– К мальчикам любви нет?
– Я люблю всех детей без исключения, – пояснила хозяйка, – но с девочками легче, они послушнее, ласковее, с ребятами порой очень трудно, в подростковом возрасте все начинают чудить. Когда-то мы с мужем решили – помогаем только девочкам.
– Где вы их находите? – не утихала я.
Татьяна положила руки на стол.
– Давным-давно Кирилл Петрович поехал в командировку. Один из местных, кто его принимал, пригласил его на свою родину в крохотный городок. Накрыли стол, сбежалось почти все селение. Среди ребят супруг увидел семилетнюю девочку, на руке которой гнила рана. У нас детей не было, мы знали, что никогда их не будет. Кирилл спросил:
– Почему малышку не лечат?
И получил ответ:
– Она сирота, отец, мать, бабка – все умерли. Вот вынуждены по обычаю взять ее в семью, мы ее дальняя родня. А у нас своих двенадцать. Был бы мальчик, еще ничего, но девочка? Один расход. Зарастет на ней, как на ишаке. К доктору идти деньги понадобятся, и лекарства потом покупай.
– Ей же больно! – возмутился муж.
– Потерпит, – отмахнулась жена хозяина.
Татьяна расправила ладонью скатерть.
– Домой Кирилл Петрович вернулся с крошкой. Вот так все и началось.
– Вы заботитесь о девочках, потом выдаете их замуж, – напомнила я. – Почему все воспитанницы в юном возрасте заводят семьи? Отчего не получают высшее образование?
Глава 31
Хозяйка смутилась.
– Пристроить всех в вуз проблема. Не каждая хорошо учится, троечнице понадобятся репетиторы. А мы никогда не имели много денег. Детей надо кормить, одевать. Все наши любимые дочки – сироты. Но по большей части они взяты из обеспеченных семей. Родня дает деньги на их содержание. Вопрос поступления в институт никого не волнует.
Я не смогла сдержать удивления.
– Зачем людям, которые не стеснены в средствах, отдавать в чужие руки наследников?
– Вы москвичка, – улыбнулась Татьяна, – интеллигентная женщина, похоже, с высшим образованием. Вам трудно понять ход мыслей мужчины, который живет в другом мире. Слово «наследник» во многих странах Востока и Азии применимо исключительно к мальчику. И бывают ситуации, когда хозяин семьи понимает: девочка ему совершенно не нужна. Неугодная малышка просто исчезает, и никому нет дела до того, куда она исчезла. Соседи все понимают, но молчат. Случается, что юную девушку изнасиловали, это страшный позор, но виновной объявят жертву, а не насильника. Ребенка, который родится от преступника, «уронят» при родах, или он появится на свет мертвым. А куда деть опозоренную? Порой бывает беременность по большой любви, которую не одобряли родители. Если девушку в родной семье любят, то тихо отправят ее на другой конец страны к дальней родне. А что делать с новорожденным? Как поступить с малышкой – плодом запретной страсти, когда она подрастет? А сироты? Отец-мать умерли, а детей обязан взять дядя или другой кровный родственник. Далеко не каждый рад посадить себе на шею семь-восемь малышей, из которых половина девочки. Я могу вам назвать еще массу причин, по которым крошку отправляют куда подальше. Понимаете?
– Да, – кивнула я, – вы забираете «неугодных» малышек.
– Верно, – кивнула Татьяна, – скажу честно, наша работа оплачивается. Тот, кто привозит ребенка, дает деньги на его содержание, и мы получаем зарплату. Наша задача…
Хозяйка осеклась.
– Кирилла Петровича нет со мной, он скончался. А я все никак не могу отвыкнуть говорить: мы, наша… Наверное, так и не научусь. Наша задача – воспитать девочку особым образом. Она должна стать интеллигентной, образованной, знать иностранные языки, уметь себя вести в любом обществе. Но, с другой стороны, воспитаннице нужно внушить, что основная роль женщины – материнство, и ей предстоит заниматься хозяйством, почитать мужа, свекровь.
– Трудная задача, – заметила я, – совместить в ребенке менталитет европейской и восточной женщины непросто.
– У нас получается, – улыбнулась Татьяна, – когда наши подопечные вырастают, их выдают замуж за очень богатых, добрых мужчин. В прежние годы воспитанницы уезжали в Среднюю Азию, на Кавказ, в разные уголки страны. Нынче они разлетаются по всему миру. Я со всеми на связи, получаю от них письма с фотографиями детей. Девочки пишут: «Мамочка, любимая». И это правда, я им мать. А Кирилл Петрович был отцом. Началось все с Риточки, той самой, с раной на предплечье. Я вам про нее рассказывала. Супруг привез ее в Москву контрабандой. Честно говоря, просто выкрал. Мы вылечили крошке руку, решили, что надо ее легализовать. Ох, это оказалось долго, трудно, но в конце концов получилось. Года через два к нам приехал человек и спросил: «Возьмете на воспитание ребенка? Девочку». Мы опешили, но поговорили с незнакомцем. Вот так все и завертелось.
– Знаете Андрея Москвина? – спросила я.
– Конечно, – улыбнулась хозяйка, – хороший был мальчик, сирота при живой матери. У нас в семье он немного оттаял. Когда впервые в дом вошел, был совсем дикий. У меня создалось впечатление, что им никто не занимался. Подросток вот-вот школу закончит, уйдет в большую жизнь, а у него никаких правильных внутренних установок нет. Отсутствует понимание, что он мужчина, будущий глава семьи. Андрюша не знал, что представитель сильного пола должен делать. Родной отец его умер, отчим пасынком не занимался, мать любила только дочь. Андрей рос в доме, где мужчины свои руки не использовали. За них даже лампочки вворачивала прислуга. Если что-то ломалось, звали мастера. Кирилл его многому обучил, на рыбалку с собой брал, внушал, что мужик должен получить престижную профессию, иначе ему больших заработков не видать. Мы любили Андрюшу, а он…
Татьяна замолчала.
– Значит, у Москвина были доверительные отношения с вашим мужем? – уточнила я.
– Конечно, – подтвердила Татьяна. – Кирилл любил подростков, умел с ними находить общий язык. Муж работал педиатром, но мне всегда казалось, что в супруге пропал прекрасный психолог.
– У вашей Вари был жених? – поинтересовалась я.
– Мы как раз занимались его поисками, когда она пропала, – печально ответила хозяйка, – надеюсь, вы не думаете, что мы действовали против воли девушек, ставили их перед фактом: вот мужчина, через пару месяцев у вас свадьба. Такого никогда не было. Всегда руководствовались желаниями дочек.
Татьяна улыбнулась.
– Но они с нами никогда не спорили. Им нравился наш выбор. Почему? Правильное воспитание. Что происходит с девочкой лет в двенадцать-четырнадцать? Гормональный взрыв. Подростковый бунт. Утром она хамит родителям, днем бросается матери на шею: «Люблю тебя». Но это еще можно пережить. Первая любовь. Вот тут, если мать…
Хозяйка вздохнула.
– Большинство женщин уверено: «Моя малышка сыта, одета, летом живет на даче, учится, я ее правильно воспитываю». Но где воспитание-то? Вы заботитесь о теле, а о душе забываете! Надо знать, о чем девочка думает, выстроить отношения так, чтобы с любым вопросом, бедой, недоумением она шла к маме, а не к подруге. Никогда ее не ругать, помогать, демонстрировать понимание и внушать: первой любви нет, есть первое влечение к противоположному полу. Необходимо объяснить, что истинное чувство возникает только в браке. Да, важно, чтобы жених нравился, но, доченька, давай спокойно оценим ситуацию. Ты не мыслишь своей жизни без Вани? Но он учится на тройки, значит, не приучен к труду. Отца у него нет, мальчик не знает, как мужчина должен себя в семье вести. Он тебя тащит в постель до брака. Это признак того, что ему от тебя нужен только секс. Если у кавалера есть чувство к тебе, он будет робеть, поцеловать бояться. А коли парень сразу пытается тебе юбку задрать, значит, уже имеет опыт интимных отношений. Это не любовь у него. Плотское желание, оно живет год-два. К двадцати годам ты останешься одна с ребенком на руках, без средств. Не спеши. Ты еще встретишь прекрасного человека.
