И он прав. Есть живой человек, а есть тень от него — рентгеновский снимок. Что лучше? Что полнее характеризует Васю — его тень или сам Вася? Если Васи нет, давайте снимок. Но если есть Вася — снимок не нужен. Целый человек-то всегда лучше своего следа! При наличии живого больного, зачем вам его анализы и снимки? Что за бред!
Конечно, если врач матчасть знает, он и по снимкам разберется. Я когда-то консультировал в английской королевской клинике. И однажды под настроение местные врачи принесли мне снимки с томографа — 253 среза мозга. Ну, я все 253 и описал. Врачи обычно пишут немного, глядя на снимки, у меня же на их описание ушло более 100 страниц.
— Но вы ведь мозгом не занимаетесь, — удивился я. — Морфология мозга — очень сложная штука. У всех разные мозги.
— Да я много чем официально не занимаюсь. Попробуйте только сказать: я лечу онкологических больных. Всё, конец — клеймо городского сумасшедшего. Но это же интересная проблема! И почему бы в ней тоже не разобраться — с моей колокольни?
А так я формально занимаюсь биомеханикой. Которой врачи по большей части не понимают. И уж совсем никто из них не знает медицинской топологии. Потому что я её изобрел. Топология — это, скажем так, наука о вложенных полостях. Весь организм состоит из таких вот полостей. Это очень интересно. И это принципиальный момент! Вот представьте себе стаканчик или коробочку. Она заполнена жидкостью, а внутри — змеевичок из мягкой трубки, по которому течет другая жидкость. И то, как она будет протекать, зависит от давления жидкости внутри ёмкости. Но эта ёмкость и сама, в свою очередь, вложена в другую, большую ёмкость. В которой тоже есть какое-то давление жидкости. Вот так всё в организме и работает. А меняя давления, то есть прикладывая внешнее усилие к «главной ёмкости» с помощью рычагов в нужных местах, я меняю давление и течение жидкостей во внутренних структурах и сосудах. Это понятно?
Мне это было понятно. Я видел сам, как это происходило: лежит на банкетке человек, а на него сверху давят огромным рычагом через упругие прокладки. На миг эта картинка встала передо моим внутренним взором, и я едва не потерял нить беседы. Но вовремя ухватился за едва не ускользнувший кончик.
— И вот мы подходим к ответу на ваш вопрос — вы спрашивали, можно ли этому научить, есть ли у меня ученики, — сказал Блюм.
— Да! Мне это интересно из соображений общечеловеческой жадности — не хочется терять такой опыт. Хочется передать его людям или как-то овеществить.
— Овеществим. Об этом как-нибудь в другой раз… Но вообще мне часто подобные претензии мои бывшие коллеги по цеху выдвигают: почему ты не учишь? Почему забросил науку?.. Надоела, и забросил! А по поводу обучения рисую ситуацию, чтобы вы хорошо меня поняли. Пришел студент медвуза и начал учиться. Первые 4 курса — базовые дисциплины. Закончил. Дальше два года некоего обобщения, начало специализации. Седьмой год — интернатура. Затем пару лет ординатура и годик самостоятельной практики. Итого, десять лет прошло, и у нас получился законченный молодой специалист. Его возьмут в любую клинику, в любую больницу, он может сдать и на вторую и первую категорию, прекрасно!.. И вот этот молодой специалист приходит ко мне: ой, как здорово, мне нравится то, что вы делаете, научите меня, дайте немножко знаний.
Не вопрос! Держи немножко знаний по биомеханике! И вот, получив их, он жалуется: что вы со мной сделали, вы мне снесли крышу, мне теперь нужно всю картину мира, всё прежнее знание этой вашей механикой доукомплектовывать — неврология и биомеханика, ортопедия и биомеханика, генетика и биомеханика и так далее. На это у него уйдет, скажем, пять лет, чтобы пристыковать.
«Еще чего-нибудь хочешь?» — «Энергобаланс!»
Хорошо. Дал я ему, допустим, энергобаланс. И он пошел интегрировать энергобаланс со всем остальным, включая биомеханику. На это у него уйдет тоже лет пять-шесть, потому что надо со всеми теми дисциплинами это свести, которые он годами изучал.
Отлично. Топологию хочешь? На тебе и топологию медицинскую — науку о вложенностях, полостях, движениях жидких сред. Взял, понёс и несколько лет это с прежними знаниями сопрягал. И на всё про всё ушло у него четверть века. «Ну, что, — спрашиваю. — пойдешь теперь врачебный народ учить?»
«Нет, — отвечает, — не пойду. Не затем столько лет учился, полжизни активной потратил! С такими знаниями я теперь пойду настоящие деньги зарабатывать!»
Так вот, я этот путь проделал. Только меня никто не учил. Я сам его прошёл, без поводыря, я его сорок лет проходил. Да, было дело, занимался наукой, должности занимал — но только для того, чтобы под этим зонтиком решать свои вопросы. И вот теперь, пройдя этот путь, доукомплектовав гинекологию биомеханикой, гинекологию энергобалансом, гинекологию топологией… и остальные дисциплины доукомплектовав тоже, я имею на всё своё мнение. Только я держу его при себе: кто по-настоящему лечит, тот не учит.
— Отчего?
— А время терять не хочу! Я ведь, помимо моих больных и всего человечества, ещё и сам себе нужен!.. Знаете, как я расшифровываю знаменитый гамлетовский вопрос «быть или не быть?»? Нужен ты сам себе или нет — вот что он означает. Многие ведь люди сами себе не нужны. Всё для других стараются. Кто-то согласен в один конец на Марс лететь. Кто-то альпинизмом страдает, на вершину лезет. Залез. И что? Радуется: я стою на вершине мира! А я говорю: нет, ты стоишь на краю пропасти! Человек, который нашел себя, который сам себе нужен, впустую рисковать жизнью не будет. У него семья, у него дело, у него он сам… Приезжаю, помню, в Новосибирск, и мне знакомый говорит: а хочешь в шахту спуститься? Там интересно! Нет, говорю, что я там забыл, а вдруг завалит? И в подводную лодку не хочу. И на лыжах в горах не катаюсь — упасть можно. Когда ещё в институтские времена мы сидели в кабаках, я всегда уходил за полчаса до драки. Хотите драться — деритесь, а я тут при чем? У меня другие желания.
Меня спрашивают: ты что — трус? Да, я биологический трус. У меня инстинкт самосохранения доминирует. И если мне предстоит попасть во всякие рискованные ситуации, я сто раз просчитаю и подумаю, а надо ли мне это. Я готов положить жизнь за своих детей, но не собираюсь бороться за восстановление экологии, которую я никогда не засирал. Я никогда не пойду добровольцем отмывать какую-нибудь подводную лодку или реактор от радиоактивности. Мне это на фиг не нужно. И никакими патриотическими речами вы меня не возьмете. Я знаю им цену. Вода в смеси с почвой дает грязь, а если воду смешать с кровью, получится патриотизм. Пачкайтесь сами!
И если мне скажут: на войну отечественную пойдешь? мы все идём!.. Отвечу: а это смотря кем я буду на той войне. Вы сами себя кем там видите? Если безвестным павшим героем, то мне это не интересно. Если после войны в параде победы участвовать, то это опять-таки зависит от того, где и кем я буду на том параде — среди тысяч одинаковых фигурок в колонне шагать или на трибуне стоять парад принимать. Это ведь разные позиции! И разная картина мира.
Я рисую себе картину мира в виде театра или баталии. Есть те, кто на сцене, а есть зрители. Есть те, кто воюет, а есть те, кто командует, посылает их на смерть. Всегда нужно точно позиционировать себя в этом театре жизни. Где я там? На сцене кривляюсь? На балконе сижу? В партере? В амфитеатре? Из-за кулис подглядываю?
