– Я хочу поесть, – проворчала Лахлин. После обсуждения ее работы Рэйми ушел с кухни в свой кабинет и закрыл дверь. Лахлин пила кофе на балконе, наблюдая за городом. Через пятнадцать минут Рэйми пришел и сказал ей, что они уходят.
Лахлин старалась игнорировать свой урчащий живот, когда Рэйми взял ее за руку и подошел к дверям ювелирного магазина. Магазин был пустым, потому что до его открытия оставалось еще несколько минут.
Повсюду сверкали драгоценности. Лахлин глубоко вдохнула и затаила дыхание. Она подняла брови, увидев, что Рэйми смотрит на нее.
– Что ты делаешь?
Лахлин выдохнула и повела плечом:
– Мне нравится аромат свежих цветов. – Она огляделась и подняла руки. – Что мы тут делаем?
– Увидишь. – Взяв за руку, он потащил Лахлин через магазин к двери с табличкой «Для персонала».
Выйдя за дверь, они прошли к лифтам и стали спускаться вниз.
Повернувшись, она посмотрела на Рэйми и толкнула его руками в грудь.
– Ты обещал мне завтрак!
Он провел пальцем по ее лицу.
– Ты увидишь нечто получше завтрака. – Он посмотрел на ее губы и провел костяшками пальцев по ее скуле. – У тебя такая красивая кожа, – хрипло произнес он. – И такая мягкая.
Лахлин прижалась к нему как кошка. Рэйми провел большим пальцем по ее нижней губе, потом простонал и прижался лбом к ее лбу.
– Ты мой клиент, Лахлин.
– Не совсем, – прошептала Лахлин, когда лифт остановился. Она почувствовала спиной прохладный воздух: двери лифта открылись.
– Ты мой клиент. Кроме того, ты младшая сестра моего лучшего друга. И потом, я просто хочу развлечься, – продолжал Рэйми, понизив голос. – А ты не из тех женщин, с которыми только развлекаются.
Рассердившись, Лахлин прищурилась.
– Это довольно смелое предположение, Джепсен. Возможно, короткая и бурная связь именно то, чего я хочу, и единственное, что мне нужно.
Рэйми шагнул назад и шире улыбнулся.
– То есть, по-твоему, мы можем заниматься диким сексом в лимузине по дороге на ужин с твоими братьями и сестрой, а по приезде в «Берлогу» ты будешь вести себя так, словно ничего не случилось? Ты будешь сдержанной, и никто не догадается, что ты выкрикивала мое имя десять минут назад?
Лахлин нахмурилась.
– Я не знаю наверняка. – Отчасти это было потому, что она ни разу не испытывала полноценного оргазма. – По-твоему, секс в лимузине дикий?
– Я знаю другие способы.
Лахлин покраснела от нескрываемой страсти в его глазах.
– Меня тянет к тебе, Лахлин. Я не стану это отрицать, но ты не из тех, кто мне нужен.
– А кто тебе нужен?
– Легкомысленная и раскованная женщина, которая просто хочет хорошо провести со мной время. Я собирался найти такую на сайте знакомств. Мне не хочется беспокоиться о том, что ее чувства пострадают, если я ей не позвоню или не напишу. Я желаю на время забыть об ответственности.
– Это говоришь не ты.
– Что ты имеешь в виду? – рявкнул он, выталкивая ее из лифта.
Лахлин вышла в хорошо освещенный коридор и огляделась. Справа от нее картонные коробки упирались в тяжелую, приоткрытую стальную дверь.
– Где мы? – спросила Лахлин, чувствуя запах старых бумаг, пыли и влаги.
– В подвале, – ответил Рэйми.
Лахлин зашагала к двери, но Рэйми схватил ее за локоть.
– Что ты имела в виду, Лахлин?
Ох, она больше не хотела об этом говорить. Она не любила людей, анализирующих ее чувства.
– Ты говорил, как отвязный завсегдатай ночных клубов. Ты совсем другой. Ты не будешь заниматься сексом в лимузине.
– Ты меня не знаешь.
– Правильно, – согласилась Лахлин. – Но мне любопытно, почему ты часто говоришь о том, чего хочешь, но не делаешь этого. – Пригладив волосы, она слегка улыбнулась. – Я поняла, что не подхожу тебе. У меня и без тебя достаточно проблем. У меня последний вопрос.
Рэйми посуровел, его глаза сверкнули.
– За этой дверью найдется что-нибудь поесть? – спросила она.
Первый и единственный раз Рэйми был в этом подвале, когда его взял на работу Коннор через несколько недель после увольнения из армии. У Коннора были довольно пространные понятия об обязанностях телохранителя, поэтому он давал Рэйми дополнительные поручения. Он отвозил вещи в химчистку, иногда как шофер развозил знакомых дам Коннора, перетаскивал тяжелые вещи. Рэйми не возражал. Коннор выдавал ей здоровенную зарплату, которая позволила ему покрыть долги, оставленные отцом, и выплачивать ипотеку своей матери.
Рэйми сопровождал Коннора в этот подвал, где его босс попросил его найти книгу с рисунками ювелирных украшений 50-х годов. Хетти Кларк-Гримби хотела, чтобы Коннор воссоздал обручальное кольцо, которое он разработал для ее матери; она потеряла кольцо во время плавания на яхте.
Рэйми искал книгу два дня, а потом Коннор сказал ему, что сам нашел ее в кабинете в «Берлоге» накануне. Рэйми любил Коннора, но в тот день едва его не придушил. Сегодня массивная комната была забита барахлом еще больше, чем тогда. Повсюду были коробки и разрозненные предметы мебели.
Рэйми ненавидел подобный беспорядок. Но Лахлин выглядела так, словно вошла в утраченную Александрийскую библиотеку.
– Лахлин Латимор, представляю вам барахло Баллантайнов, – сказал Рэйми, прислонившись плечом к дверному проему. – Это ваш новый проект.
Лахлин моргнула.
– Что?
– Эта идея пришла мне в голову, когда мы говорили о твоей работе у меня дома, – объяснил Рэйми. – Как ты понимаешь, я провожу много времени с братьями и сестрой Баллантайн. Они многие годы спорят о том, что делать с этой комнатой. Они снова и снова обещают разобраться в этом беспорядке и твердят, что историю семьи Баллантайн надо сохранить. Каждые два года они приходят сюда с намерением разобрать вещи.
– Но потом у них появляются дела поважнее?
Рэйми кивнул:
– Точно. – Он нахмурился. – Здесь такой бардак! Бек сказал, что ювелирный магазин над нами открылся в 1890-х годах. Через несколько месяцев открылся магазин в Лондоне. Поэтому здесь полно старых вещей.
– Что здесь: письма, счета, дневники?
– Бек говорит, тут всего понемногу. – Рэйми засунул руки в задние карманы джинсов. – Тебе надо чем-нибудь заняться, Лах. Здесь самое безопасное для тебя место. Утром я могу привозить тебя сюда, а вечером забирать. Кроме того, ты лучше познакомишься с семьей, членом которой теперь являешься.
Лахлин качнулась на каблуках.
– И мои братья и сестра не будут возражать?
Рэйми рассмеялся:
