей не продержаться и нескольких дней. И как только она подумала про воду, пить захотелось неимоверно. Смертельно. Юля даже застонала в отчаянии. Но деревья же как-то растут, значит, есть вода? Ну или какие-то листья, фрукты должны же быть? Надо только поискать. Вот только как теперь слезть отсюда? От одной мысли о предстоящем спуске у нее голова закружилась, и ноги в коленках ослабли. Она еще раз огляделась вокруг и решительно подоткнула подол юбки.
Внизу волны яро били скалу под дых. А вот вглубь острова скала вдавалась куда более пологой грядой, и Юля медленно принялась пятиться по ней спиной назад, словно каракатица, осторожно пробуя ногой камни. Внезапно справа из-под руки выпорхнула небольшая птица. Юля вскрикнула и чуть не сорвалась вниз, успев зацепиться ногтями за выступ. Птица живет, значит, вода есть. Она перевела дыхание. Птица вернулась и, поскакав немного прямо перед Юлиным носом, скрылась из глаз, как сквозь землю провалилась. Юля сдвинулась вправо, чуть подтянулась вверх и тут перед ней открылась узкая щель. Оттуда с шумом выпорхнула уже знакомая пичуга, а снизу из расщелины повеяло прохладой и сыростью.
Внизу в глубине Юля увидела белое лицо и отпрянула в испуге, только потом сообразив, что это ее собственное отражение на водной глади. Колодец! Природный колодец. Может, там дождевая вода скапливается, может, родник, какой из земли, но это вода! Она вытянула руку – не достать. Облизала пересохшие губы и радостно вскрикнула от идеи, пришедшей в голову. Правда, пришлось исхитриться, чтобы оторвать от юбки нижний край, но зато у нее получилась лента метра два с лишним длинной. Юля завязала на одном конце узел, и, держа за другой, опустила ленту в щель, подождала, пока узел утонет в воде, и вытянула наружу. Отжала мокрую тряпку прямо в рот и тут же сплюнула. Горькая на вкус вода обожгла пересохшее горло. Она долго отплевывалась, хрипя и кашляя. Слезы текли по ее щекам. Юля прижалась лбом к мокрому камню. Ей не выжить. Лучше бы она утонула.
