Эдгар повернулся и сказал:
— Завтра я закончу тут все дела и поеду на плантацию. А ты поедешь со мной. Хочу сам поговорить с Анри Бернаром об этой истории. Пора положить конец бессмысленной вражде.
— Ох, массэ Дюран! Плохая это затея! Очень плохая! Он же убьёт вас!
— А ты полагаешь умереть от безумия, рома и чёрной пыли лучше? — прищурился Эдгар. — Надо покончить с этой историей, пока она не отправила на тот свет всех Дюранов одного за другим.
***
Эдгар ждал её этой ночью.
Ждал, что она придёт. Не спал почти до рассвета, прислушиваясь к шорохам за окном и понимая, что это глупо, ведь она всегда приходит бесшумно. Ждал, глотая темноту, представляя, как она подойдёт и снова дотронется до его щеки, и сегодня он её не отпустит…
Но она не пришла.
Он заснул под утро, провалился в забытьё, но проспал едва ли час. Снилось что-то муторное, тяжёлое, и нечем было дышать. Он проснулся и долго лежал, глядя в потолок, понимая, что надо возвращаться в реальность, а возвращаться совсем не хотелось. Сквозь полуприкрытые ставни сочился слабый свет раннего утра, и птицы уже запели в ветвях над крышей, только радости никакой оно не принесло. Ведь с уходом темноты таяли и надежды на то, что он снова сможет увидеть Летицию.
А если она не придёт больше никогда?
Эдгар встал, прошёлся по комнате, постоял, глядя в зеркало на свое измученное лицо и не зная, что ему делать. Только сейчас он до конца осознал, что его просто убивает отсутствие надежды на новую встречу. Только сейчас он осознал, что с того самого дня, как встретил Летицию на рынке, он жил только этой надеждой. На то, что увидит её снова. И снова…
Именно эта надежда стирала все заботы, делала незначительными проблемы, она придавала его жизни смысл и стремление жить дальше. Ему даже казалось, что он заново родился. А что теперь?
Он в сердцах смахнул со стола папки, которые просматривал перед сном, и листы разлетелись по полу.
Что она могла делать на той переправе? Зачем ей было бежать, если она и в самом деле племянница Готье Бернара? Ведь сомнений нет — это она. И что эта за история с тем сыщиком, который вернулся из Старого Света? Почему он назвал её мошенницей? Почему она сбежала от Бернаров?
Почему? Почему? Почему?
Вопросы не давали покоя. Ему нужно было что-то сделать. Сейчас, когда отсутствие надежды превратилось в петлю на шее, рациональный ум Эдгара стал цепляться за любую возможность занять себя хоть чем-то. Чем-то, что поможет ему эту надежду возродить.
Тела ведь не нашли? Только платье. Быть может, она хотела, чтобы все так подумали? Если она бежала из Старого Света, назвавшись новым именем, то, может, она снова сделала так же? И тогда… тогда она наверняка жива.
Эта мысль была сладкой, почти спасительной.
Сейчас Эдгару было плевать: пусть она мошенница, пусть даже она прячет украденные деньги — ему всё равно. Она нужна ему. И если есть хоть малейшая надежда на то, что она жива, он её найдёт.
План созрел быстро: как можно скорее нужно увидеть Бенье и поручить ему новое дело. Нужно найти этого сыщика — он сам с ним поговорит и выяснит все подробности. Платье — это только платье. Он поступил бы также, надумай он скрыться, чтобы его не нашли.
Эдгар собрался быстро, наскоро перекусив, хотел уже ехать, но появился Нил с письмом в руке и новостью о том, что пришёл посетитель.
— Массэ Жильбер Фрессон желает вас видеть.
— Фрессон? — удивился Эдгар, быстро вскрывая конверт.
— Да, он в гостиной.
— Хорошо, — он пробежался по письму глазами.
Этого следовало ожидать — новый иск от Бернаров. Готье снова желал получить спорный кусок земли, только теперь ещё добавились и новые требования о моральном ущербе. И сумма требований была очень нескромной. Хотя, адресовать их стоило бы, конечно, дяде Шарлю, но… Эдгар подумал, что дядю лучше не вмешивать ни в какие дела с фамилией Бернар, если не хочешь совсем остаться без штанов. Он засунул письмо в карман и направился в гостиную.
Жильбер Фрессон был холоден и строг, и хотя зеленовато-жёлтый синяк под глазом придавал его строгости довольно комичный вид, но Эдгару было не до смеха, потому что он уже чувствовал — появление этого гостя не сулит ничего хорошего.
Приветствие было таким же холодным и церемонным, как и внешний вид гостя, а затем мсье Жильбер демонстративно бросил на стол сложенную втрое бумагу и сказал, старательно сдерживая свой гнев:
— Надеюсь здесь, наедине, мсье Дюран, мы можем обойтись без вежливостей, не так ли?
— Уж извольте, — развёл руками Эдгар и спросил усмешкой. — Так чем я заслужил такую честь?
— Я скажу вам прямо: то, что вы сделали на балу, заслуживает всяческого порицания! Вы своим поведением, своим глупым участием в аукционе, опорочили имя мадмуазель Летиции! Вы вынудили её на то… на то… на то, что с ней произошло! Это полностью ваша вина! — светло-голубые глаза мсье Жильбера сверкали праведным гневом.
— Вы пришли отчитать меня за плохое поведение? — Эдгар усмехнулся и добавил, пожав плечами: — Поверьте, я сожалею о том, что произошло. Что-то ещё, мсье Жильбер?
Он и так знал, что поступил некрасиво, он и так корил себя за это, и многое бы отдал, чтобы всё исправить. Но что сейчас с этим можно было поделать? Что он сам мог с собой поделать, если некоторые поступки совершал вопреки своему разуму и воле?
— И это всё, что вы можете сказать? — казалось, его ответ разозлил мсье Жильбера ещё сильнее.
— А вы от меня чего ожидали? — прищурился Эдгар. — Я же сказал — сожалею. И это так. Вы хотите, чтобы я голову пеплом посыпал? Вы ведь тоже были участником аукциона, и вы тоже могли остановиться, как и Филипп Бернар, только не сделали этого. Надеюсь, что и вы тоже сожалеете.
— Она всё равно выбрала меня! Она меня любит! Любила! Мы с ней хотели уехать в Старый Свет и пожениться! — выпалил мсье Жильбер, и его лицо покрылось красными пятнами ярости. — И если бы не ваш поступок… — он едва не задохнулся от гнева, а потом, будто не найдя подходящих слов, указал пальцем на бумагу и произнёс с какой-то злорадной жестокостью: — Вот! Это ваш договор с банком моего отца. Вы просили отсрочки? Теперь даже не надейтесь! Я отомщу вам за мою невесту! Если вы читали договор, то там есть пункт, по которому банк имеет право в случае высокого риска невозврата ссуды потребовать её досрочного погашения. А насколько я знаю, ваши дела совсем плохи. Так что в ближайшее время ждите гостей. Банк потребует возврата всех денег до последнего луи, причём немедленно! Уж я постараюсь это устроить! И вы либо вернёте деньги, либо банк отберёт у вас и дом, и плантацию, а если этого будет недостаточно — вас посадят в тюрьму за долги. Где вам самое место, мсье Дюран!
Эдгар смотрел на его раздувающиеся ноздри и вздёрнутый подбородок и думал, что вот он снова в той же точке, как и две недели назад: снова иск от Бернаров и кабальные условия от банка, только теперь всё стало гораздо хуже. Да ещё добавился этот пылкий юноша, одержимый жаждой мести…
