Похоже, что «водянистая жидкость» была спинномозговой жидкостью, защищающей мозг от травм. Утечка спинномозговой жидкости часто является последствием повреждения твердой мозговой оболочки.
«Два года или около того во время верховой езды врач иногда чувствовал боль с левой стороны в области ушного миндаля, которую он связывал с холодом. Во время езды холодными темными ночами боль периодически сопровождалась глухотой».
«Ушной миндаль» — это миндалины; так в XVII веке их называли люди, не связанные с медициной.
«Однажды, обернув ухо шерстью, чтобы восстановить слух, он писал или читал. Внезапно в его ухо влетел порыв ветра, заставив его содрогнуться. То, что он ощутил, невозможно описать, если вы никогда не чувствовали вакуум. Это случилось в марте или апреле 1670 года. После этого щека обвисла, как парализованная, и под ухом появилась твердая шишка».
Доктор Филдинг был ранен почти 30 лет назад, и пуле понадобилось так много времени, чтобы переместиться из верхней части черепа в горло, откуда она и была извлечена.
Хотя лицевой паралич заставляет задуматься об инсульте, в его случае, возможно, все было не так серьезно. Сдавливание еще одного нерва
[48] фрагментом кости (или неуловимой мушкетной пулей) могло вызвать подобные симптомы.
«Затем на этой стороне лица под челюстью у него одна за другой начали появляться опухоли, по поводу которых он обратился сразу к двум врачам. Один из них заподозрил пулю, но такой вариант казался маловероятным. В итоге опухоли стали спускаться к горлу, и если он слегка запрокидывал голову, то одна из них будто на крючке тянула за собой челюсть. При каждом прикосновении к горлу возникала такая боль, будто бы его пронзало множество игл. После того как его убедили сделать несколько компрессов, в горле появилось небольшое отверстие, за ним еще одно, а затем и третье рядом с адамовым яблоком. В третьем отверстии и была обнаружена пуля, которую вырезали в августе 1672 года» [2].
Поразительно. Доктор Филдинг был ранен почти 30 лет назад, и пуле понадобилось так много времени, чтобы переместиться (каким-то образом) из нижней части черепа в горло, откуда она и была извлечена. Удивительно, но присутствие куска свинца никак не повлияло на доктора Филдинга, который даже спустя более 60 лет со своего ранения чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы писать.
История мельника
Собачий остров, крупный полуостров на северном берегу Темзы, сегодня нельзя назвать районом Лондона, который может похвастаться своим пасторальным шармом. Район небоскребов Канэри-Уорф — один из главных европейских финансовых центров, однако напоминания о тяжелой промышленности, которая раньше поддерживала местную экономику, все еще виднеются среди дорогих домов. Как ни странно, до конца XVIII века это место было редконаселенным сельскохозяйственным районом, единственными крупными постройками в котором были ряды ветряных мельниц, возведенные на западных дамбах
[49], чтобы пользоваться силой речных ветров.
В 1737 году с работником этих мельниц произошел настолько неприятный несчастный случай, что пострадавший стал местной знаменитостью. Портреты Самюэля Вуда продавались в тавернах и книжных магазинах, а его случай обсуждали в научных журналах даже более века спустя. Хирург Джон Белчьер рассказал, что произошло с его знаменитым пациентом, на встрече Королевского общества несколько месяцев спустя:
Рассказ о мужчине, чьи рука и лопатка были оторваны мельницей 15 августа 1737 года. Мистер Джон Белчьер, член Королевского общества, хирург больницы Гая.
Вуд «утверждал, что, когда все случилось, он не чувствовал боли и ощущал лишь покалывание в области раны. Он даже не знал, что ему оторвало руку, пока не увидел ее в колесе».
«Самюэль Вуд, 26 лет, работал на одной из мельниц рядом с Собачьим островом напротив Детфорда. Собираясь взять мешок кукурузы с дальней части мельницы и отнести его к загрузочной воронке, он захватил с собой веревку, на конце которой была петля. Он надел петлю на запястье, и, когда он проходил мимо одного из больших колес, веревка попала в шестеренки. Он не успел быстро высвободить руку, и ее стало затягивать в колесо; его тело начало подниматься от земли, пока не уперлось в перекладину, которая поддерживала ось колеса. В итоге рука и лопатка оторвались от тела».
Это было мучительно. По крайней мере, так кажется.
«Он утверждал, что, когда все случилось, он не чувствовал боли и ощущал лишь покалывание в области раны. Он даже не знал, что ему оторвало руку, пока не увидел ее в колесе».
А теперь ненадолго представьте себя на месте Самюэля Вуда: вообразите, что вы увидели руку, застрявшую в колесе, и только потом осознали, что она ваша.
«Немного придя в себя, он спустился по узкой лестнице на первый этаж мельницы, где его ждал брат. Тот, увидев его, немедленно помчался в дом, смежный с соседней мельницей, который находился приблизительно в 100 метрах от места несчастного случая. Он оповестил его обитателей о происшествии с его братом, однако прежде, чем они успели прийти на помощь, пострадавший мужчина сам прошел около десяти метров от дома, но из-за кровопотери потерял сознание и рухнул на землю. Его подняли и отнесли в дом, а затем присыпали рану толченым кусковым сахаром, чтобы остановить кровь до прихода хирурга, за которым уже успели послать в Лаймхаус».
В XVIII веке сахар обычно продавался в форме конических кусков, и его приходилось ломать и толочь перед применением. Присыпание раны сахаром может показаться вам странным, но такой способ до сих пор используется во многих развивающихся странах. Более того, недавно ученые заинтересовались противомикробным действием сахара для лечения ран.
Присыпание раны сахаром может показаться вам странным, но такой способ до сих пор используется во многих развивающихся странах.
