В этот момент Рикард и увидел Кэтриону.
Она стояла на галерее, на верхней ступеньке лестницы, и сдержанно хлопала в ладоши. В церемониальном зафаринском платье, с уложенными волосами, совсем такая, как тогда на маскараде. Недоступная, далекая и прекрасная.
— Боги сделали этот день ещё лучше, чем я мог надеяться! — воскликнул Дитамар, развел руки в стороны и направился навстречу Кэтрионе. — Они, наконец-то, послали луч солнца в это мрачное место!
Глаза его наполнились янтарной желтизной, и он вытер лоб тыльной стороной ладони. Подошел, остановившись у подножья лестницы, протянул ей руку и поцеловал галантным поцелуем.
— Надеюсь, найрэ Кэтриону не слишком смутит мой несколько неподобающий вид? Я бы надел фрак, если бы знал, что вы почтите этот обед своим присутствием.
Кэтриона улыбнулась.
— Не стоит извинений, да и фрак бы испортил это красивое зрелище. Надо отдать вам должное, бой был превосходный.
Дитамар слегка прищурился.
— Надеюсь, найрэ сказала это не из вежливости?
— Если бы вы плохо владели кхандгаром, уж поверьте, я не стала бы вас хвалить, — улыбнулась она ему снова.
— Это заставляет меня вдвойне сожалеть о том, что я приехал лишь сегодня. Но надеюсь весь этот вечер наслаждаться вашим обществом в полной мере.
Глаза Дитамара стали точь-в-точь глазами льва, смотрящего на свою добычу. И Рикард заметил, как жадно и пристально Дитамар вглядывался в лицо Кэтрионы. Он смотрел на неё так внимательно и так странно, словно пытался уловить что-то ему знакомое.
И рука Рикарда непроизвольно легла на рукоять кинжала. В это мгновенье он уже всеми фибрами души ненавидел заносчивого лаарца.
— Мы не могли с вами раньше встречаться? — спросил Дитамар, ведя её за руку через зал.
— О, я бы запомнила такую встречу! — снова улыбнулась Кэтриона.
— Собственно, вы правы, я бы тоже её запомнил, — задумчиво произнес Дитамар. — Но всё же у меня есть ощущение, что я вас где-то видел.
— Едва ли такое возможно, если только вы не частый гость в Южных городах, к примеру, в Зафарине.
— О, Каменная Дева! Я пропустил в жизни самое главное — я никогда не был в Зафарине! — воскликнул Дитамар с притворным возмущением. — Если бы я только знал, какие бриллианты там можно встретить, я бы бросил к Дуарху это мрачное место и отправился бы к вам, найрэ Кэтриона. Впрочем, это никогда не поздно сделать, ведь так?
— Всё возможно.
Они прошли через большой зал к обеденному столу, который был уже накрыт. Дитамар отодвинул стул рядом со своим местом, усадил Кэтриону и, наклонившись, произнес с поклоном:
— Я покину вас ненадолго. За этим столом слишком много лишних глаз, чтобы я чувствовал себя уютно, сидя полуголым напротив столь прекрасной дамы. Как и дама, я полагаю.
— Это весьма благоразумно, — снова усмехнулась Кэтриона.
Рикард сел за стол, и их взгляды встретились.
Помнит ли она о вчерашнем?
И её взгляд на мгновенье полыхнул и обжег.
Она кивнула ему сдержанно и тут же отвернулась, спросив о чём-то мэтра Альда.
Помнит. Но... не хочет помнить... Почему?
Этот ужин был самой большой пыткой, какую только мог помнить Рикард.
Вернулся Дитамар и сел во главе стола.
— Попробуйте, найрэ, это лучшее вино из Шерба, специально для вас. Пожалуй, сегодня вечером мы сможем устроить небольшой праздник, вы ведь не против? Этому мрачному месту давно не хватает хорошей попойки.
Он делал ей комплименты, шептал что-то, наклоняясь почти к самому уху, и она смеялась...
Запрокидывала голову и смеялась искренне и заразительно. Она флиртовала с ним отчаянно и пила вино. Была такой красивой. Пылала, словно костер. И не смотрела на Рикарда...
Лишь один раз их взгляды снова пересеклись, и в её глазах было что-то, возможно... сожаление?
О том, что было вчера? Демоны Ашша!
Он бы убил Дитамара. Прямо здесь. Сломал бы ему шею, лишь бы не видеть его, склонившимся к её плечу...
Лишь бы не видеть его губы, шепчущие что-то ей на ухо...
— ...мэтр Альд был весьма высокого мнения о твоих талантах...
Они уже отбросили коринтийские приличия и перешли на «ты».
— ...в тебе горит огонь...
— ...если твое умение владеть шемширом хотя бы наполовину равно твоей красоте, я уже в тебя влюблен...
— ...закончим войну, и я приеду в Зафарин...
Рикард не мог есть.
Она ведь делает это специально. Зачем?
Хочет его оттолкнуть? Но зачем?
Зачем её этот заносчивый лаарец с глазами голодного льва?
Он понимал, что этот яд внутри — ревность. Но всё, чему его учили в Храме Бога ночи, не помогало от этого врага. И он ничего не мог с собой поделать, сидя за столом и переполняясь ненавистью к хозяину дома и к себе.
Почему он не встанет из-за стола и просто не уедет? Он выполнил задание королевы, дождь кончился, его ничто больше здесь не держит.
Но он не мог. Не мог оторвать глаз от Кэтрионы, не мог не думать о вчерашнем, и не мог заставить себя не чувствовать этой ненависти и боли. Не мог уйти. И ненавидел себя за это ещё больше.
Они танцевали. И рука Дитамара прижимала к себе Кэтриону слишком уверенно и властно, и смотрел он так, словно она уже принадлежала ему.
А ей это нравилось.
И Рикард не мог пить. Вино осталось нетронутым. Сейчас то, что он чувствовал, заглушило даже ненависть, которую он испытывал к белым плащам. Он терпеливо ждал.
Чего?
Танец закончился, они снова сели за стол, и он слышал обрывки разговора, глядя на свое отражение в большой ониксовой вазе.
— ...и ты не боялась путешествовать одна? — Дитамар сел ещё ближе к Кэтрионе.
— Разве я была одна? — ответила она лукаво.
— Ах да, твой верный пес, — Дитамар усмехнулся, и их взгляды с Рикардом встретились, — он и сейчас смотрит на меня так, словно собирается перерезать мне горло и выбирает место получше. Впрочем, для пса это хорошее качество. Хотя в моем случае бесполезное — вряд ли твой пес смог бы защитить от моего кхандгара.
— При всем уважении к хозяевам дома, но я бы на вашем месте не говорил так уверенно, — ответил Рикард с ледяным спокойствием.
— Вот как? — Дитамар откинулся в кресле, и глаза его снова налились янтарной желтизной. — Я задел профессиональную гордость? Не стоит, право, я не дерусь с заведомо слабым противником.
— По предыдущему бою у меня сложилось обратное впечатление, — Рикард отодвинул хрустальный бокал, в котором вино осталось нетронутым, — а то, что твой противник слаб, всегда придает ложное ощущение всемогущества. И пьянит не хуже вина, верно?
