Вот уж кого он теперь точно убьёт, так это Карригана! Но сначала допросит его с пристрастием, о том, кто эта Кэтриона, что она сделала и где её искать. За эти знания, когда-то, он бы второй раз отдал душу Зверю. За то, чтобы найти слабое место этой твари! А теперь и так ясно, кто эта Кэтриона. Это её дочь. Слишком много совпадений. Да и Кайя видела это.
«Ашуманский корабль прибывает в Рокну. Матросы споро сворачивают красные паруса. На пирс спускается Карриган.
Тёмный загар, борода, большая кожаная сумка со свитками. А рядом, но чуть поодаль, держится молодая женщина. Длинная красная юбка, широкий пояс с медальонами и амулетами, чёрные волосы собраны вверх и их поддерживает тюрбан-повязка с брошью посредине.
И это она. Лейса. Итана Морайна. Будущая королева.
В одной руке — мешок, а другой она держит за руку маленькую девочку».
Карриган сказал, что её дочь сожгли рыцари Ирдиона. Значит он соврал. И тем самым приговорил себя к смерти.
— Парифик обещал Её Величеству вывести совсем чёрную розу, но мне кажется, это будет ужасно. А вы что думаете, милорд Брегат? — Лея подняла на него взгляд и тут же изменилась в лице. — Что с вами милорд Брегат?! Вы будто призрак увидели! И… что вы делаете с цветком?!
Дитамар посмотрел вниз. Его пальцы сжались в кулак с такой силой, что безжалостно раздавили бутон, а когда разжались, его ладонь окрасились алым, словно кровью.
Глава 23. Музыкальный фонтан
— Простите, — Дитамар снова сжал руку в кулак и спрятал её за спину. — Я посмотрел на эту розу и вспомнил кое-что очень… неприятное. И можно сказать, что да, это был призрак из прошлого. Но, я не хотел вас напугать. Знаете, — произнёс он как можно мягче, — я не люблю красные розы. В них слишком многое напоминает кровь… Да и вам, миледи Лафорт, подошли бы более нежные цветы. И если уж говорить о розах, то вот держите, — он дотянулся до едва распустившегося кремово-розового бутона, сорвал его и протянул Лее, — признаться, я нёс вам букет, но оставил его в карете на попечение Фингара.
— Почему? — Лея смутилась от этих слов, опустила ресницы и понюхала цветок, стараясь не смотреть на Дитамара.
— Подумал — вы наверняка смутитесь, и возможно ваши друзья в университете начнут задавать вам вопросы, на которые вы не будете знать, что ответить.
— Наверное, вы правы…
— Вот поэтому я и прихватил только склянку, — усмехнулся Дитамар, и, понизив голос, добавил: — Но розы дождутся вас в карете и… если вы позволите подвезти вас домой… надеюсь, они не увянут, пока мы гуляем здесь.
Лея ещё сильнее смутилась и, указав рукой в сторону дорожки, произнесла сбивчиво:
— Солнце уже садится… Нам пора… заканчивать прогулку. Идемте, я покажу вам кое-что удивительное, и вернёмся. Да и… Рут скоро придёт. НО вы должны обязательно увидеть фонтан.
Фонтан представлял собой величественное зрелище. В три человеческих роста, в несколько ярусов, словно огромный свадебный торт, только сделанный из белого мрамора и украшенный статуями девушек с кувшинами на голове, он возвышался посреди зелёной лужайки. Многочисленные струи воды, словно повинуясь невидимой руке дирижёра, то ударяли вверх, перекрещиваясь над центральным шпилем, то опадали совсем, обнажая дно каменной чаши, и казалось, что под этим мрамором неровно бьётся чьё-то могучее сердце.
Медленно роняя на траву алые резные листья, фонтан и лужайку окружали старые клёны. А за ними возвышалось одно из зданий университета, из открытых окон которого доносилась красивая музыка. Звуки виол скользили в предзакатном воздухе, то поднимались выше, то гасли, переплетаясь в одну чарующую мелодию. Им едва слышно вторили пассажи клавесина, и казалось струи воды танцуют в такт этой музыке.
— Удивительно, правда? А ведь раньше здесь был просто ручей… — улыбнулась Лея и подошла поближе к лужайке. — Мы называем его «Музыкальный фонтан». А это, — она указала рукой на здание, откуда доносилась мелодия, — «Дом музыки». Королевский оркестр каждый вечер репетирует здесь перед балом фавориток. Эта мелодия, кстати, называется «Полуночный вальс».
Лея положила книгу и склянку прямо на дорожку, шагнула на траву, раскинула руки и, запрокинув голову, закружилась, подхватив нежную мелодию. А Дитамару показалось, что фонтан словно поймал её настроение. Струи воды взметнулись вверх, ловя в самой верхней точке искры заходящего солнца, и рассыпались бисером разноцветных капель.
И Дитамар снова заметил то самое сияние вокруг волос Леи, которое видел на мосту. Он смотрел на её закрытые глаза, на улыбку и эти раскинутые руки, на розу, зажатую в пальцах, и внезапно понял, что именно так сильно притягивает его в этой девушке. Её вера в лучшее. В какое-то волшебство. В ощущение чуда, которое вот-вот должно произойти. Она может это чувствовать, впитывать радость этого мира, и искренне удивляться его чудесам. Воде, воздуху, свету, этому фонтану… А он это чувство утратил, кажется, навсегда. Но когда он смотрит на Лею, то словно возвращается на восемнадцать лет назад, к себе настоящему, тому, чью душу ещё не уничтожил Зверь. Тому, который умел любить…
Она похожа на весну. А когда весеннее солнца касается старого льда, даже такого из которого состоит его сердце, он начинает таять…
Он не готов к этому… Ему это не нужно! Не сейчас!
Но Дитамар смотрел на её тонкую талию, перехваченную корсажным поясом тёмно-синей юбки, на белую блузку, с неизменным рядом маленьких пуговиц, на толстую косу, из которой выбилось несколько прядок и не мог оторвать взгляда. Скользил им от запрокинутой головы вниз по шее, к кружевному воротничку… И мысли смешались в голове. И хотелось просто шагнуть к ней, поймать в кольцо своих рук и поцеловать. Её губы, эту нежную шею, и ямочку, спрятанную под кружевом… Пальцы, ладони, запястья…
Проклятье!
Жгучее желание, неконтролируемое и сильное, скрутило всё внутри.
Он идиот! Пора бы признаться себе, что его чувства к этой женщине сильнее него.
Но… он не может вот так просто наброситься на неё с поцелуями, хоть и желает этого почти до боли. Он не может её напугать. И он не должен давать ей надежду на какие-то отношения… Он не должен позволять ей влюбляться в себя… Хотя уже ведь позволил! И теперь наслаждается этим. Тем, как она смотрит на него, как сияет вокруг неё облако радости, когда она его видит…
Но он не должен…
Не должен…
Это пора прекратить…
Дитамар и сам не понял своего порыва. Оглянулся, словно вор, и убедившись, что вокруг никого нет, просто шагнул следом за ней на лужайку. С улыбкой поймав её руку, поднял вверх и повёл Лею по траве в этом странном танце, прямо по ковру из алых листьев. Она тут же приняла игру, закрыла глаза и закружилась, удерживая руку в его пальцах.
— Не уроните меня, милорд Брегат! — рассмеялась она.
— Ни за что, миледи Каталея!
И виолы сразу откликнулись, убыстряя ритм, а вслед им взметнулся фонтан, тоже ускоряя свой пульс. Закатные лучи плавились о витражное окно в башне библиотеки и алые листья шлейфом взлетали от проносящейся по ним юбки Леи.
