Проклятье!
Мелькнула мысль, что, наверное, нужно зажать ей рот, и придётся её связать, иначе визгу будет на три квартала, но он ничего не успел сделать — ему в шею впились острые зубы женщины. А следом холодная волна ударила его куда-то пониже рёбер, выбивая воздух из лёгких. Иглы боли прошили тело насквозь, и под кожей потекли холодные струи, опутывая и заставляя стекленеть мышцы, а руки скрючиться в жестокой судороге. Почти как тогда, когда он прыгнул, не задумываясь, в бурные воды Суры.
— Проклятье! — прорычал Дитамар сквозь стиснутые зубы, пытаясь бороться с этой невиданной силой, но пальцы разжались сами, выпуская добычу.
И едва он её отпустил, тут же получил удар по лицу наотмашь чем-то тяжёлым. Железные скобы оцарапали ему щёку, и за первым ударом сразу же последовал второй, не менее сильный. Женщина оттолкнулась от него ногами и стремглав бросилась в темноту. А Дитамар остался лежать на полу, хватая воздух мелкими глотками и отчаянно пытаясь распрямить пальцы, но ледяные струи вились под кожей, заставляя тело сжиматься от боли в тугой клубок.
— Джарт Дитамар?! Джарт Дитамар?! Вы меня слышите? Простите… м-м-милорд! Да что же с вами? Мирна-заступница!
Фингар бегал вокруг и кудахтал, как наседка, размахивал фонарём, спотыкался о рассыпанные книги, и того и гляди мог спалить всю библиотеку. Он не понимал, что произошло, а у Дитамара только и хватило сил, чтобы привалиться спиной к стене, чувствуя, как по вискам течёт холодный пот и расслабляются стянутые судорогой мышцы.
— Заткнись, Фин! Заткнись! — наконец процедил он сквозь зубы, когда дыхание медленно восстановилось и, схватив наклонившегося Фингара за шиворот, рыкнул ему прямо в ухо: — Поставь фонарь, идиот, спалишь тут всё! Бери книги и убираемся! Живо, понял?!
— П-понял, милорд!
Пока Фингар метался, сгребая книги в холщовый мешок, Дитамар пошарил рукой по полу, нащупал рукоять кхандгара, и поднялся, держась рукой за стену. Осторожно выглянул из дверей Хранилища. В библиотеке было темно и тихо. Кто бы здесь ни был, он уже убежал.
Кто бы ни был…
Дитамар не мог в это поверить, но знал, что его чувства не лгут. Его нос не лжёт. Сейчас он ощущал ноздрями аромат её духов, оставшийся в затхлом воздухе Хранилища. Он слишком хорошо изучил этот аромат сидя под липами во дворе университета. А ещё он видел струящееся по стене голубое свечение, совсем слабое, похожее на отражение лунного света, но луна сюда точно не заглядывала, а свечение было очень похоже на то, которое окружало Лею в тумане на Суре. Тонкая лодыжка в шёлковых штанах, ощущение её тела в его ладонях… Ошибки быть не могло.
Вот только он понял всё это слишком поздно, когда она уже сорвалась с места и исчезла. Дитамар мог бы её остановить, но в тот момент его уже связало тугим узлом боли, и будь он проклят, если вообще когда-либо встречал подобную силу!
— Дуарх бы тебя побрал! Кто же такая, Каталея Лафорт?! — пробормотал он, вытирая лоб тыльной стороной ладони. Лицо было разодрано в кровь, и он, облизав солёные губы, добавил с кривой усмешкой: — Скромная слушательница университета!
Дитамар был ошарашен и обескуражен, а такое в его жизни было очень давно… Да и было ли? Было. Однажды женщина с фальшивым именем Лейса вот также обвела его вокруг пальца. Выдавала себя за другую, умело скрывая свои истинные мотивы. И вот, извольте, всё повторяется! Странная цепь случайностей, которая началась со встречи на Суре…
«— Ты просто мне завидуешь, брат, завидуешь тому, что она выбрала не тебя.
— Я просто хочу, чтобы ты знал, — говорит тихо Эйвер, — она совсем не та, за кого себя выдаёт.
— Мне всё равно, кто она, я люблю её.
— Ты её любишь, а она тебя нет. Дитамар, любовь — это не слова! Ты бы почувствовал. Но скажи честно, ты её чувствуешь?
— Да ты совсем не в себе, Эйвер! Ты, может быть, завидуешь мне, а может быть, ты сам её любишь? Может быть, поэтому ты говоришь мне всё это здесь?
— Ты хочешь, чтобы я доказал тебе, что она лжёт? Я докажу…»
так некстати вспомнил сейчас тот давний разговор с братом, и тот вечер, восемнадцать лет назад, который изменил их жизнь навсегда. И сейчас, всё ещё ощущая в теле затухающие отголоски боли, Дитамар чувствовал себя одураченным.
Он снова увлёкся женщиной, которая скрывает кто она такая на самом деле. И как искусно скрывает! Он спас её из реки. Он провел с ней рядом несколько дней, будучи абсолютно уверенным, что перед ним обычная девчонка-кахоле. Пусть красивая, умная, весёлая, притягательная… но девчонка, не более. И вот эта девчонка только что едва не отправила его в светлые сады Миеле!
А он едва не полоснул ей по горлу кхандгаром. Ещё бы немного…
Дитамар и сам не знал, чего испугался больше, собственной слабости перед этой неведомой силой, которая едва не убила его или того, что чуть сам не убил эту девчонку одним неосторожным движением. Он жадно втягивал ноздрями воздух и сжимал рукоять кхандгара.
Проклятье! Проклятье!
Надтреснутый звук колокола вырвал его из мрачных размышлений. Судя по всему, кто-то из стражи либо заметил свет, либо открытое окно в библиотеке. Вслед за университетским колоколом зазвонил другой, третий… В Рокне именно так оповещали Тайную стражу о покушении на королевскую собственность. И вот уже зловещий горн отозвался где-то со стороны Нижнего города.
Дитамар шагнул к одному из стеллажей и опрокинул его, затем ещё один. Разбил стекло в одном из шкафов у стены, вытащил несколько книг в дорогих переплётах, с инкрустированными золотом обложками и сунул их в руки Фингару.
— Держи!
А сам схватил со стола светильники, они были тяжёлыми, но их цена стоила того, чтобы взламывать Хранилище библиотеки. Что бы там ни было дальше, здесь всё должно быть похоже на обычное ограбление.
Мелькнула мысль, что может стоит поджечь Библиотеку, тогда уж точно все будут заняты пожаром, а не их скоропостижным бегством, но что-то остановило Дитамара от такого шага. Как-то отдалённо вспомнилось, как он встретил здесь Лею, как она спускалась по лестнице, как стояла среди этих книг… И он рявкнул на Фингара, чтобы тот он затушил фонарь.
Простое ограбление забудут через три дня, а о пожаре будут болтать пару лет. Им это не нужно.
Глава 16. Уроки истории
Лея почти не помнила, как вырвалась из рук жуткого мужчины в Хранилище, как бежала, через тёмное нутро библиотеки, как вылезла в окно… Не помнила причитаний Рут и того, как они стремглав неслись через лабиринт фигурного сада. Всё смешалось и слилось в безумную круговерть. Где-то залаяли собаки, потом зазвонил колокол, а они со всех ног бежали по длинной аллее, идущей вдоль забора университета, потом прятались за стеной дикого винограда свисающего с перголы и крались переулками в тени к их дому на Швейной улице. А всю дорогу Лее казалось, что ужасный человек, напавший на неё в темноте Хранилища, гонится за ней и дышит почти в спину. И только оказавшись в спасительной тесноте коридора с лестницей, которая вела в её комнату, только когда Рут заперла за ними дверь, Лея, наконец, смогла выдохнуть и расцепить скрюченные пальцы, удерживающие книгу.
