– Она так пищит, что меня едва не расшифровали, – объяснил напарник. – Не догадался мой пакет прихватить? – с надеждой в голосе спросил он.
– Извини, но мы все съели. Думали, что тебе не понадобится, – ответил старший, после чего его подчиненный заметно сник.
Сопровождая «объект» в метро, они незаметно добрались до дома Скокова, откуда связались с дежурным и запросили смену, которой сдали пост.
Следующий день их работы стал точным повторением предыдущего. Молодого наблюдателя встретили за игровым столом как старого знакомого. Прихватив деньги на обед, он чувствовал себя комфортно, и от партии к партии результаты его игры в «козла» росли на глазах.
Третьи сутки проводимой оперативной работы были ознаменованы общегородским, теперь уже демократическим, субботником. Имя родоначальника этого массового движения по понятным причинам не звучало, но дело его, судя по множеству людей со швабрами и ведрами в руках, было живо в сердцах сограждан, как и в прежние годы.
Уже к двенадцати дня весеннее солнышко, вырвавшись из окружения свинцовых туч, на короткое время отразилось в тысячах окон государственных предприятий и учреждений, до блеска отполированных страницами газет. Частники же, не связанные директивами сверху, предпочли отложить празднование «Дня чистоты» до наступления тепла и с высоты своего положения наблюдали за происходящим в городе.
Субботин в спортивном костюме и кроссовках сидел за рабочим столом в надраенном с утра кабинете и изучал сводку наружного наблюдения, к которой прилагалась фотография Скокова, запихивающего в открытый рот огромный кусок мяса.
– Кто это рядом с ним жует? – спросил он Ковалева, который с тряпкой в руках стоял рядом.
– Михалыч – местный умелец, – пояснил тот. – Его наши коллеги из 8-го Управления сразу узнали. У них информация есть, что он в свободное от домино время ножи на продажу точит. Все не могут его прихватить.
– Это уже интересно. Что он там про шпионов говорил? – Субботин полистал отчет, нашел нужную страницу и прочитал вслух: «В ответ он сказал, что за валюту готов продать военную тайну».
– Ты никак это в ФСБ намерен отправить? – поинтересовался Ковалев, после чего Субботин оторвался от чтения и внимательно посмотрел на зама. – Какая военная тайна, Игорь? Тройка, шестерка, дупль «пусто»? – с улыбкой спросил он. – Размышляю, что их связывать может.
– Может, он его оружием снабдил? – предположил Ковалев.
– Скорее всего. Это мы, когда Скокова возьмем, выясним. Тебе еще мыть много?
– Стены осталось протереть.
– У оперов работу проверь и скажи им, чтобы по старой комсомольской традиции не вздумали праздновать в, кабинетах, – предупредил Субботин. – Проверяющие из главка приедут.
Через час в отделе действительно появились два подполковника из штаба. Они придирчиво осматривали окна, терли пальцами стены, морщились и что-то записывали в блокноты. Настроение блюстителей чистоты улучшилось лишь после того, как Субботин заманил их к себе r-кабинет и предложил «согреться». Через два часа, покидая отдел милиции, они долго трясли ему руку, хлопали по плечу и хвалили за чистоту и порядок.
В то время, когда Субботин, возвратившись домой, принял душ, пообедал вместе с семьей и завалился на диван перед телевизором, к дому Валентина Скокова подкатил микроавтобус с красным крестом на кузове. Водитель и пассажир «скорой» покинули свои места и зашли в подъезд, где находилась квартира Террориста.
Наблюдатели не обратили на них внимания и, развалившись на сиденьях, продолжали наслаждаться музыкой. Старший группы жевал бутерброд, запивая его чаем, который подливал в пластмассовую кружку из термоса. Убаюканные поведением Террориста в прошлые дни, они и сегодня надеялись отсидеться в машине и вовремя смениться с дежурства.
К сожалению, их планы вскоре нарушил появившийся на улице Скоков. Следом за ним вышли водитель и пассажир «скорой», которые перед этим не пробудили интереса у оперативников: Сейчас же ситуация изменилась, и наблюдатели, словно охотничьи псы, мгновенно сделали стойку. Пока троица усаживалась в микроавтобус, водитель оперативных «Жигулей» уже запускал двигатель, готовясь к стремительному броску.
Однако «скорая» доехала до 1-й линии Васильевского острова, дважды проскочив на красный сигнал светофора, свернула налево и проследовала через Тучков мост на противоположный берег Невы. «Жигули» держались на рекомендованном по инструкции расстоянии, вынужденно нарушая правила дорожного движения.
– Если они за город рванут, у меня бензина не хватит, – предупредил старшего водитель.
– Что же ты перед сменой не заправился? – с раздражением спросил тот.
– Скоро конец месяца, все талоны закончились, – ответил водитель.
Старший матерно выругался.
– Меньше бы для себя сливал, тогда бы хватало! – прикрикнул он.
Водитель сделал вид, что обиделся, и попытался возразить, но старший не стал его слушать, связался по рации с дежурным, доложил тому обстановку и попросил подстраховать группу.
Но, к счастью, помощь им не понадобилась. Микроавтобус проехал по Большой Пушкарской, вывернул на Каменноостровский проспект и остановился около прежде величественного особняка, ныне напичканного коммуналками.
Скоков и пассажир выбрались из сантранспорта и зашли в темную подворотню, украшенную полуобвалившимися архитектурными излишествами. Один из оперативников выскочил из машины, но во двор заходить не рискнул. Миновав подворотню, он дошел до ближайшего таксофона, снял трубку и принялся имитировать разговор. Когда же через десять минут «объект» и его спутник возвращались к «скорой», он успел произвести несколько фотоснимков и бегом добраться до «Жигулей».
Дальнейший маршрут «скорой» пролегал по тем же улицам, но только в обратном направлении. Около знакомого наблюдателям подъезда Скокова высадили из автобуса, и больше в тот вечер он жилище не покидал.
Субботин узнал об этой вылазке их подопечного в воскресенье утром, когда связался из дома по дежурному телефону.
– Наш опер, когда мимо подворотни проходил, слышал, как слева во дворе дверь хлопнула. Можно попытаться его связи вычислить, – порекомендовал дежурный. – Подробный отчет за выходные и фотографии получите в понедельник.
«Это он с братом ездил. Интересно, кто же третий был?» – прикидывал в уме Субботин после разговора.
Созвонившись с Ковалевым и обсудив только что полученные факты, они решили не предпринимать никаких шагов и ограничиться дальнейшим накапливанием информации.
В воскресенье Скоков около двенадцати дня прошелся до ближайшего магазина, где приобрел коробку конфет «Вишня в ликере», буханку черного хлеба, копченую колбасу и бутылку водки, а затем вернулся обратно. По пути следования и в самом магазине, кроме кассира и продавца, он ни с кем в контакт не вступал, и, судя по сделанным им покупкам, ничто не предвещало осложнений для заступивших на ночное дежурство оперативников.
