Я возразила:
– В автобусе пассажиры погибли, Геннадий Михайлович добрым человеком был. Своей жизнью он по-любому распорядиться мог. Но людей с собой на тот свет прихватывать никогда бы не согласился.
Коля давай пальцы загибать.
– Колледж в Америке! Небось еще деньги у Аньки остались. Она мужу наврала про болячку, а может, доктор тоже в доле, ему заплатили, он и наплел с три короба. Не спорь! Я эту стерву лучше знаю.
И опять бутылку схватил.
Галина горестно вздохнула.
– Быстро он до «белочки» допился, умер, осталась я одна. Замуж больше не вышла, квартиру не купила, мы с Колей по съемным углам мотались.
– Как же вы оказались в ателье на ресепшне у Анны Сергеевны? – удивилась я.
– Она мне в день смерти Николаши позвонила, не знаю, откуда узнала, что он скончался, – пояснила Галина, – я в шоке и ужасе была. Мужа нет! Хоть он и в алкоголика превратился, но я его все равно любила, лечить пыталась. Да толку! Сижу, тупо в стену гляжу, думаю: где денег на похороны взять? Не собирала я их, не предполагала, что Колька умрет. И с каких заработков скопить? Горничной в гостинице служу, зарплаты на коммуналку и на жрачку еле-еле хватает. Мужа давно из шоферов турнули. Кому пьянь за рулем нужна? Наймут его мебель в квартире переставить, заплатят. Он пойдет, бутылку купит и отдыхает. Потом очнется, трубы горят! Засуетится, бросится искать, где еще подзаработать. Ну, и думаю…
Галина посмотрела в окно.
– Наверное, воровал он, по карманам в толпе шарил. Слава богу, ни разу не попался. В день смерти мужа я агента вызвала, попросила самые дешевые похороны устроить. Та насчитала нереальную сумму, предложила погребение в кредит, под проценты. Платить надо пять лет каждый месяц. Получается, я у них беру деньги, а потом в десять раз больше отдаю. А куда деваться? Покойника на дороге не бросишь, и больно на душе, что нормальные проводы устроить не могу. Попросила тетку уйти, та на пороге обернулась.
– У нас лучшие цены. Звони завтра, жду.
Я в истерике свалилась. Кричу, плачу, посуду бью. И вдруг звонок! Анна Сергеевна! Она, как всегда, железным голосом произнесла:
– Говори, где живешь? Сейчас приеду.
А я в таком состоянии, что ни ума, ни воли, ни злости – ничего нет. Одна мысль в голове: прыгнуть с балкона, пусть нас с Николашей вместе хоть где закопают! На помойке! Плевать!
Анна приехала, какое-то лекарство привезла. Капли. Я их выпила, сразу заснула, проснулась, а все проблемы уже решены. За похороны заплачено, причем не за самые дешевые. Я, как узнала, давай опять реветь. Тетя Аня мне пару пощечин влепила, ногой топнула:
– Без истерик! Николай, идиот, допился до гробовой доски, но ты, хоть и дура, все равно член моей семьи. Всяко случается: повздорили, поругались, не общались. Но общее горе сплачивает. Теперь ты меня слушаешься! Своего ума нет, живи моим!
Галина опять приложила к глазам салфетку.
– Знаете, я обрадовалась. Очень устала одна с жизнью бороться. И я согласилась, как она сказала, ее слушаться. Вначале тетя Аня очень-очень мне помогла. Она меня поселила в однушке, которую купила для Жени. Сына Владимирова обожает, ради него на все готова. Собрала денег парню на отдельное жилье, а оно не понадобилось. Евгений улетел в США учиться, да так там и остался. Тетя Аня по нему очень скучает, у нее по всему дому стоят-висят фото парня.
Галина схватила чайник и налила в свою чашку заварки.
– Анна – умная мать, – сказала я, чтобы заполнить паузу в беседе, – не стала привязывать единственного ребенка к своей юбке. Тяжело, когда подросток, окончив школу, улетает на другой конец света. Некоторые матери не могут справиться со своим эгоизмом, удерживают кровиночку около себя и в результате потом имеют дело со взрослым человеком, который упрекает мать во всех своих неудачах. А у Анны все прекрасно, сын ее поддерживает и морально, и материально.
Галина оглянулась по сторонам.
– Вранье.
Глава 25
– Что именно показалось вам неправдой в моих словах? – удивилась я.
Галя навалилась грудью на столик и зашептала:
– Анна сына и всю его семью в Америке содержит. Женя ей постоянно на ватсапп пишет: «Мам, дай денег». У Владимировой на сына особый сигнал поставлен. Обычно у нее телефон дребезжит, ну, как простой домашний: др-р-р. А если звонит Женя, то громко какой-то марш орет, Анна тогда со всех ног к сотовому кидается, хвать его – и в своем кабинете прячется!
Мне не следовало спрашивать у собеседницы, как она ухитряется прочесть сообщения, которые приходят на мобильный Анны Сергеевны. И так понятно, что любопытная Галочка любит покопаться в чужой трубке. Пойдет, например, Владимирова в туалет, а Галя в ее мобильном шарит. Если вы находитесь с человеком в постоянном контакте, всегда есть возможность влезть в его сотовый.
– Иногда прямо смешно от его просьб, – тараторила тем временем вдова Николая. – Один раз он ей написал: «Мамуля, твои внуки очень любят клубнику, черешню, и ботинки им малы». Ну это уже слишком. Еще как-то могу понять, когда он ей пишет: «Мамочка, люблю тебя. Опять вся зарплата ушла на налоги, коммуналку, бензин. А есть-то надо». Но ягоды детям? Кто ребят сделал, тот за них и в ответе.
– Вы уверены, что Евгений сидит у матери на шее? – спросила я. – Он вроде преподаватель колледжа.
Галина взяла эклер с блюда, которое стояло в центре стола.
– Ага. Верно. Малюсенький городок на окраине Америки, через десять метров уже Мексика. Населения там мало, странно, что школа еще не умерла. Эллис, супруга Жени, не работает, типа хозяйство ведет, детей нарожала. «Профессор колледжа в США» – шикарно звучит! Все сразу думают про какой-то известный университет, где студентов толпы, зарплаты у педагогов многотысячные. А то, что в Америке, как и в России, полно медвежьих углов, и там детям тоже учиться надо, никому в голову не приходит. У нас как считают: в России все плохо, а в Штатах шоколадно, там каждому гражданину ежемесячно по чемодану долларов просто так дают.
– Но откуда у Анны Сергеевны деньги? – изумилась я. – Вы сказали, что она пустила вас жить в московскую квартиру Жени?
Собеседница кивнула.
– Она там до сих пор хозяйничает.
– Но квадратные метры можно сдать, – размышляла я вслух, – иметь пусть небольшой, но гарантированный доход. Значит, тетка вашего покойного мужа не нуждается. Или она очень сострадательный человек. Ателье успешно?
Галина пожала плечами.
– Про финансы я ничего не знаю.
– Клиентов много? – не отставала я.
– По-разному бывает, иногда густо, порой пусто, – объяснила Галя. – Но даже в лучший месяц клиенты толпой не ходят. Мне велено перед теми, кто пришел первый раз для разговора, щеки раздувать, говорить: «Вы хотите во вторник? Есть время в девять утра. Вечер? Ой, простите, у нас много заказчиков, у Анны Сергеевны после шестнадцати часов, как правило, ни минуты нет. Вот до обеда посвободнее. Сейчас соображу, как вас во вторник устроить. Секундочку!» Потом надо изобразить, что я звоню кому-то и разговариваю с другой клиентской, а не с той, что ждет на трубке: «Алло, Нина Петровна, сделайте одолжение. Вы можете во вторник приехать на полчасика раньше? Ой, спасибо, вы ангел. Алло, слышите меня? Все устроилось. Ждем вас в девятнадцать».
