— Уйди, я не хочу тебя видеть! Предатель!
— Послушай, — Рикард садится рядом, — я же не навсегда уезжаю. Потом я вернусь и... даже, если хочешь, я женюсь на тебе... при... определённых условиях. И больше не уеду...
— Женишься на мне? — она поворачивается к нему, не веря своим ушам.
Но сердце бьется часто и радостно, и она улыбается ему, чувствуя, что, будь у неё крылья, она взлетела бы от этих слов.
— При определенных условиях! — он смотрит на неё как-то странно, словно сочувствует.
— И при каких же? — она отбрасывает палку и смотрит на него с вызовом.
Он опять собирается её обмануть!
— Если ты будешь себя вести, как леди, и вырастешь красивой. Если у тебя не будет ободранных коленей и ссадин на руках, и если ты будешь уметь очень хорошо танцевать.
— Ты же опять соврешь! Ты обманешь меня! Ты всегда меня обманываешь! — восклицает она, глядя ему прямо в глаза.
— Давай поклянемся, если не веришь мне.
— Поклянемся? Кровью! И зеленым крыжовником!
Пусть он только попробует её обмануть! Он ведь ненавидит крыжовник... и лимоны. И если он соврал ей, она заставит его съесть целую корзину.
— Как скажешь!
Она снимает с шеи ожерелье, диск из двух половинок — золотое солнце и серебряная луна на цепочке, и разделяет его пополам. Это самое дорогое, что у неё есть, но ей не жалко.
— Ладно, ты будешь солнцем, так и быть, а я могу быть луной. Клянись, что не снимешь его, пока не вернешься...
...шепчет Кэтриона и открывает глаза.
— Я носил его все эти годы, Кэти, — ответил тихо знакомый голос.
Свечи ещё горят и комната та же, и плечо там, где укусила её змея, совсем онемело. Но она не одна. Рикард держит её в объятьях, и лицо его совсем близко, а в руках нож.
— Ты пришел убить меня? — прошептала она, не понимая, сон это или явь. — Я и так уже умираю...
— Глупая, я пришел тебя спасти...
Мир вокруг был зыбким, совсем как в Дэйе, и она не могла понять, где правда, а где бред, вызванный ядом. Почему она видит во сне девочку, танцующую вайху, и Рикарда, совсем молодого Рикарда? Что это за видения?
Колдовство, «нектар правды», вино и змеиный яд... Всё так смешалось...
— Ты настоящий? — спросила она, глядя ему в глаза.
— Да, Кэти. Я настоящий. А ты вспомнила нашу клятву? — он улыбнулся, и его пальцы коснулись её лица.
Она попыталась поднять руку, но та не слушалась.
— Нашу клятву? Какую ещё клятву? Я умираю, Рикард...
— Даже не надейся, Кэти! Сегодня ты не умрешь. И не шевелись.
— Но змея... Она меня укусила...
— Это не страшно. Я разбираюсь в змеях лучше этого недоумка и... я успел как раз вовремя. Яд этой змеи действует медленно, уж не знаю, почему он выбрал именно её. Возможно, потому что решил быть милосердным – этот яд, в отличие от ядов других змей, не болезненный. Так что, говорю тебе, не шевелись. Рука, конечно, будет болеть, всё-таки я торопился, и мерещиться будет всякое, но это пройдет.
Она повернула голову, увидела на руке кровь и длинный разрез на том месте, где был укус.
Сделала слабую попытку улыбнуться.
— Ты пытался меня спасти...
— Вообще-то я хотел найти и убить тебя, — он усмехнулся. — Да, да! Но мы не договорили в прошлый раз, так что придётся сначала тебя спасти. И теперь ты должна, наконец, рассказать мне всю правду, Кэти. Хотя... я и так уже всё понял.
Он снова погладил её по щеке и спросил:
— Что они сделали с тобой?
— Ничего. Кроме, предательства, змеи и «нектара правды» — ничего, — прошептала она едва слышно.
— Да, я слышал ваш разговор. Я был с той стороны, — он мотнул головой, указывая на окно. — «Нектар правды»... Очень кстати, Кэти. Потому что у меня к тебе есть несколько вопросов. И мне нужны правдивые ответы. И ты даже не представляешь, как мне нравится твоя беспомощность.
Он улыбнулся. Улыбка была тёплой. И его голос... ей хотелось просто прислониться к его груди и заснуть. Даже если это всё предсмертный бред... ей нравился этот бред.
— Почему я вижу её и тебя? В детстве?
— Кого «её»? — спросил Рикард тихо.
— Девочку, танцующую вайху, и тебя... На старой иве, на берегу пруда... Кто она? — прошептала Кэтриона, едва шевеля губами.
— Ты всё ещё не поняла? — он снова улыбнулся. — Я, конечно, дурак! Я не знал о том, что Орден забирает вашу память. Ты, оказывается, и в самом деле ничего не помнишь! Эта девочка на берегу пруда — это ты, Кэти.
— Я? Не может быть... Это неправда! Не может быть правдой... Потому что...
— Тсс, позже! Мы поговорим об этом позже, сейчас нам нужно выбраться отсюда, и ты должна мне помочь. Я убрал трех псов в коридоре, но во дворе их ещё десять, и я один не справлюсь.
— Я не могу тебе помочь, я же... ты видишь...
— Можешь. Если ты моя Кэти, а я знаю, что это так, то ты можешь поджечь этот дом.
— Поджечь? Но как?
Может, ей всё это ещё кажется? Но его руки такие теплые и голос... и пусть ей кажется, пусть это даже всего лишь видение, только пусть оно побудет с ней, как можно дольше.
— Ты помнишь, как подожгла сухой камыш на пруду?
— Нет, — прошептала она.
— Вспомни свой танец. Ты можешь превратить огонь в силу и отдать её другим, а можешь сделать так, как сделала с камином в Лааре, оставить этот огонь огнем. И выпустить его в мир. Так что давай сожжем это место дотла! — воскликнул он горячо, и добавил тише. — Иначе мы не выберемся отсюда.
— Но я не могу, Рикард... У меня нет сил...
— Я помогу тебе, забери всё, что есть у меня, — прошептал он и, наклонившись, поцеловал её в губы.
И это был самый лучший сон из всех возможных!
Её губы разомкнулись в ответ, и невидимые кольца, что стягивали её тело всё это время, внезапно ослабли. Мир закружился перед глазами, пламя свечей потянулось в стороны, словно нарисованное масляными красками, и размазалось в воздухе. И внутри что-то дрогнуло. Где-то у сердца стал распускаться огненный цветок, разворачивая лепесток за лепестком и наполняя её жаром...
Он прорастал внутри, проникая в ноги и в руки, и наполняя их силой, а вены жидким огнем, и внутри неё разгоралось пламя.
Пальцы Рикарда зарылись в её волосы, он шептал её имя, покрывая лицо поцелуями, и когда касался губ, ей казалось, что это ветер раздувает пламя у неё внутри. Оно ширилось и росло, как степной пожар, зародившийся от одной искры и подхваченный вихрем, разрастается, превращаясь в огненный вал, и растекается по желтому полотнищу травы. Огненные капли сорвались с кончиков пальцев и полетели, орошая алым дождем двор...
