В итоге ничего хорошего не получилось.
Сначала Рикард сидел в кресле, а она лежала в кровати, держа руку на рукояти кинжала, прислушивалась к шорохам снаружи и его дыханию и не могла сомкнуть глаз. А потом он лежал, и уже по его дыханию было слышно, что он тоже не спит. Видимо, и он ей не доверял.
И как только за окном чернота стала перетекать в серый, Рикард встал с кровати со словами:
— Ну всё, хватит! Думаю, будет лучше, если мы уже поедем.
И вправду, так было лучше. На пустых и спящих улицах проще заметить, если за тобой следят. Но никто не следил и, покинув город, они направились на север. Вот только лошадь ей все же пришлось вернуть. Взамен Рикард отдал ей своего рыжего жеребца.
И что у него за любовь такая к этому коню?
Бессонная ночь дала о себе знать ближе к полудню. Кэтриона ехала и чувствовала, что того и гляди заснет и свалится в жидкую дорожную грязь. Дороги после недавнего дождя совсем раскисли, по полям, ощетинившимся стерней, бродили многочисленные галки. Ветер утих, серое небо нависло низко, скрыло белоснежные вершины, воздух потеплел, и всё вокруг пропиталось влагой. Кэтриона погоняла коня, следуя за поисковой нитью и надеясь, что дождь повременит хотя бы до вечера.
Рикард молчал. Поглядывал на неё исподтишка и жевал колосок. И видно было, что ему очень хочется её о чем-то спросить, но она же запретила задавать вопросы, а он, видимо, был человеком слова.
— Откуда ты родом? — спросила Кэтриона первой, изо всех сил стараясь разогнать дрёму.
— Неважно.
— Это тайна?
— Нет.
— Так откуда?
— Дашь на дашь, миледи. На каждый свой вопрос мне - ты отвечаешь первой о себе.
— Это так ты решил обойти своё обещание не задавать мне вопросов? — усмехнулась она.
— Ну а что, неплохой способ.
— Дудки уж! Мошенник!
— Дело твоё, но если хочешь поболтать — придется рассказывать о себе.
Кэтриона проигнорировала его предложение.
— По речи ты южанин — из Рокны? Или Эддара?
— Неважно.
— Ладно, а где ты научился так драться?
— И это тоже неважно.
— А милорд немногословен и принципиален!
— А миледи болтлива и принципы её весьма путаные.
— Я спать хочу, как сова в полдень! Уверена, и ты тоже. Разговор мог бы нас отвлечь.
— Нужно было спать ночью.
— Чего же ты не спал?
— Чего же ты не спала?
— И ты собираешься не спать до самого Таршана? — усмехнулась Кэтриона.
— Посмотрим.
Кэтриона стегнула лошадь и поскакала вперед.
Убила бы его!
В полдень остановились на привал. Разложили костер, достали еду и сели поодаль друг от друга, изредка бросая косые взгляды. Ели молча.
Кэтрионе казалось, что он всё время на неё смотрит, когда думает, что она не видит. То и дело она чувствовала его взгляд кожей, затылком, щекой, словно мимолетное прикосновение ветра. Но арры молчали, а значит, опасности не было.
Она заглядывала в Дэйю, но к её удивлению, ничего не увидела, кроме… воздуха? Что-то похожее на зыбкое марево, которое поднимается от нагретых камней в жаркий день. И это было странно.
Он умеет скрывать свою память. Он умеет делать отражения. И даже в Дэйе он может скрыть свою личину.
Да ты непрост Рикард, очень непрост! Кто же ты такой?
И когда ей казалось, что он не видит, она тоже его рассматривала.
Красивый профиль лица. Благородный. Хоть и нос с легкой горбинкой. Чёрные брови, а глаза такие синие, каким бывает только море в самых глубоких местах. И взгляд у него…
Этот взгляд иногда её пугал. Потому что иногда он смотрел так, словно видел что-то у неё за спиной, или что-то видел в ней. Что-то такое, отчего его лицо становилось напряженным и непроницаемым, будто на него падало забрало.
После полудня въехали в ущелье. Полоса тумана, как язык, вывалившийся из пасти, лежала перед ними, скрывая всё, что впереди. Ели и сосны спускались по каменистым осыпям почти к дороге, цеплялись косматыми ветвями за руки и плечи. И длинные нити мха, усеянные бисером капель, свисали с них, задевая путников за лицо и оставляя на щеках влажный след. Огибая большие замшелые валуны, они ехали медленно по алым листьям кленов, словно по кровавому следу. В тумане, казалось, вязнут даже звуки, и воздух, пропитанный влагой, был похож на вату.
— Как хоть называется то место, куда мы едем? — спросил Рикард.
— Если ты будешь нарушать моё условие, я начну нарушать твоё – подерусь, пожалуй, с кем-нибудь. Да и деньги ты получишь только завтра, — ответила Кэтриона.
Если бы она сама знала, как называется это место!
Место, где пешка становится королевой...
За ущельем дорога пошла в гору, туман поредел и на вершине холма исчез, они вынырнули из него и остановились.
Всюду, куда кинь взгляд, расстилалось молочное озеро, тут и там торчали из него вершины скал и холмов, острые пики елей и тёмные шапки кедров. А поодаль поднимались горы, головы которых прятались в облаках. Кэтриона на мгновенье заглянула в Дэйю — огненная дорога вела туда, вниз, в самую гущу тумана.
— Когда ты сказала «здесь недалеко», ты имела ввиду, именно это? — произнес Рикард, махнув рукой на белое озеро. — По-твоему, это «недалеко»?
— Ну… это оказалось чуть дальше, чем я думала, — ответила она, прислушиваясь.
Где-то вдали едва слышно шумела река.
— Ты, вообще, знаешь, куда мы едем?
— Мы вроде договорились, что ты не задаешь вопросов?
— Я бы и не задавал, но сдается мне, что миледи не очень представляет, куда ехать дальше, - произнёс он насмешливо.
Откуда-то из ущелья донесся тоскливый вой, его подхватил другой голос, отозвался третий, четвертый…
Волки.
— Похоже, мы здесь не одни, — Рикард оглянулся, — не хотелось бы повстречаться ещё и с волками. Пора убираться отсюда и быстро.
— Милорд боится волков? — хмыкнула Кэтриона.
Почему её все время тянет сказать ему что-то едкое?
— Милорд боится всего, чего должен бояться нормальный человек, — ответил Рикард, принюхиваясь.
— Это всего лишь обычные волки! — усмехнулась она.
Она встречала зверей гораздо более страшных…
— А под нами всего лишь обычные лошади, которые боятся обычных волков. И если они понесут, то в этом тумане мы головы себе расшибем. Так что опасаться волков вполне благоразумно.
