Перед 56-й сбр усиленной одной ротой танков стояла прежняя задача: разбить противостоящего противника и овладеть Ольгово ударом с юга. Одновременно требовалось оказать содействие соседним 44-й и 71-й бригадам
[563]. Эту часть своей задачи бригада выполнила.
Второй командир 64-й сбр И.М. Чистяков.
Атакуя в направлении Гаврилково – Муханки, она содействовала в овладении Языково. Когда немцы пишут об атаковавших их сверхтяжелых танках, то они имеют в виду, скорее всего, КВ-1 из приданной 2-му батальону бригады танковой роты из 133-го отб
[564], а 71-й сбр досталась рота легких танков. Танкисты 133-го отб понесли потери и здесь. Только в отчете НКВД все они отнесены к Языкову: «при наступлении на населенный пункт Языково участвовало 25 легких танков Т-60, атака танков не была поддержана артиллерией, в результате чего 13 танков было подбито огнем противника»
[565]. На другом фланге 56-я сбр вышла на высоту 226.4 южнее Степаново
[566].
Однако основная задача решена не была, и до Ольгова дойти не удалось.
На крайнем левом фланге армии Кузнецова противник достиг небольшого территориального приобретения. Части 133-й сд оставили Трутнево и Зарамушки. Этот эпизод тесно связан с событиями произошедшими на смежном фланге 20-й А, наступление которой проходило столь же трудно как и у 1-й УдА. Основные усилия армии были сосредоточены в районах Белого Раста и Красной Поляны.
Планы 20-й А на 4 декабря мало отличались от предыдущих. Единственно, что ближайшая задача стала менее амбициозной: уничтожить противника в районе Красной Поляны и к исходу следующего дня выйти на рубеж Каменка, Льялово и готовиться к наступлению на Солнечногорск.
Мемориал в с. Белый Раст.
Боевые действия начались уже в ночь на 4 декабря, когда была предпринята попытка вернуть Белый Раст. Согласно плану наступления, который был составлен еще накануне утром, село должна был атаковать разведывательная рота 64-й сбр при поддержке танков 24-й и 31-й тбр (10 машин). Эти подразделения и приступили к активным действием с опозданием более чем на пол суток. Им противостояла боевая группа 1-й тд немцев под командованием фон Витерсхайма. Силы немцев были больше, даже если учесть наличие в Кузяево 1-го сб 64-й сбр.
Тем не менее, благодаря внезапности ночного нападения и быстроте действий, атака танкового десанта поначалу развивалась успешно. Нашим войскам удалось ворваться в село и удерживать его часть с 3.00 по 5.00. Однако противник быстро опомнился и вскоре начал сказываться его перевес в силах. Танки и десант были вынуждены оставить населенный пункт, потеряв часть боевых машин. Именно в ночном бою тяжело раненный командир десанта заместитель начальника 1-й части штаба бригады батальонный комиссар Г.И. Лихоманов был захвачен в плен и зверски убит
[567]. Часто встречаются другие даты его гибели
[568], но они ошибочны. В разгар боя 1-й сб бригады был выдвинут из Кузяево на помощь, но это произошло с запозданием. Поэтому когда наша пехота, двигаясь походным порядком, появилась перед населенным пунктом, она была встречена организованным огнем противника, успевшего занять свои прежние позиции, и рассеяна. Среди погибших оказался двигавшийся с 1-м сб начальник артиллерии бригады Г.И. Годжорашвили.
Около 6.00 танкисты предприняли попытку вновь ворваться в село, но это привело только к новым потерям танков. Атака опять не была скоординирована с действиями 1-го сб, который смог начать наступление только около 7.00. Поэтому и данная попытка оказалась неудачной, и привела к тяжелым потерям. Только начиная примерно с 8.00 (по данным противника) наша пехота атаковала совместно с танками, но опять неудачно.
В рядах атакующих шел А. Ю. Кендзерский. Сам он не был моряком и к тому моменту уже получил боевое крещение, воюя в пехоте. За два месяца до этой атаки он попал в окружение под Вязьмой, но счастливо выбрался оттуда. Тот небольшой боевой опыт, который он имел, скорее всего, спас его под Белым Растом и позволил написать спустя годы следующие строки.
«Попали мы в мясорубку под Белым Растом. Ребят там массу положили – бросили моряков в черной морской одежде на снег. Потом, тех, кто живой остался, в серое переодели. А там все было черно от трупов. Это же – матросня. Я-то уже был на фронте и, откровенно говоря, не шибко бежал, старался ползти, а они: «О! Полундра!». Как кинулись вперед, а там 2–3 пулемета… Кинжальным огнем… Я сам не знаю, как живой остался… Там и памятник нам стоит…»
[569].
В этом отрывке мы находим подтверждение того, о чем писалось ранее в начале главы о морских бригадах. Большинство из тех, кто шел в атаку рядом с автором воспоминаний (и рядовые, и командиры), не имели боевого опыта и приобретали его страшной ценой жизни своих товарищей.
Наступил рассвет, и немцы смогли использовать авиацию. Появились и наши самолеты. Противник отметил их активные действия, но наземную обстановку это не изменило. К середине дня все атаки наших войск были отбиты. В ходе этих боев нашими войсками было потеряно семь танков, что полностью совпадает с немецкими данными. При этом враг утверждал, что на поле боя осталось лежать до 1 тыс. убитых, что было существенным преувеличением.
Более удачными были действия 2-го батальона бригады (в операции участвовали две его роты). Он должен был наступать в направлении совхоза Озерецкий с целью оказания помощи частям, ведущим бой за Красную Поляну. Поначалу батальон двигался медленно и неуверенно, продвинувшись по лесу без соприкосновения с противником всего на два километра. На это ушло 6 часов. Здесь его догнали новый командир 64-й сбр полковник И.М. Чистяков и офицер штаба 20-й А майор Егоров, который и составил доклад по итогам этой операции. Он, будучи представителем высшей инстанции, потребовал более энергичных действий
[570].
