— Сколько?
— Сколько нужно. За ваш счет.
— А как же гостеприимство? — усмехнулся Кирсан.
— Гостеприимство входит в командировочные. Пятьсот долларов в сутки на каждого. И на девочек хватит, и на ремонт молотка.
— Договорились.
Кирсан поднялся. Дух он перевел, пора и за дело приниматься. Бойцов обустроить, ужин организовать, банно-прачечный вечер, все такое. А там и с девочками можно решить. Пока заказа нет, можно немного гульнуть. Но как только начнется работа, никаких послаблений. Только сухой закон. Ни водки, ни девочек.
На панели свои правила, проститутка не должна получать кайф от секса, иначе она — голимая нимфоманка. А вот интересно, разведчица-шпионка имеет право на служебный секс в свое удовольствие? Если да, то что скажет начальство?.. Или Егору все равно?
— Женя, блин, теперь ты должен на мне жениться! — откидывая голову на подушку, пробормотала Роза.
В дачном домике было холодно, но Женя быстро ее раскочегарил. И постель согрел, и кровь разгорячил.
— Ты сначала со своим мужем разведись.
— Да ему совсем ничего осталось. Сердце у него… Может, уже? — Она потянулась к сумочке, где у нее лежал мобильник, но махнула рукой, делая вид, что передумала звонить в больницу.
— А если уже?
— Ну, две квартиры в Москве, одна в Питере… Знаешь высотку на Софийской набережной? Четыре комнаты, сто двадцать квадратов… Правда, там плесенью все поросло, ремонт надо делать, картины менять.
— Картины?
— Да там старье одно, какие-то Репин, Саврасов… Знаешь, кто такой Айвазовский?
— Ну, слышал, — взбудораженно кивнул Женя.
— Да? А я думала, что никто не знает…
— А ты сама откуда?
— Из детдома.
— А-а?
— Что, не женишься?
— А давай выпьем!
Женя суетливо поднялся, шумно вышел из комнаты, вернулся с бутылкой. На ней было столько пыли, что название не читалось.
— Армянский коньяк, семь лет выдержки… десять лет назад было… Семнадцать лет выдержки!
— Я же за рулем.
— На ночь останешься.
— Уговорил! — кивнула Роза.
Язык у нее стал заплетаться после третьей рюмки. Женя хотел ее споить, чтобы выпытать все о ее приданом, и Роза ему подыграла. Она с удовольствием плела небылицы, а Женя все подливал и подливал. Не успела опустеть одна бутылка, как появилась вторая. В конце концов Женя окосел.
— А ты сам где работаешь? — спросила она.
— Уже нигде.
— А ты разве не с работы шел?
— Ну, до конца месяца еще работаю, а потом все…
— Уволили?
— Знаешь, как это называется? — с обидой в голосе произнес Женя. — Старый офис закрыли, а в новый не позвали.
— Значит, старый офис закрыли со старым начальником. А новый начальник не позвал.
— Да нет, начальник на месте.
— Да? А я думала, он в жаркие страны подался. Осень, как-никак.
— Я тоже думал, что улетел. До весны.
— Улетел?
— Уже вернулся.
— Когда?
— Вчера.
— Вчера? И уже тебя уволить успел?
— Ну, не он… Есть там один козел…
— А ты поговори с ним, скажи, что козлы совсем оборзели… А хочешь, я сама с ним поговорю?
— Завтра.
— Не нужно откладывать на завтра… А где он сейчас?
— В новом офисе. Там у него, говорят, спальные апартаменты. И секретарша новая.
— Красивая?
— Клубника со сливками.
— Хочу на нее посмотреть! Адрес давай!
— Чей?
— Новый офис, спальные апартаменты, клубника со сливками!
— На Тверской.
— Он что, секретарш на Тверской «снимает»? — засмеялась Роза. Знала она эту улицу, было время, сама там стояла.
— Офис у него там.
— Это чтобы за секретаршами далеко не ходить?
— Вроде того.
— Тогда зачем я ему там нужна?
— Не нужна ты ему.
— Никому я не нужна! — вздохнула Роза.
— Мне нужна.
Женя уложил ее на спину, поцеловал в губы. И Роза снова почувствовала себя разведчицей в постели с источником агентурной информации. А раз так, шевелить она должна не только извилинами.
В доме тихо, телевизор уже не работает, Даша вроде бы легла спать. Роза уехала, ее с собой не взяла, да она особо и не напрашивалась. Затосковала баба. Все бы ничего, но так баба она не простая. Ядовитая, хитрая, коварная. Не верил Егор в ее искренность, поэтому смотрел за ней в оба. Вдруг позвонит кому-то или даже улизнет из дома. Но нет, Даша весь вечер лежала на диване перед работающим телевизором, тупо глядя в потолок.
На ночь она приняла душ, закрылась в спальне. А Егор встал за дверью. Но Даша не подавала признаков жизни. Легла, удобно устроилась и затихла. А он так и продолжал стоять.
Входная дверь открылась бесшумно, если бы не движение воздуха над полом, Егор бы не уловил опасный момент. Он осторожно вынул из-за пояса пистолет, спрятался за шкаф. Ждать пришлось недолго.
Дверь открылась, и в зал вошла девушка, своими очертаниями похожая на Розу.
Каминный зал, по сути, был большим холлом, на него выходили все две комнаты. Девушка тихонько прошла в маленькую спаленку, в которой обосновался Егор. Сквозь щель в занавесках прорезался свет с улицы, впрочем, Егор узнал Розу еще до того, как ее лицо попало в эту полосу. Полы в доме деревянные, но крепкие, ни одна доска не скрипнула под тяжестью его тела. Он подкрался к ней, приставил к спине два пальца. И одновременно закрыл за собой дверь.
— Егор, это я! — дернулась Роза. От нее пахло хорошим коньяком.
— Это ты? — засмеялся он, включая свет.
— Очень смешно! — буркнула она, бросив на тумбочку ключи от машины.
— Чего крадешься как мышь?
— А где ты был?.. У Дашки?.. Я Наташе все расскажу!
— Где тебя черти носили?
— Черти?! Да, это были черти!.. Как носили, как носили!.. Чем напоишь?
— После коньяка лучше кофе, — неожиданно выплыла из темноты Даша. — Так тебе чай или кофе? — И, не дожидаясь ответа, направилась в кухню.
— Родион в Москве, — сказала Роза.
Даша остановилась и замерла как вкопанная.
— Увез Наташу и вернулся.
— Откуда знаешь? — спросил Егор.
