— Я с удовольствием приму участие, — ответила Летиция с милой улыбкой, взяла зонтик из корзины и подала руку мсье Фрессону.
Но её планам не суждено было сбыться. Дверь в крыло хозяев распахнулась, едва не слетев с петель, и в комнату ворвался Филипп, застёгивая на ходу жилет и заправляя в него галстук. Его мокрые волосы были наполовину напомажены воском, а по шее стекали капли — похоже, что визит мсье Жильбера поднял его с постели. И лицо у кузена при этом было очень и очень недовольным.
Приветствие у мужчин вышло сдержанным.
— Вы же не думаете, что моя кузина поедет с вами одна, без сопровождения? — произнёс Филипп, победив, наконец, галстук, и закончив с поклонами.
Видимо, его совсем не удовлетворили объяснения Фрессона о цели его визита, и он бросил на Летицию странный взгляд, в котором злость смешалась с досадой.
— В прошлый раз, помнится, когда я отвозил мадмуазель Аннет на выставку, подобного вопроса не возникало, — холодно ответил мсье Жильбер и спросил, вздёрнув подбородок: — Разве что-то случилось? Разве я потерял доверие семьи Бернар?
— Нет-нет, что вы, мой друг…
Ноздри Филиппа раздувались, как у лошади после забега, и видно было, что он пытался на ходу придумать повод для того, чтобы не отпускать кузину.
— …просто кузина Летиция ещё не вполне освоилась в Новом Свете… Наша жара… Вчера ей дважды делалось дурно. Нашей семье было бы спокойнее, если бы её сопровождал кто-то из родственников.
— Ну что же, мсье Бернар, если хотите, присоединяйтесь к нам, — учтиво ответил Жильбер, но в голосе его прозвучал скрытый сарказм, — я думаю, общественные чтения вам понравятся. К тому же тема весьма интересная — диалектика души в произведениях современного романтизма.
Лицо у Филиппа слегка перекосилось, будто он хватил свежеотжатого лимонного сока или уронил стул на ногу, а Летиция с тоской подумала, что её план насчет покупки билета на пароход только что с треском провалился.
Принесла же кузена нелёгкая! Наверняка Ноэль ему донесла насчет приезда Жильбера! Вот же зараза! И что, кузен теперь всё время будет за ней следить?
Эта мысль кольнула каким-то неприятным холодком. И Летиция посмотрела на Ноэль. Та по-прежнему стояла у стены, невозмутимая, как эбеновая статуя, но в руках у неё чудесным образом уже появились шляпа и трость Филиппа.
Поездка вышла ужасной.
Мсье Фрессон пытался рассказывать о местных достопримечательностях, но Филипп всё время прерывал его своими комментариями, едкими репликами и замечаниями. А Летиция сидела как на иголках, думая лишь о том, куда бы отправить прилипчивого кузена. Градус напряжённости рос, как давление в перегонном кубе, и того и гляди обещало рвануть.
— Я всё хотел спросить, как поживает мадмуазель Шарби? — не выдержал, наконец, Жильбер и пояснил специально для Летиции. — Это невеста Филиппа. Прекрасная девушка, и очень образованная.
— Так вы обручены? — спросила Летиция, с удивлением глядя на кузена. — Я не знала. Что же, поздравляю!
Филипп одарил Фрессона тяжёлым взглядом и произнёс, махнув рукой:
— Это всё ещё пока неопределённо. У нас не было помолвки.
— Как же? — не унимался Жильбер. — На суаре ваш отец всерьёз обсуждал будущую свадьбу.
— Отец спит и видит, как бы меня женить. Но это ещё далеко не факт, что я женюсь на той, кого выберет мой отец. Возможно, я выберу невесту сам, — ответил Филипп и внимательно посмотрел на кузину, — ту, что будет мне по сердцу.
И как это понимать?
— Вот как? А как же мадмуазель Шарби? — холодно спросил Жильбер. — Не слишком ли жестоко вы поступаете, мой друг, давая надежды одной, чтобы потом их разрушить, женившись на другой? Вы разобьёте ей сердце.
— Кто бы говорил о разбитых сердцах, — глаза Филиппа блеснули недобро, и голос сразу наполнился ядом, — вот, к примеру, моя сестра тоже питает некоторые надежды. Как бы не разбилось и её сердце… если вас так волнуют разбитые сердца.
У Летиции вспыхнули щёки, но, к счастью, коляска уже остановилась перед зданием публичной библиотеки, а то ещё немного, и, кажется, дело закончилось бы дуэлью.
— Что на вас нашло? — спросила она Филиппа, когда Жильбер отошёл. — С какой стати вы взялись меня охранять? Зачем вы набросились на мсье Фрессона? И что это за странные намёки?
— Не обращайте внимания, милая кузина, — усмехнулся Филипп, — мы с Фрессоном несколько недолюбливаем друг друга. Он книжный клоп, который кичится своей образованностью и тем, что не держит рабов. Однако он забывает, откуда его папаша-банкир взял свои капиталы.
— И откуда же? — спросила Летиция раздраженно.
— Фрессоны владели и рабами, и плантациями, а его дед вообще был контрабандистом, и здесь в городе через свою лавку сбывал награбленное добро. А нашего деда не зря зовут «старым пиратом» — он тайно возил на продажу ньоров в Альбервилль на своих кораблях, несмотря на королевский запрет, и свои делишки с Фрессонами они обстряпывали вместе. Так что вот так. Это потом уже Фрессоны избавились от всего в пользу банковского дела, после того, как отец Жильбера женился на баронессе из Старого Света. А сыночек теперь, поди же ты — голубая кровь! «Баронет»! — кузен фыркнул презрительно.
Летиция искоса посмотрела на кузена.
Дед был пиратом? Ну надо же! Она-то думала, что это бабушка так его звала за скверный характер.
— Так вы не ответили на вопрос, к чему вся эта опека? — Летиция повернулась к Филиппу. — С чего вы взялись меня сопровождать?
— Я беспокоюсь о вас, милая кузина. Фресссон — тот ещё ловелас, он то за одной девушкой ухаживает, то за другой, вот и за моей сестрой — последнее время. Вскружит вам голову, а так, рядом с родственником, оно надёжнее, — Филипп подмигнул, пододвинул ей стул и уселся рядом.
Беспокоится о ней? Не было печали! Лучше бы семейство Бернар поменьше о ней беспокоилось. Сначала Аннет со своим колдуном, а теперь вот Филипп, да ещё его доносчица Ноэль… И чем может закончиться для неё их, якобы, беспокойство — ещё одним чёрным петухом?
Она снова покосилась на кузена и присела, разложив аккуратно юбки. Вот уж без надобности ей эта охрана. И слежка. Да и ведёт он себя довольно странно. Ей всё время казалось, ещё с их поездки на рынок, что кузен с ней заигрывает, и это было очень неприятно. Хотелось избавиться от его липкого внимания, но куда теперь деваться — придётся просидеть как минимум час между двух огней под нудное бормотание чтицы. А может, кузен не выдержит и сбежит? Как она уже успела понять, Филипп был не большим любителем чтения. Может, ей стоит поддержать разговор о диалектике души?
Она усмехнулась сама себе и скромно сложила руки на коленях. Уж сколько она переслушала этих чтений — ей будет о чём поговорить с мсье Жильбером.
Кузен, надо отдать ему должное, этот час держался стоически: зевал, пинал вазон, рассматривал ногти, окружающих дам, паутину, голубя на подоконнике…
