Если бы неоднократно упомянутую Федоровку удалось занять хотя бы 6-го декабря, то события под Клином развивались бы совсем иначе. Тем немецким войскам, которые отошли под Клин и помогли удержать город, пришлось бы или пробиваться туда через заслоны наших войск, или спешить на помощь своим товарищам, отрезанным в Яхроме.
Всегда можно сказать, что теперь легко советовать. Но ведь не зря командование фронтом еще в то время требовало взятия этой самой Федоровки. Конечно, было много помех, которые затрудняли боевые действия на плацдарме, отвоеванном 1-й УдА в начале декабря. Отсутствие мостов на канале затрудняло сосредоточение тяжелой артиллерии и танков. Да и сама пересеченная местность, покрытая лесами и болотами, не способствовала быстрому маневру бронетехники, а лобовыми атаками одной пехоты мало чего удавалось добиться.
Памятная доска в с. Перемилово.
701-й пап армии смог поддержать бригады только тогда, когда они уже начали приближаться к Ленинградскому шоссе. Что касается танков, то положение с ними достаточно полно характеризует записка В. И. Кузнецова:
«Н-ку штаба. При готовности переправы через канал все исправные танки выдвинуть в район Бородино (через Федоровка), где связаться с 84 стр. бригадой для совместных действий в наступлении на Клин. Одновременно связаться со мной 12.12. 24.00 Кузнецов»
[976].
Однако, до выполнения этого указания прошло еще несколько дней, в течение которых завершилась борьба за Клин. 1-я ударная армия не сразу смогла ввести в бой и то малое количество машин, которое у нее осталось как раз по причине отсутствия мостов на канале.
Например, 15 декабря выясняется, что «133 тб из-за отсутствия надежной переправы через канал Москва – Волга располагается Подосинки»
[977]. Правда, в справке батальона
[978], поданной на следующий день, 16 декабря, сказано, что в бою уже находятся четыре Т-34 и столько же Т-60. В аналогичном документе, касающемся 123-го танкового батальона
[979], в качестве ведущих боевые действия названы: один КВ-1 и два Т-60. Но, к этому времени борьба за Клин уже завершилась.
В Ударной армии были части, способные на быстрый маневр в тех условиях – лыжные батальоны. Пусть они имели недостатки, но собранные в один кулак могли, пусть только на несколько часов, перехватить Рогачевское шоссе или дорогу от Федоровки на Яхрому, что возымело бы гораздо большее действие на противника, чем многодневные попытки взять город штурмом. Может быть, нескольких часов и не хватило для того, чтобы ударная группировка 30-й А смогла выйти к Клину, имея перед собой еще слабые заслоны.
В реальности же лыжные батальоны (как и остальные силы 1-й УдА) в решающий момент оказались равномерно распределены по всему фронту. Тем более, что, по словам Б.М. Шапошникова, «наши лыжные батальоны в своей основной массе как лыжные части не действовали вследствие их недостаточной лыжной подготовки; зачастую они использовались как стрелковые батальоны»
[980].
Еще более нелицеприятно мнение современного исследователя, который относительно применения лыжных батальонов замечает, что «в армиях Западного фронта сплошь и рядом мы наблюдаем совершенно безобразное использование этого тонкого инструмента ведения боевых действий в зимний период»
[981].
Но все произошло так, как описано в настоящей работе. Клин, хоть и с большим запозданием, был взят. В результате прекратила свое существование так называемая клинско-рогачевская группировка противника, и в штабах из обращения исчезло последнее упоминание населенных пунктов расположенных на рубеже канала Москва – Волга. На этом мы заканчиваем наш рассказ.
Заключение
Со времени описанных событий прошло более 75 лет. Сменилось два поколения. По историческим меркам это немного, но живых свидетелей остались уже единицы. Это способствует появлению уже не просто мифов, а историй в духе теории заговора. К таковым относится, например, утверждение о том, что во время искусственного наводнения погибли десятки тысяч жителей Подмосковья.
Возникают подобного рода фантазии и по поводу чисто военных событий. Не стоит приводить примеры и делать авторам лишнюю рекламу. Нужно только четко заявить, что в ноябре-декабре 1941 г. в северном Подмосковье не произошло ничего такого, что нельзя было бы объяснить соотношением сил противников, конфигурацией фронта, условиями местности и т. и. вполне объективными причинами. Все перечисленные и не перечисленные факторы обобщаются термином «оперативная обстановка». Она была напряженной, часто опасной, но никак не запутанной. Действия противника довольно уверенно «читались» командованием Западного фронта.
Дело в том, что, возобновив наступление на Москву в середине ноября 1941 г., немецкое командование оказалось в довольно узком «коридоре возможностей». Нехватка сил сделала слишком рискованным осуществление первоначального плана по окружению Москвы, а прямой штурм города не сулил легкого успеха. Поэтому противник склонялся то к одному, то к другому варианту действий. В конце концов, немцы стали искать решение на северных и северо-западных подступах к Москве. Но здесь сказалось преимущество советской стороны, заключавшееся во владении таким крупным центром как столица государства, куда сходилось множество шоссейных и железных дорог. Путем переброски резервов по ним удавалось вовремя парировать угрозы, которые возникали при локальных прорывах фронта.
Надо отметить и стойкость войск, которые изначально вели борьбу на подступах к столице. Их заслуги не всегда были оценены в должной мере, как это и случилось, например, с группой Захарова. И здесь конечно нельзя не сказать о силе воли проявленной нашими командирами и бойцами. Фраза, которую произнес X. ф. Мантейфель в горячке боя за Перемиловскую высоту, могли бы произнести, и, наверное, произносили, многие участники событий на нашей стороне. И у них хватило силы духа, чтобы воплотить лозунг «Мы держимся любой ценой!» в жизнь.
На протяжении трех недель можно было наблюдать, как передавалась эстафета борьбы с захватчиками от одних участников событий к другим. Сначала бои вели 30-я и 16-я армии. Несмотря на героические усилия, им приходилось отступать, но при этом они наносили немцам урон и выигрывали время для сосредоточения резервов. Затем эти резервы в лице 1-й УдА и 20-й А вступили в бой и окончательно остановили врага, но попытка отбросить его силами только этих армий не привела к успеху. Окончательный перелом наступил тогда, когда на арену вновь вышла 30-я А. Она сосредоточила свои основные усилия в месте, где противник был наиболее уязвим. Боевые действия этой армии затронули очень малую часть региона, однако ее продвижение оказало решающее влияние на положение двух резервных армий и позволило им выбить врага с территории северного Подмосковья. Надо упомянуть роль в наступлении 16-й А. Она обеспечивала левый фланг 20-й. Кроме того, в освобождении района приняли участие и части, уже формально не входившие в 16-ю А, но всего за неделю до этого воевавшие в ее составе.
