ETF — это дешевый, индексный и ликвидный инструмент. Лучшее, чем может быть фонд.
«Дешевый» означает, что комиссия не более 1 % годовых. «Индексный» означает, что игры в орлянку, рулетку и прочий «выбор перспективных акций» управляющему запрещены. Он может только купить и держать. Если фонд про золото, он должен держать золото, если фонд про китайский индекс — держать индекс китайских акций. «Ликвидный» означает, что его паи обращаются на бирже, их можно купить и продать в любой момент. При наличии брокерского счета — за минуту.
Касательно того, насколько могут различаться комиссии и другие издержки. На Московской бирже сейчас есть ETF компании FinEx. Появились в 2013 году. Уже по итогам 2014 года было видно, насколько они лучше обычных ПИФов. Например, по золоту в пересчете на рубли FXGD от FinEx показал прибыль +68,9 %. Не надо пугаться столь большой цифры, это не золото выросло, а рубль упал. Смотрим золотые ПИФы за тот же год:
• «Газпромбанк — Золото»: +67,8 %.
• «Открытие — Золото»: +65,3 %.
• «Райффайзен — Золото»: +61,5 %.
Еще нагляднее цифры по вложениям в акции США. Фонд FXUS от FinEx в 2014 году получил +92,8 %. Сам американский индекс, взятый без дивидендов, показал +91,5 %. Плюс дивиденды, минус комиссия 0,9 % — примерно столько и должно быть. И это удивляет на фоне наших реалий. Аналогичные по смыслу ПИФы:
• «ОЛМА — США»: +80,3 %.
• «Открытие — США»: +79,8 %.
• «Райффайзен — США»: +81,8 %.
При этом цифры FinEx обычные, в среднем даже чуть хуже, чем западный стандарт ETF. Но контраст интересен. Иногда, чтобы понять, насколько все плохо, достаточно один раз увидеть, как может быть нормально.
Итак, в среднем российский фонд будет брать с вас 2–5 % годовых за услуги и еще от 0 до 10 % терять по дороге. Покупать будет то же самое, что может купить любой школьник, а выдавать инвестиции под минус. В худшем случае, если вы приняли за фонд что-то другое, это обмен денег на «запись в разделе „Личный кабинет“», то есть побег с кассой. Наконец, возможен редчайший случай, не более 1–2 % фондов, закономерно обыгрывающих рынок. Скорее всего, рядовой инвестор их все равно не вычислит. А если он настолько квалифицирован, что отличит случайный успех от неслучайного, то может обойтись и без них.
В США ситуация получше: комиссии фондов в разы ниже, два процента — это верхний предел. В РФ — нижний. Но обыграть бенчмарк не могут и там. Вот таблица, где самые разные бенчмарки — индексы акций крупных компаний, средних, мелких, недооцененных. В инвестиционной декларации фонда обычно сказано, какой индекс он будет обыгрывать. Например, «инвестируем в компании роста малой капитализации» — категория «Small-Cap Growth Funds». Есть специальный индекс таких компаний. Сравниваем с ним. Приходим к выводу, что по итогам 15 лет 99 % таких фондов проиграли тому, что они, по своей идее, должны обыгрывать.
Вспомним пару забавных историй. Картины мира они не меняют, но настроение поднять могут.
В 2012 году британская газета The Observer провела конкурс на лучшего управляющего инвестиционным портфелем. Инвестировать следовало воображаемые пять тысяч фунтов, можно было выбирать любые акции. На старт вышли три участника. Группа профессиональных финансовых менеджеров, группа школьников возрастом от 11 до 18 лет из школы городка Ходдесдон и домашний кот Орландо. Школьники и финансисты составили список самых перспективных, на их взгляд, компаний. Кот соорудил свой список, хаотично бросая игрушечную мышь на карточки с названиями компаний. Через год сравнили результаты.
Первый итог: профессионалы обогнали школьников лишь на 0,2 % годовых. Учитывая, сколько берут профессионалы, можно сказать, что школьники, услуги которых оцениваются в мороженом, обошли их минимум на 2–3 %. Второй итог: всех победил кот с результатом 10,8 %. Хотите заработать на фондовом рынке, не майтесь с аналитикой — спросите кота.
В России вместо кота была обезьянка. Результат еще интереснее, поскольку эксперимент случайно продлился дольше. Началось с того, что журнал «Финанс» собрал 17 декабря 2008 года в театре «Уголок дедушки Дурова» руководство ведущих российских брокеров для контроля над ходом эксперимента. Взяли 30 кубиков с названиями голубых фишек (тогда в индексе ММВБ было 30 компаний) и предложили их ученой обезьянке Лукерье. Обезьянка выбрала 8 кубиков.
Какое-то время журнал отслеживал портфель Лукерьи, но потом закрылся. Про эксперимент забыли. А спустя почти 10 лет вспомнили. Оказалось, что обезьянкин портфель вырос к 2018 году в 7,5 раза. Результат сравнили с ведущими российскими ПИФами:
• ПИФ «Атон Пётр Столыпин» (тогда УК «ОФГ Инвест») — в 5,1 раза (рост пая с 454,02 до 2334,77 рубля).
• ПИФ «Райффайзен Акции» — в 3,9 раза (рост пая с 7192,63 до 28 056,03 рубля).
• ПИФ «Сбербанк Добрыня Никитич» (тогда УК «Тройка Диалог») — в 3,5 раза (рост пая с 2876,43 до 9927,39 рубля).
• ПИФ «Уралсиб Первый» (тогда «Лукойл Фонд Первый» — в 2,2 раза (рост пая с 5694,06 до 12 557,58 рубля).
Этому есть разумное объяснение? Да, конечно. Во-первых, портфель обезьянки не требовал платы за управление, а во всех ПИФах брали по 3–4 % в год. Во-вторых, транзакционные издержки. Средний управляющий не может обыграть среднего управляющего: если он каждый год будет менять одни акции на другие, он будет просто дополнительно платить комиссию бирже и проскальзывание цены неизвестно кому. Но он все равно будет менять одни акции на другие, потому что за эту глупость ему и платят. Лукерья сэкономила и здесь.
Третье обстоятельство не такое значимое, но тоже в пользу котиков и обезьянок. Оно не про данный случай, оно про принцип. Чем дороже компания, тем хуже она растет. Если в индексе 100 компаний, то индекс, где у каждой компании по 1 %, имеет небольшое преимущество перед индексом, взвешенным по капитализации компаний. Управляющие либо строго обязаны взвешивать по капитализации (если фонд индексный), либо не обязаны, но все равно тянутся к крупным компаниям (этакая психическая гравитация). Звери могут игнорировать этот фактор.
Полагаем, для отбора акций можно приспособить и более мелкое животное. Если дорого содержать обезьянку, можно обойтись хомячком. На худой конец, можно им притвориться. Все инвестиционные звери работали исключительно генераторами случайных чисел — не такая уж сложная задача для человека.
