– А это уместно? – спросила она.
– Уходи, Лахлин, потому что к тебе идет старая миссис Престон. Судя по выражению ее лица, она намерена обо всем тебя расспросить. Я ее придержу.
Лахлин улыбнулась.
– Спасибо, Сэйдж.
– Не за что. – Сэйдж приготовилась встретить тощую, обколотую ботоксом дамочку, направляющуюся в ее сторону. Лахлин обошла двух мужчин в смокингах, которые выглядели так, будто хотели поговорить с ней, и направилась к официанту, стоящему у скрытой лестницы. Она взяла бокал шампанского, приподняла шифоновую юбку и стала подниматься вверх. Шагнув на маленький балкон, она прижалась спиной к стене. Наконец-то она побудет одна.
Желая отвлечься, она вспомнила коллекцию, которой занималась в Нью-Йоркской публичной библиотеке. Внук известного французского коллекционера и критика недавно продал коллекцию своего деда, состоящую из дневников, писем, картин и записок, характеризующих парижское искусство 1920-х годов. У Лахлин появилась возможность изучить гламурный мир искусства между двумя мировыми войнами. О таком проекте можно было только мечтать.
Она не могла дождаться того времени, когда опять примется за работу в своей уединенной комнатке. Услышав громкий смех, она посмотрела вниз на гостей вечеринки. Тайк выглядел по-настоящему счастливым среди Баллантайнов и их друзей. Но Лахлин чувствовала себя не на своем месте.
Даже Тайк не догадывался, почему она до сих пор сторонится людей. Она никому не рассказала о том, что случилось однажды летом много лет назад…
Она не забыла кислый запах мужского дыхания на своем лице, вкус липкого языка, ощущение грубых рук у нее под рубашкой и между ног. Лахлин кричала, но ее мать, приняв большую дозу снотворного, даже не подняла голову, чтобы помочь ей. В конце концов Лахлин удалось отбиться от насильника, и он сбежал. А она сидела на полу своей спальни и плакала в одиночестве. Она снова чувствовала себя беспомощной маленькой девочкой, она не желала никого видеть. То происшествие очень мешало ей наладить отношения с мужчинами в дальнейшем.
Поэтому она решила, что до конца жизни будет одинока.
Внезапно Лахлин забеспокоилась и подошла к балконной решетке, стараясь отыскать источник своего волнения. Ах, вот и он. Настоящий альфа-самец. Она отпила прохладного шампанского, наслаждаясь его вкусом. Она дважды встречалась с Рэйми Джепсеном: сначала в «Берлоге», а потом в картинной галерее, где Тайк делал предложение Сэйдж. Хотя Лахлин не провела с Рэйми в общей сложности более десяти минут, этот человек стал главным героем ее сексуальных фантазий.
Как большинство альфа-самцов, он был очень высокого роста. Лахлин схватилась руками за перила балкона, наблюдая, как Рэйми вышагивает среди гостей. Он пожимал руки мужчинам и одаривал гостей вечеринки заученной улыбкой. Он доминировал в комнате и выглядел как человек, привыкший во всем полагаться на себя и отвечать за свои действия.
Лахлин протяжно вздохнула. Рэйми Джепсен стал ей небезразличен.
Нет, он просто сводил ее с ума.
«А вот и мотыльки, летящие на пламя», – весело подумала Лахлин.
Высокая, худощавая блондинка взвизгнула и бросилась в объятия Рэйми. Они расцеловались в обе щеки, потом к Рэйми подошла рыжеволосая женщина, а затем брюнетка. Лахлин предположила, что для Рэйми это обычное дело. С волосами оттенка карамели, оливковой кожей, суровым лицом и светлыми глазами, он заставлял дрожать от желания любую женщину. Лучший друг Линца, Рэйми был самым завидным холостяком города после Коннора Баллантайна и его сыновей.
Рэйми настоящая находка. Приз. Желанная цель.
Но Лахлин не будет им увлекаться.
Как только она решила отвернуться от Рэйми, он поднял голову, и их взгляды встретились. Он поднес бокал виски к губам, пристально смотря на Лахлин и игнорируя женщину, которая цеплялась за его руку. Лахлин уставилась на него.
Она хотела его.
Ее тело пульсировало от нестерпимого желания. Ей стало трудно дышать. На ее затылке приподнялись волоски. При мысли о том, как чувственные губы Рэйми касаются ее тела, она потеряла голову. Она еще ни разу так не реагировала ни на одного мужчину.
Но она никогда не встречалась с таким человеком, как Рэйми. Черт побери, она вообще предпочитала не встречаться с мужчинами.
Мужчинам нравится чувствовать себя нужными, а Лахлин больше ни в ком не нуждается.
Отмахнувшись от мрачных мыслей, она уставилась в лицо Рэйми. Она решила рассматривать его как прекрасный образец произведения искусства. Глядя на него, она может представить себе картину Боттичелли или скульптуру Родена… Она готова восхищаться им, ценить его мужскую красоту, однако она, к сожалению, не в состоянии игнорировать его индивидуальность. Он был жестким, сильным и ответственным человеком. Он ожидал, что его женщина позволит ему защитить ее и помочь справиться с проблемами.
Однажды Лахлин доверилась мужчине, который ей понравился, но он подвел ее, и она в конце концов осталась совсем одна. К счастью, она выиграла битву со своей судьбой и больше никогда не позволит себе разочароваться.
Глава 3
Рэйми сделал здоровенный глоток виски и высвободился из рук дамочки, которая цеплялась за него, как самка осьминога. К сожалению, ему не удалось сразу избавиться от паники. Пригладив рукой короткие волосы, он огляделся и увидел Линца, который посмотрел на него и вопросительно поднял бровь.
Рэйми был совершенно уверен, что Линц не захочет услышать о том, как он только что пережил самую страстную эротическую фантазию. В ней он поднял до талии оранжевое вечернее платье Лахлин, встал у нее между ног и поцеловал в губы…
Взяв еще один бокал виски у проходящего мимо официанта, Рэйми взглянул на балкончик, заметив оранжевое платье и бледную шею. Он нахмурился, обратив внимание на то, что Лахлин Баллантайн сделала новую стрижку. Черт побери, он не раз фантазировал о том, как намотает ее длинные пряди на кулак…
Он резко одернул себя. Лахлин не из тех, с кем можно пару раз развлечься и расстаться. Кроме того, он не имеет права обманывать младшую сестру своего лучшего друга. Лахлин – дочь Коннора, а Рэйми обязан Коннору всем, что он имеет.
– Прекрати хмуриться, – сказал Линц. – Ты распугаешь моих гостей.
– Я не хмурюсь, – ответил Рэйми и выругался себе под нос, когда Линц жестом пригласил Лахлин присоединиться к ним. Рэйми заметил, как она мельком взглянула на выход, словно желая убежать. Слегка ссутулившись, она начала пробираться к ним через толпу, и Рэйми не знал, то ли ему чувствовать себя оскорбленным, то ли посочувствовать Лахлин.
– Чего ты такой недовольный? – спросил Линц.
Рэйми пожал плечами, избегая взгляда Линца.
– Ты же знаешь, что я ненавижу общественные мероприятия. Мне намного спокойнее в перестрелке, чем здесь.
Линц улыбнулся.
– Я знаю, поэтому я благодарю тебя за эту жертву.
