Разрушения в Рогачеве и брошенная немецкая техника.
На правом фланге обходной маневр кавалерийских дивизий развивался неспешно. 18-я кд затянула свою переброску на правый фланг и не успела в этот день выйти на одну линию с 24-й кд. Последняя к 18.00 вышла на рубеж Софрыгино – Жирково и готовилась к ночным действиям в направлении Нечаево. Судя по немецким сообщениям, в 20.00 был произведен налет на эту деревню, который сильно встревожил противника
[745]. Таким образом, обходный маневр небольшими силами кавалерии сыграл свою роль, но даже при этом условии борьба за село затянулась на многие часы. Основную роль в бою сыграли все-таки стрелковые части.
На правом фланге дивизии 348-й сд действовал 1174-й сп, который к 14.30 занял с боем Поздняково, Кочергино и вышел к Безбородо-во. Противник сдерживал дальнейшее продвижение полка, открыв сильный огонь из автоматов и пулеметов из Безбородово, минометный и пулеметный огонь из Трехденево
[746]. Несмотря на это наш полк обеспечил прикрытие фланга своего соседа слева: 1172-го сп, который при поддержке 2-го дивизиона 916-го ап и 923-го сп, к 13.00 с боем занял Васнево и наступал на северо-западную окраину Рогачева
[747].
В журнале боевых действий дивизии зафиксировано, что в 16.00 ее частями «… занят г. Рогачево. Противник поспешно отступал перед натиском наших частей, оставил большое количество трофеев: танки, автомашины, боеприпасы, орудие, мотоциклы, много телефонного кабеля и т. п. Трофеи подсчитываются»
[748].
Однако за полчаса до того, как была сделана эта запись, наши войска удерживались огнем противника на значительном расстоянии от восточной окраины Рогачева. Пришлось вызывать авиацию, и здесь мы имеем пример ее действенной помощи сухопутным войскам.
Уже известный нам штурман бомбардировщика Пантелей вспоминает: «Помню, как-то Полбин вызвал меня на свой КП и говорит, что… в 700 метрах от населенного пункта Рогачево встретили сильный огонь немецкой артиллерии, который не дает продвигаться вперед. Наземные войска просят подавить эту батарею. Давай, Коля (он никогда так ко мне раньше не обращался), возьмись за это, даю вам еще пару самолетов, прикроем истребителями, найди эту цель и умненько подави.
Я посмотрел обстановку, нанес на карту, отметил ориентировочно место этой батареи, и не совсем уверенный в успехе, пошел к самолету и рассказал Филиппу о задаче. Сели в самолет, бомбы подвешены по 8 ФАБ-100. С нами летят Назаров и Юрьев с экипажами. Мы взлетаем и плотненько идем к цели. Я предупредил, что бомбы ведомым экипажам надо сбрасывать по отрыву бомб от нашего самолета. В Борках к нам подстроились два истребителя – старший лейтенант Долгушин и Макаров. Подлетаем к Рогачеву, отчетливо его вижу. Приготовил прицельные данные и определяю цель. Обнаружил, что в 700 метрах от Рогачева виднеется какой-то мысок, усыпанный воронками нашей артиллерии и идет перестрелка. Что-то неладное, коль этот мысок не могут взять. Давай, думаю, рубанем по нему. Прицелился и дерганул по две бомбы с интервалом 30 метров. За мной бросили бомбы и ведомые. Прилетели домой, я доложил, что сбросили бомбы 700 метров восточнее Рогачева и мы пошли отдыхать. Пошли в лес, разожги костерок…
На другой день утром подъехал Полбин и зачитал нам телеграмму: «Вчера в 15.30 три самолета СБ разбили батарею противника и тем самым обеспечили нашим войскам продвижение на Клин. Примите благодарность летчикам от наземных войск»
[749].
Может вызвать недоумение, что нанесение точечного удара по цели рассматривается как довольно сложная задача. Естественно, СБ не пикирующий бомбардировщик, однако и штурман, и летчик имели тогда уже более сотни боевых вылетов. Но при внимательном прочтении отрывка становится понятным, что сама задача попасть в относительно малую цель беспокоила штурмана не столь сильно, как необходимость эту цель отыскать. Система взаимодействия авиации и сухопутных войск в тот момент была весьма далека от совершенства. Никакого представителя от авиации в наземных частях явно нет (а в германской армии это была обычная практика), что лишает возможности вовремя скорректировать с земли задачу, которая была поставлена перед вылетом где-то за десятки километров от передовой. И время, которое требовалось для прохождения заявки от пехоты до конкретного летчика, могло измеряться часами. В данном случае штурман правильно определил цель. Но если бы обстановка изменилась в ходе боя, то вылет мог пройти впустую.
Центр Рогачева после освобождения. Разрушения, в основном, следствие действий нашей авиации. На заднем плане слева – Никольский храм. В его подвалах местные жители прятались во время налетов.
В 19.25 командир 14-й мтд получил сообщение о том, что его соседка справа 7-я тд отошла и оголила фланг дивизии. Поэтому он немедленно приказал командиру 11-го пп отойти на оборонительную позицию на рубеже Благовещение – Михалево
[750]. Это означало сдачу Рогачева, что могло произойти около 20.00.
Боевые действия продолжались и южнее села. 1170-й сп после освобождения Бунятино к 23.00 совместно с 923-м сп занял Подвязново, Микляево, Абрамцево (2-е), Мал. Рогачево, Поповское, Садовую
[751].
Бои за Рогачево демонстрируют все те трудности, с которыми наши вновь сформированные дивизии столкнулись в первых и последующих боях. Прежде всего, это слабая поддержка артиллерии.
«348-я дивизия не имела поддерживающих танков, а артиллерия входе наступления нередко застревала в снегу, и орудия приходилось тащить на руках. Тогда путь пехоте прокладывали пулеметы. Особенно отличалась пулеметная рота во главе с бесстрашным сибиряком капитаном Андреем Акимовичем Царенко. Если у кого-нибудь отказывал пулемет, Царенко, несмотря на губительный огонь, быстро приходил на помощь и устранял неисправность. В этом бою его рота уничтожила около трехсот фашистов. А.А. Царенко получил ранение, но остался в строю»
[752].
Пулемет – мощное оружие против атакующей пехоты, но он бессилен перед простейшим укреплением и вражеской артиллерией, работающей с закрытой позиции. Слабая артиллерийская поддержка атаки характерна для многих боев советских войск в зимней кампании 1941–1942 гг. Причиной была и нехватка артиллерии, и отсутствие достаточного количества боеприпасов, и плохая организация боя. Это особенно проявлялось при действиях в лесистоболотистой местности с бедной сетью дорог, где перемещение орудий и подвоз снарядов весьма затруднены.
