А где вы хотите быть на батальном полотне жизни? Среди погибших героев, которым возложат цветы? Или среди тех, кто эти цветы возлагает? Вы хотите совершать подвиги или восстанавливать народное хозяйство? Хирург в больнице совершает ежедневный подвиг во имя жизни. А мне это не надо — я восстанавливаю «народное хозяйство». Я трус. Именно мы, трусы, сложим песни о погибших героях, воспитаем детей погибших героев, восстановим страну из пепла.
У нас в советские годы, да и сейчас еще порой, людей, бросивших родину, называют предателями. Смешно даже… Тут в Испании, где я живу, работают тысячи украинцев, русских — садовниками, строителями. Оттого, что человек сюда приехал, ничего в его жизни не поменялось. Как был каменщиком, так и остался. Только зарплата выросла в десять раз. И живет себе спокойно — без стрельбы, без патриотического угара, в спокойном районе, среди людей, не поражённых комплексом имперского величия, дети в школу ходят. Новая родина! Которая в сто раз комфортнее, чем старая. А всё, что он сделал для этого, — пересёк границу! С этой точки зрения границы — пустая условность.
Помню, развал Союза застал меня в Молдавии, где я о ту пору работал — а я где только не работал — и в Израиле, и в Англии, и в Болгарии, и в Турции, и в Америке… так вот, когда Союз развалился, я оказался в государстве Молдавия. И мне начальник паспортного стола Кишинева говорит: тебе надо написать заявление, что ты хочешь принять молдавское гражданство. Я отвечаю: Леня, я никуда не выходил из дома. Так с какого хера я должен что-то писать? Я же ничего не делал. Это страна развалилась, а я на месте… У меня зять присягал Советскому Союзу, а оказался тоже в Молдавии. Я ему объяснил: Вова, ты присягал несуществующему ныне государству. И отныне свободен. Должен ты присягать Молдавии? Наверное, нет. Что это за воин, который сегодня одному присягнул, завтра другому? Будь свободен. Поживи для себя!
Я так и живу. Свободно. Делаю что хочу. Политикой не интересуюсь, хобби не имею. Когда кто-то пытается стихами тост за столом сказать, мне становится дурно — не знаю, плакать или смеяться. И музыку не особенно люблю. При мне музыку даже в машине не включают, потому что она выдергивает меня из моего внутреннего мира, в котором мне комфортно и хорошо… Для того, чтобы успеть в жизни сделать то, что ты хотел бы сделать, нужно ставить барьеры, фильтры и отсекать лишнее. А ведь надо ещё оставить время на семью. Потому что, по большому счету, остаемся жить мы только в детях.
— Теория эгоистичного гена мне известна, — радуюсь я потоку красноречия. И тут же возвращаюсь к прежнему. — Но всё-таки накопленное за жизнь не хотелось бы потерять. У вас же совершенно другая система взглядов на человека! Жалко потерять!
— Жалко. И кое-что я оставлю человечеству…
Глава 4. Вверх по плоскости, ведущей вниз
Всё познаётся в сравнении! И на примерах. Наверное, никто не будет с этим спорить. Лично меня в системе Блюма больше всего поражает вытекающая из неё философия — о влиянии формы на содержание. Поэтому периодически я возвращаюсь к этому вопросу. И постигаю его на конкретных примерах. Тем более что конкретный пример всегда ходит где-то неподалеку — это жена доктора Елена. Та самая, которая рассказала мне как-то между делом, что Доктор (именно так она называет своего мужа в разговорах с третьими лицами, причем в интонации отчетливо слышится большая буква «д») избавил ее от аллергии. Каковая аллергия жила в её теле с самого детства. Для этого Доктор аккуратно, но сильно придавливал ей огромным рычагом череп в районе лба и висков. Через мягкие тканевые прокладки, конечно.
Странно.
Аллергия — это какой-то системный сбой. Программа, если хотите, которая образовалась в организме и запускает защитную реакцию при попадании в него вполне нейтральных веществ, на которые другие люди и не думают реагировать. Эти программы и исправляются программными же методами. Мой давний хороший приятель, занимавшийся НЛП, избавил себя от аллергии на куриный белок с помощью нейро-лингвистического программирования. Мой знакомый психотерапевт и родоначальник нового направления в психологии под названием сенсомоторный психосинтез избавляет клиентов от аллергии с помощью гипноза — внушает им под гипнозом, чтоб человек, когда проснётся, полностью забыл про свою аллергию, и аллергия чудесным образом исчезает. По сути, он ставит в мозг утилиту, обходную программку, которая позволяет обойти баги, образовавшиеся в мозгу и запускающие аллергическую реакцию. И это понятное современному человеку объяснение, потому что нас окружают компьютеры, а мозг — тоже компьютер, и он управляет телом.
Но как тело управляет мозгом?
Мы уже говорили об этом с Блюмом, но к странному всегда хочется вернуться ещё и ещё раз, чтобы привыкнуть, ибо привычка заменяет понимание. А может, и является им. Поэтому в один из бесконечных солнечных дней я целенаправленно завёл с Доктором разговор об этом:
— Лена мне рассказала, как вы ей аллергию убрали, придавливая череп здоровенным румпелем… Я понимаю, у вас всё упирается в анатомическое строение — симметричное или несимметричное. Но всё равно ж поразительно! Аллергия рождается в мозгу и проявляет себя, например, в текущих соплях при попадании в нос пыльцы. При чем тут форма черепа? Как вообще такое может прийти в голову — что аллергию, сенную лихорадку можно лечить огромной палкой, плюща ею голову клиенту?
— А что такое аллергия? — Блюм поставил кружку с чаем на стол, поднял на меня суровые глаза с горчинкой. — Существуют пять признаков воспаления — покраснение, отёк, боль, температура, утрата функции. При аллергии есть отёк, покраснение, но нет боли…
— Стоп! Бывает боль! — возразил я. — У меня аллергия на мёд, поем мёду — начинает болеть желудок.
— Ну, или есть боль. Но в любом случае, нет всех пяти признаков. То есть мы имеем некую незавершенную форму воспалительного процесса. Аллергия — это абортивная форма воспаления. А у воспаления всегда есть причина — незаметное смещение, приводящее к локальному застою, нарушению оттока, притока, микроциркуляции. И если мы усилим микроциркуляторные процессы, это начавшееся легкое воспаление уйдет.
Начинаем смотреть анатомию головы. Вот, скажем, у Лены… И видим — ага! — две пазухи, причем состояние одной из них похуже. Смещение перегородки… Небольшой сдвиг и потому напряжение в костях черепа… Смотрим бассейны оттока и притока. Ага — тут не хватает оттока и вот здесь проблемы с оттоком… Чтобы это увидеть, надо очень хорошо знать матчасть в мелочах. Далее, наметив план, я подбираю плессиметры (подкладки под рычаги) подбираю упругость, плотность ткани. Пробую сам, корректирую и показываю инструкторам, как и что делать, а дальше работают уже они — давят с нужным усилием, нужное число раз, в нужной позиции с нужным ускорением, с нужными задержками. Обучил, показал, убедился, что получается, и дальше только, проходя мимо, могу сказать: «Немножко голову поверните, вот так».
Конечно, посторонний гражданин ничего не поймет, только в ужас придет, что человеку башку дубиной придавливают раз за разом. Да и врач не всякий увидит, что происходит. Кстати, Лена моя — врач. Пульмонолог. Но и для неё это непонятно. Что она вам рассказала? Что голову ей давили. Но она не рассказала, что до этого я выправил ей перегородку. Прежде, чем положить её под давилку, ей выправили нос, который был слегка свернут — незаметно для постороннего глаза. Ей раскачали кости черепа, увеличив подвижность, потому что там, где должен был быть подвижный мост, они срослись — сорвали, сдвинули, раскачали. Поправили глаз в глазнице. Ей подправили диафрагму головы, все сочленения в основании черепа. В общем, сначала ей всё это выправили, а потом послали на давилку. А ей запомнилась только огромная давилка, вот она про неё и рассказывает.
