Ключевой признак виновности: клиенту продали одно под видом другого, при этом разница существенна, невыгодна для клиента и продавец это знает.
Для либертарианца данное нарушение контрактного права может быть логически редуцировано к банальному воровству, а воровство — наказуемо. Шило меняют на мыло, но оказывается, что мыло не мылит, потому что это камень. Как минимум в таких случаях полагается вернуть шило, как максимум — заплатить сверх. То же самое будет со стороны покупателя, если он заплатит фальшивыми деньгами, зная, что они фальшивые. Мы специально берем «либертарианца», потому что это самый сложный в убеждении судья. Если он сочтет, что «казнить, нельзя помиловать», можно быть уверенным, что все остальные — от левого либерала до правого консерватора — точно голосуют за «виновен» и жаждут отмщения.
Для обвинительного вердикта осталось установить, что продавец услуг, продавая клиенту крайне вероятную потерю денег, знал, что именно он продает. Но выдавал это за нечто иное, например за «выгодные инвестиции».
Просто продать клиенту потерю денег недостаточно, иначе появилась бы претензия к казино: те тоже предлагают людям, по большому счету, расстаться с деньгами, но там все честно. Любой заходящий в казино осведомлен, куда он заходит и что шансы в пользу заведения. Здесь все нормально. Возможно, клиент казино покупает себе дорогой отдых. Возможно, он идиот, вчера родился на свет и считает, что рулетку придумали для того, чтобы он быстрее накопил себе на квартиру. Возможно, у него психические проблемы — все понимает, но не может остановиться. Возможно, надеется хитрым способом обыграть заведение. Неважно, его мотивы — это его дело, заведение перед ним чисто.
Если бы Forex-дилеры функционировали таким образом, это была бы эксплуатация человеческих пороков, но не преступление. Продавая торт двухсоткилограммовому человеку, тоже эксплуатируешь определенный порок и вряд ли улучшаешь его судьбу, но мы не штрафуем кондитеров.
Смешно и грустно, если немного вдуматься, что на большей части территории России запрещены казино — жесткие, но честные, если не крапят карты и не намагничивают рулетку, заведения, — но разрешен бизнес, отбирающий деньги клиентов с худшими для них шансами и под видом заботы.
При оценке ожидаемой потери денег клиентов нужно учитывать именно математическую вероятность. Всегда можно найти единичный случай человека, выигравшего при любых шансах. И в рулетку кто-то, возможно, выиграл целое состояние. Если бы у дилера никто не выигрывал, ему стоило бы поддаться и сделать счастливую Машу своим символом: смотрите, эта шубка сделана на курсе иены. Но продавая услугу, мы не продаем длину правого хвоста распределения, мы продаем математическое ожидание. И продавец, в отличие от покупателя, его знает.
Пусть будет презумпция невиновности. Новичок, в первый год торгов удвоивший капитал, может счесть себя гениальным. И берет чужие деньги в управление, еще веря, что действует к общей пользе. Почему бы не поделиться с миром своим талантом? У него еще толком нет статистики: ни по клиентам, ни даже по самому себе. Если бы он занимался этим десять лет, статистика бы появилась. Тем более она есть у компаний. Иногда все понятно без статистики: например, при вложениях в пирамиду.
Если вы видите в интернете объявление типа «инвестиции в золото, прибыль 1 % в день» — вина того, кто его подал, доказана только содержанием объявления.
Сбор денег под такое объявление — более сильное свидетельство обвинения, чем добровольное признание вины, потому что признание вины можно выбить. При обещании 20–30 % в год может быть непонятно, пирамида или нет. Но если компания говорит, что инвестирует в американские акции, но акций там нет и, добавим для педантов, нет деривативов, которые имели бы тот же смысл, что американские акции, — в разумном обществе адвокат был бы уже бессилен.
Не надо даже дожидаться заявлений от пострадавших. Чтобы взять террориста, не нужно дожидаться успешного исполнения теракта, так и здесь. Все признаки преступления есть еще до наличия жертв.
Для обвинения должны быть все эти пункты:
а. Некто начинает деятельность с намерением извлечь доход, а не бескорыстно: пункт чисто формальный, ему соответствуют практически все фигуранты в этом поле.
б. Деятельность сопряжена с тем, что «клиент» потеряет деньги, частично или полностью, или скорее потеряет, чем нет. В строгой формулировке: клиент отдает свои деньги в процесс с отрицательным для него ожиданием. Если некто случайно приобрел, а не потерял, он все равно считается пострадавшим, важно лишь, в какой процесс его вовлекают. Человека заставили играть в русскую рулетку, и он выжил — это не значит, что в отношении него не было преступного умысла.
в. Шансы клиента организатору известны заранее. Это следует либо из самой сути процесса (пирамида), либо из достаточной для суждения статистики. Если брал в ДУ один раз — еще не оно, если слил пять счетов и взял шестой — другое дело.
г. Клиент не поставлен в известность об этих шансах, а сознательно введен в заблуждение. Например, если мошенник скажет, что сделает на чужие деньги ряд случайных ставок, в случае успеха заберет себе половину выигрыша как гонорар, а проигрыш целиком ваш — он уже будет не мошенник, а честный человек, правда без клиентов.
Итак, четыре условия. Выполняются они или нет, обычно понятно из рекламной кампании. За ней всегда стоит тот, кто ее оплатил и кто будет бенефициаром. От вора, крадущего кошельки или мобильные телефоны, он отличается только масштабом деятельности.
Если есть подельники, они идут следом. Подельником считается тот, кто получал доход, зная, с какой именно деятельности его получает. Мы же не сомневаемся, что наводчик на квартиры для банды квартирных воров — член банды? Если симпатичная девушка в отделе продаж в курсе, чем это закончится для клиента, она член банды и обычно все знает. Девочка должна ответить. Не жалейте девочку, она вас не жалеет.
Собирать улики не понадобится, они все уже есть. Рекламные материалы, размещенные в интернете + логическое мышление, интерпретирующее бизнес-схему единственным образом, каким ее можно интерпретировать. Показания жертв, попавших в эту бизнес-схему, усилят обвинение, но, строго говоря, все уже понятно без них.
Допустим, рынок околорынка зачищен. Невозможно и даже вредно выдраить его до стерильной чистоты. Санитар леса не должен чувствовать, что он царь горы, но популяция хищников нужна в биоценозе, вопрос в ее численности и характере. Самый простой способ адаптации — сменить вывеску.
Ухудшенный вариант онлайн-казино должен честно сказать, что он ухудшенный вариант казино, и распахнуть двери для всех желающих. Даже пирамида имеет право существовать при соответствующем дисклеймере, например как вид азартной игры на любителя. Клиентский поток сильно сократится, но это будут ровно те люди, какие надо. Они хотят именно играть в онлайн-казино, и их не смущают ухудшенные условия. Это запрос взрослых, самостоятельных людей — и его надо удовлетворять. На то и санитар в лесу, чтобы глупость и странность имели свои последствия. Самоубийца имеет право купить не только веревку, но даже набор для самоубийц с детальной инструкцией. Протест вызывает положение дел, когда по наивности самоубиться может любой случайный прохожий, а наборы для самоубийц продаются в магазинах под вывеской о вкусной и здоровой жизни.
