— Садись к столу, — кивнул ей Хевин. — Вина?
— Не откажусь.
Вообще-то они с Эмунтом не особо дружили, но и не ругались никогда. Скорее, соблюдали нейтралитет.
Большую часть времени Эмунт проводил в Зафарине, Таршане или Эддаре, где-то там на востоке, в своей вотчине. И поговаривали, что дела у него там идут хорошо не только по линии Ордена. Он поддерживал прекрасные отношения с айяаррами из прайда Тур и со Стрижами, и с местными князьями. Поговаривали, что он помогал решать вопросы первых и вторых с третьими, и принимал участие в каких-то торговых делах с Ашуманом. И всё это, разумеется, не за бесплатно. И что в Зафарине у него богатый дом и множество любовниц. Хотя, быть может, это были просто слухи.
Но то, что Эмунт любил себя, было заметно и без всяких слухов.
Сапоги из хорошей кожи и пояс, и меч с богато украшенной рукоятью. Даже одеяние аладира на нём было из дорогой ткани, и бляха не медная, а серебряная с мелкими сапфирами по краю.
Его глаза чуть навыкате, словно из яшмы, не поймешь — то ли карие с голубизной, то ли серые с зеленью, и всегда смотрят внимательно. Волосы острижены коротко, и на холеном лице легкая полуулыбка. Эмунт умел располагать людей к себе. Пожалуй, он был бы достойным преемником Ребекки, с дипломатией у него не было никаких проблем.
Он улыбнулся Кэтрионе, поставил бокал и, посмотрев на Хевина, сказал:
— Оставь нас, брат.
Хевин вытер руки салфеткой, бросил на Кэтриону косой взгляд, но удалился без заминок.
— Не думал тебя здесь встретить.
— Я тоже не думала возвращаться, но... обстоятельства, — ответила Кэтриона и принялась за еду.
— Я еду в Зафарин, а ты как здесь оказалась? Хевин сказал мне, что ты уже заезжала, и собиралась в Таршан, почему вернулась? И как идут поиски?
Кэтриона рассказала. Не всё. Всё полагается знать лишь Магнусу. Но скрыть всё от старшего аладира значит вызвать подозрения. А вот это ей совершенно ни к чему.
Поэтому поведать кое-что пришлось, и она рассказала, что напала на след. Это всё равно ни о чём ему не скажет.
— И, по-твоему, след ведет в Лааре?
— Похоже на то, но... как туда попасть? Война и всё такое. Да и одной мне ехать не хотелось бы, а брать кого-то из местных братьев...
— ...не додумайся даже! — добавил за неё Эмунт и подошел к окну. — Ты же не хочешь, чтобы каждая собака отсюда до Скандры узнала о том, что мы ищем? Они, конечно, преданные братья и хорошие соколы, но мозгов у них кот наплакал.
Там внизу, во дворе, двое из них, полуголые по пояс, как раз бросали друг друга через бедро.
— Вот то-то и оно! — улыбнулась Кэтриона. — Так что, наверное, напишу Магнусу и буду ждать. Или, может, сама вернусь в Ирдион, если Магнус не пришлет кого-то из сов.
— Если хочешь, я могу помочь тебе попасть в Лааре, — Эмунт повернулся, скрестил на груди руки.
— И каким же образом? — удивилась Кэтриона. — Там война, и это очень опасно...
— Нет, не по северному тракту. Через земли прайда Тур.
— С востока? Но...
А почему бы и нет?
— Туры дружны с Ибексами, — задумчиво произнес аладир, — и у них есть свои пути в обход границы через горы, напрямую. А один из Туров кое-что должен мне, так что если хочешь, я могу попросить их помочь тебе попасть в Лааре. А уж дальше ты сама решай.
— И он может это сделать?
— Конечно, может. Нэйдар — правая рука эфе Карригана, он почти всё может в их прайде. Я напишу ему письмо. Он даст тебе проводников. Только...
Эмунт потёр подбородок, словно размышляя над чем-то.
— Только? — переспросила Кэтриона, видя его замешательство.
— Не стоит им всем знать об истинной цели твоего посещения. И о том, кто ты такая.
— Почему?
— Последнее время Туры в большом фаворе у королевы, торговля с Ашуманом идет бойко, и они получили от неё много патентов. И двор нынче полон ашуманских колдунов и разведчиков. И если Туры болтнут лишнее, все-таки война... Так что безопаснее будет, если никто не будет знать о том, кто ты такая. И что за интересы у Ордена в Лааре.
— И как же это сделать?
— Ты что-нибудь понимаешь в камнях?
— В камнях? — усмехнулась Кэтриона. — Они холодные, твёрдые и у Ибексов они везде!
Эмунт улыбнулся.
— Почти так, но... Речь не об этих камнях. О драгоценных. Ты разбираешься в них?
— Не особо. Но я могу видеть через Дэйю их истинную ценность. Это да.
— Этого достаточно. Отправишься в Лааре от имени одного из князей Зафарина, который ищет очень большой сапфир. Поговоришь, посмотришь, что у них есть, выторгуешь цену и вернешься. Оставишь расписку зафаринского банка. А Нэйдар потом закончит дело с камнем. Легенда вполне приличная... Да и в самом деле я обещал такой камень в подарок, так что это будет почти правдой.
— Думаешь, у Туров есть свой безопасный путь в Лааре?
— Не думаю — знаю. Туры давно уже точат зуб на лаарские богатства. Насколько я слышал от того же Нэйдара, за помощь в войне Карриган просил у Ибексов какие-то рудники. И последнее время они ведут переговоры об этом постоянно. Так что да, безопасный путь в Лааре у Туров есть.
Кэтриона задумчиво посмотрела на герб Ордена на стене.
С чего бы Эмунту ей помогать? Но, с другой стороны, почему бы и нет? И если ехать в Лааре всё равно придется, то этот вариант очень даже неплох. Даже наоборот, он лучший из возможных.
Она перевела взгляд на аладира, который наблюдал за ней, и сказала:
— Хорошо, я согласна.
Часть 3. Ложь, в которой нет лжи Глава 13. Леди, разбирающаяся в камнях
Рикарду показалось, что всё в Таршане было из кирпича. Дома, мосты, заборы, даже улицы были вымощены им.
И город был одет во все оттенки песочного, желтого, коричневого, терракоты и кармина, и лишь только ставни оставались голубыми или зелеными. В самом городе, казалось, сошлись запад и восток, смешались и растворились друг в друге, настолько причудливо всё переплелось. Восьмиугольные эддаррские башни соседствовали со стрельчатыми арками акведуков, закруглённые купола храмов, выкрашенные лазурью, окружали изящные башенки-пинакли. И в богатых домах всеми красками играли разноцветные шебеке — окна в виде сот из набранных в рамы разноцветных стёкол.
Стекло вообще любили в Таршане. Красное, лимонное и голубое, сложенное в хитрую мозаику, оно украшало колонны главного Храма и искрилось в витраже-розе.
Рикард ехал по улице, разглядывая это пёстрое разнообразие. Было тепло. Потеплело сразу, как только он миновал Восточные Врата — перевал, отделяющий Таршан от Лисса. Здесь, за перевалом, осени будто и не было вовсе. Акации и платаны стояли зеленые, тут и там на ветках неспешно зрели гранаты, хурма и инжир. И этот город, погруженный в ленивую теплую неспешность, наконец-то подействовал на Рикарда умиротворяюще.
