Пойти другим путем? Каким?
Она редко думала о будущем. Да и какое у неё будущее? Где-то в глубине души она знала, что будущего у неё нет. Рыцарей доживающих до тридцати можно по пальцам пересчитать. И она не Ребекка, чтобы извиваться ужом, уходя от опасности. Однажды её убьют. Когда она зазевается, будет слаба или просчитается. Когда их будет больше или она будет ранена. Или сил будет слишком мало, чтобы вернуться из Дэйи...
У неё много врагов.
Те, кто ненавидят Орден. Или те, чьи тайны она открывает. Псы. Пауки. Твари Дэйи... та, с белоснежной шерстью и прекрасными глазами. Или другая, с глазами полными огня. Их там очень много...
А она лишь маленькая черная птичка с алым пятном на груди, которая летит по полям чужих воспоминаний... Глядя в чужие тайны и открывая чужие секреты, которых, будь у неё выбор, она предпочла бы не знать.
У неё нет ничего, за что цеплялось бы желание изменить свою жизнь. Нет дома, родных, друзей, привязанностей, даже воспоминаний и то нет. Орден забрал всё. Дав взамен только бесстрашие и... пустоту.
Она не боится умереть. Орден научил её не бояться этого.
— Так что ты молчишь? — переспросил Рикард.
— Я? — она пожала плечами, вложив в этот жест всё безразличие и неопределенность, которые удалось изобразить. — Возможно, так я и сделаю. Однажды.
— И что ты сделаешь?
— Уеду... куда-нибудь.
— Куда?
— Туда, где тепло... и море. Пока я об этом не думала. А что будешь делать ты, когда надоест продавать свой меч?
Он улыбнулся.
— Тоже уеду... куда-нибудь.
Она рассмеялась и произнесла, трогая лошадь пятками:
— Иногда мне кажется, Рикард Адаланс, что я знаю тебя сотню лет!
— Это плохо?
— Это не хорошо и не плохо, просто... это пугает. Мы отстали от айяарров, догоняй! — она стегнула лошадь и помчалась, пригнувшись к седлу.
Постепенно дорога сузилась до тропинки, идущей по крутому склону. Один склон сменялся другим, они взбирались всё выше и выше, пока не проехали седловину, затем стали спускаться вниз. Ехали довольно быстро, растянувшись цепочкой. День разогрелся, туман растаял, и ветра не было, солнце припекало так, что Кэтриона сняла плащ и чапан, от мерного покачивания в седле тянуло в сон.
Псы сюда не поедут. Сейд тоже. Здесь было спокойно. И это спокойствие впервые за долгое время было таким приятным.
И Кэтрионе внезапно захотелось, чтобы это путешествие длилось как можно дольше...
На отдых остановились на большой поляне у ручья уже после полудня. Кэтриона села поодаль, и достала из сумки шкатулку и нож для бумаг, взятый в доме князя Текла. Ей давно не снилась девочка, танцующая вайху, и она решила попробовать снова разгадать секрет замка. Шкатулка выглядела так же, как и раньше. Кэтриона вертела её, проводя пальцами по гладкой поверхности и острым граням, считала бесконечные змеиные кольца, надеясь, что там будет подсказка, но подсказки по-прежнему не было.
Рикард подошел очень тихо, и она не знала, сколько он простоял у неё за спиной.
— Так ты её не откроешь, — произнес он почти над самым ухом, и Кэтриона вздрогнула.
Хотела спрятать, но он и так уже всё видел.
— Почему?
— Это даштар. Убежище, — произнес он, усаживаясь напротив на траву и ставя рядом деревянное блюдо. — В неё прячут обычно что-то очень ценное.
Айяарры приготовили обед. Поджарили на костре тонкие ломтики мяса и выглядело оно очень аппетитно.
— Ешь, — Рикард подвинул блюдо ближе.
— Ты уже видел такую раньше? Это шкатулка с секретом? Или в ней какой-то особый замок?
— Не совсем замок. Я видел такие в Ашумане. Их нельзя открыть ножом или чем-то острым, можно, конечно, разрубить топором, но всё, что внутри, сгорит. Такие шкатулки и делают для того, что её не открывали те, кому они не принадлежат. Она же не твоя? – спросил Рикард глядя на неё с прищуром.
— Нет.
— А чья?
— Одного человека... Но он умер и теперь я должна её открыть. Вот... только не знаю как.
— Словом. Эта шкатулка закрыта словом, которое произнес хозяин. Или несколькими словами. И, зная их, ты можешь её открыть. И никак иначе. Так что ты напрасно утащила этот нож из дома князя Текла.
Кэтриона посмотрела на него внимательно.
— Откуда ты знаешь, кому принадлежит этот нож?
— Ну, это же очевидно, на нем герб князя — болотная рысь, а раз ты была в его доме...
Кэтриона взяла нож за лезвие, подняла ручкой кверху, герб был маленьким, как он вообще его разглядел?
— Ты что, знаешь все гербы наизусть?
— Я же родом из Талассы, и князь Текла тоже. А ты думаешь, как я узнал, где тебя искать?
— И как же?
— На двери кареты, из которой ты весьма недружелюбно вышвырнула меня, — он улыбнулся, щурясь от солнца, — был именно этот герб. Так я тебя и нашел.
Она усмехнулась, вспоминая их драку в карете.
— Болотные рыси водятся там везде. По берегам Арагоны в камышах их довольно много, — Рикард облокотился на траву и подпер голову рукой.
Он жевал травинку и смотрел на Кэтриону снова этим странным взглядом, объяснения которому у неё не было. И было в нём что-то новое. Волнующее и пугающее. Заставляющее сердце гнать по венам кровь быстрее. Какая-то жажда и призыв…
Зачем он сел так близко?
Их совместное путешествие, эти драки и спасения...
Они ночевали в одной комнате, спали в одной кровати, она видела его голым, и он даже её целовал, и это казалось вполне нормальным... до какого-то момента.
А сейчас он всего лишь просто сидит напротив...
Может быть чуть ближе, чем принято у пса и госпожи, но вполне по-дружески рядом, и уж точно дальше, чем когда они спали в одной кровати на постоялом дворе, но что-то между ними стало не так...
До сих пор она не думала о нём, как о мужчине... Вернее нет, думала, конечно, но просто, как о мужчине, как обо всех других мужчинах, посторонних, которым от неё что-то нужно и не более того.
В какой момент всё изменилось?
Почему теперь, когда выпадал удобный случай, когда он дремал на привале или смотрел вдаль, когда ехал впереди, она разглядывала его и видела совсем иначе?
Черные брови, нос с легкой горбинкой, тёмные волосы, спадающие на плечи. Сильные руки, переплетенные жгутами стальных мышц, кожаные браслеты — кесты на предплечьях, усеянные металлическими бляхами. А пальцы у него красивые, такие бы больше князю подошли, слишком аристократичные для того ремесла, которым он занимается. И спал он всегда тихо, как кошка. Лишь иногда подрагивали мышцы на лице, и хмурились брови, заламывая складку посредине лба. И хотелось дотронуться пальцами и разгладить её. Спонтанное и глупое желание. Но даже во сне его рука сжимала рукоять кинжала и Кэтриона знала, что, если она дотронется, этот кинжал воткнется ей в руку, она и глазом не успеет моргнуть. Он не только спал, как кошка, реакция у него была такой же.
