Еще южнее части 20-й А продолжали вести бой за Красную Поляну. Некоторые подробности боев 6 декабря появляются только в оперативной сводке № 12, которая была составлена штабом армии к 5.00 утра следующего дня. Согласно этому документу 331-я сд по-прежнему действовала с 134-м отб и 7-м огмд. В конце дня 1106-й сп после артподготовки овладел Горками. 1108-й сп при поддержке артиллерии вышел на рубеж в 400 м южнее Пучки. 1104-й сп совместно с 28-й сбр после успешной артподготовки ворвался на южную окраину Красной Поляны и вел уличные бои. Огнем 896-го и 517-го ап были уничтожены: погреб с укрытыми машинами, два миномета, три склада с боеприпасами и один танк.
28-я сбр силами 2-го и 3-го сб совместно с 1104-м сп заняла южную окраину Красной Поляны. В 13.30 пехота противника с 3–4 танками перешла в контратаку на левый фланг 2-го сб и заставила две его роты отойти в направлении к Носово. Принятыми мерами положение было восстановлено. К 18.00 1-й сб бригады находился в районе Шемякино, Перепечино, 2-й и 3-й достигли центра Красной Поляны и вели совместно со 1104-м сп уличные бои
[671].
Также и по немецким данным напряженные бои велись здесь в течение всего дня. Так, в 11.00 была проведена атака силой до 2 рот с юга на Пучки. В 11.35 велось наступление на Красную Поляну с юго-запада. В 12.25 последовала новая атака на Пучки поддержанная танками. В 13.50 боевая группа «один» 2-й тд вела ближний бой с танками на западной окраине Красной Поляны
[672]. В 14.30 эта атака была отбита, но под прикрытием сильного артиллерийского огня советские войска пытались совершить обход с запада. В 20.25 вновь были атакованы Пучки
[673]. Атака была отбита в 22.00. В немецких документах не находится подтверждения захвата нашими войсками Горок. Но нельзя сказать, что сведения 331-й стрелковой дивизии неправильны. Особенностью борьбы за этот населенный пункт было то, что в силу особенности рельефа местности восточная часть деревни хорошо просматривалась нашими артиллерийскими наблюдателями. Поэтому противник, захватив эту часть деревни, никак не мог в ней удержаться под сильным огнем артиллерии. Однако в свою очередь наша пехота тоже никак не могла там закрепиться, поскольку, заняв окраину деревни, лишалась огневой поддержки. Эта картина имела место в течение всей недели боев.
Братская могила в центре Бунятино. Было захоронено 40 погибших воинов 348-й сд, 18-й кд и 130 ббап (в том числе в 1960 г. перезахоронено из Голяди, Лучинского, Нестерова и Синьково). Известно 37 имен.
За день боевая группа «один» немцев потеряла убитыми одного офицера и 10 рядовых, было ранено четыре офицера, 12 унтер-офицеров и 64 рядовых. Пропало без вести два офицера
[674].
Спокойная обстановка сохранялась на участке нашей 352-й стрелковой дивизии, которая продолжала вести оборонительные работы и боевых действий не вела.
В целом положение частей армии не претерпело существенных изменений. Начальник штаба 20-й А Л.М. Сандалов, следивший за ходом боев у Красной Поляны с наблюдательного пункта генерала Короля, констатировал только минимальный успех наступления: «Сказывалось отсутствие опыта в наступательных боях и у командиров, и у войск. Да и артиллерии, поддерживающей войска, было мало»
[675].
В 16-й А группа Ремизова (282-й сп, 145-я тбр, 288-й ап ПТО, 39-й ап, 528-й паи, 37-й огмд) находилась на прежнем рубеже по правому берегу р. Клязьма на участке Дубровка – Поярково и далее до Клушино. Положение 7-й гв. сд, 354-й сд и 8-й гв. сд также оставалось без изменений. 16-я А готовилась к переходу в наступление на следующий день.
Подводя итоги первого дня общего наступления трех правофланговых армий, следует признать, что, на первый взгляд, ничего существенного не произошло. Армии в основном топтались на месте. И только на одном участке наступающие части проникли в оборонительные позиции противника на расстояние, которое обычный пешеход проходит за полтора-два часа.
Естественно, командующий Западным фронтом не был удовлетворен итогами дня. Поэтому он требовал от 1-й УдА более активной помощи правому соседу.
«Для парализования контрудара противника из района Ольгово по частям центра Вашей армии и содействия наступлению 30-й армии приказываю:
1. Усилив правый фланг армии за счет выдвижения армейских резервов, нанести противнику сильный и решительный удар в направлении Дмитров, Клин, южнее Рогачево, в направлении которого наступают левофланговые части 30-й армии.
Решительные действия на этом направлении начать 7.12.
2. Перейти к активным наступательным действиям левого фланга армии и 7.12 овладеть Белый Раст, Никольское. Действия начать с правым флангом 20-й армии.
3. Получение и исполнение донести»
[676].
На противоположной стороне, в оперативной сводке главного командования сухопутных войск вермахта вечером 6 декабря отмечаются «сильные атаки русских на южном участке фронта между г. Дмитров и Волжским водохранилищем, главным образом восточнее Рогачево и западнее р. Сестра, закончившиеся на отдельных участках вклинениями в наши позиции. Бои продолжаются»
[677].
Здесь мы видим простую констатацию факта, и, кажется, что никаких далеко идущих выводов не делается. Однако, и этот мизерный успех советских войск побудил противника принять кардинальное решение. Гальдер в своем дневнике записывает: «Обстановка на фронте вечером. В результате наступления противника на северный фланг 3-й танковой группы создалась необходимость отвода наших войск, располагавшихся южнее Волжского водохранилища. Их нужно отвести к Клину. На остальных участках фронта – никаких значительных событий»
[678].
Со стороны же командования группы армий «Центр» следует немедленная реакция на изменение обстановки и данная директива получает документальное оформление. В штабы 4-й армии, 3-й и 4-й танковых групп поступает телеграмма, в которой устанавливаются сроки и рубежи отхода.
